Шах, мат

Королева, Вы в белом, Вам очень к лицу,
Как Марии Стюарт, восходящей на плаху,
Бледность ... Партия - явно к концу ...
Я устал отбиваться от въедливых шахов.
Положенье мое,  ясно даже глупцу,
Не бывает плачевней, снимай хоть рубаху,

(В ней родиться, наверно, не выпало Вам,
Как и мне, проходимцу от клетки до клетки)
Сколько б мы ни кричали надсадно «Сезам! ...»
Выход глухо закрыт, наши вылазки редки ...
Перед пешками волю не дайте слезам -
Не бывать никогда, чтоб заметили детки.
 
А противник напротив чернее, чем тот,
Кто окрашен от труб накопившейся сажей,
Строит козни, играя наоборот
Всем песчаным часам, нашим проискам также ...
Да и время, оставшееся на ход,
Самой малой песчинки ничтожнее даже.
 
Королева, пора, удался наш дебют,
Мы ходили порой на широкую ногу…
Вашей светлости  - в небо последний салют -
(Всё, что есть) и еще - поцелуй на дорогу ...
Вас съедят, нас же просто сожрут               
Отрывая бока от фигур понемногу.   

Нам вдвоём не уплыть: я не вижу ладей -
Плотно сели на мель... Эк, стихии коварство!.
Эндшпиль увяз средь дурных вестей, -
Надо это признать. Говорю без жеманства -
Было б наивно мечтать о ничьей,
За коня предлагать поздновато полцарства:
 
Кавалерии нет. А единственный слон
Бивни бьет об противника слева,
Мат трёхэтажный со всех сторон
Слышен с угрозой. Железною девой
Черный ферзь нападает. Тихий мой стон
Пуcть не трогает Вас, моя Королева, -   

А разрыв, четвертующий нас на куски,      
Не длиннее диагонали квадрата,
То есть всей игровой доски.
(Почитай, гробовой). Мы же с Вами когда-то
Встретимся там, где не будет тоски,
За пределами шаха и границею мата.