Сахаре или Колизею

            Шальная под напев ветров,
            сущность пластических песков -
            кочующих барханов зов,
            упрямее основы всех основ.

Песок, песок, расплавлен, переворошен,
движением непостижимо скушен, как пижон.
Глазами он пустыни служит, обогащает, или душит.
Слюдою миражей тихонько навивает хмель,
как плоть земная, Сахару награждает сень,
пусть плато гор фосфата не высок,
томящийся, просверлив песок,
пейзажу Гоби или Анд всего лишь уступает.

Вот позади Атласский кряж,
а впереди природный эпатаж,
небес и моря единою волной
безгранный сочетается прибой,
в оправе окуляров он дугой.
И лижет руку правую Тунису
надменно охраняя галлов трон левшой.

           Нам повезло,
           тунисский Колизей нас на закате поджидает,
           в расщелины свои его впускает
           и адскую картину представляет.
Какую?
Каждый рисует для себя свою,
гид только направляет.
Шедевером не единственного в мире,
в ком беспредельна власть кумиров.
Отдавшись и поныне, вместо кресел,
дразняще возлежат ступени чресел,
в затеях озверелых снов,
чудовищным признание судов.
И облицовкою на бис,
собой любуется, как истовый артист,
плывущими зрачками чтущий
поэму тела своего садист.

Сахаре или Колизею,
всё виденное прежде вытесняя,
пропеть я гимн хотела не стесняясь,
но исчезаю в объятиях сна,
лишаясь сил от неверенья,
что все это со мною было, до "нельзя"


Фото из домашнего архива. Тунисский Колизей.