Ильдар Абузяров. Обзор по 3-му туру 2013

Предисловие от редакции

Один из первоначально объявленных членов жюри просил извинить его за то, что он не сможет выполнить обещание и написать обзор по лонгу 3-го тура. На счастье, на помощь фестивалю пришел замечательный прозаик, в недалеком прошлом – исполнительный директор журнала "Октябрь" Ильдар Абузяров. Ильдар написал в сопроводительном письме: "внимательно несколько раз прочитал стихи, дал отлежаться – и на свежую голову снова. И так три раза". Спасибо, Ильдар!

................................
................................

Я не пишу стихи, я пишу романы и рассказы.  Поэтому судить о поэтических произведениях берусь скорее как читатель.

Мне важно чтобы в стихах была своя интонация, музыкальность строфы, игра слов, наполненность стихотворения сильными чувствами и переживаниями, яркая интересная история.

Искусство вещь субъективная, и я, разумеется, в своих пристрастиях тоже далеко не объективен – как и все читатели, полагаюсь лишь на свой опыт, свои переживания. Далее под каждым выбранным стихотворением попытаюсь вкратце объяснить, чем оно меня привлекло.




1. Алана Эзер "летом ли" http://stihi.ru/2010/02/15/1245

летом ли, осенью, утром отчаянным
вспомнить, представить родное, хорошее
и не просить бы, и знать, что случается
всё не случайно: не бросили/бросили

камни в озёра – кругами расходятся
зёрна под камни – ростки пробиваются

и не просить бы, но просим и просим мы 
и не печалиться бы, но печалимся –

и не о том, что не встретили/встретили 
и не о том, что теряли (нечаянно?)
и не о том, что (ненужными?) третьими
стали кому-то
и кто-то прощается

нами и с нами, (с) отчаянным вечером
утром, собою, зимою и осенью –

не узнавая улыбку прощальную   
вспомнить бы, встретить бы –
чаем мы, просим мы...

Стихотворение наполнено музыкальностью, словно чувства кружатся в вальсе и втягивают читателя в этот красивый глагольный круговорот.

4. Александра Снег 79 "Запонка" http://www.stihi.ru/2013/09/01/9353

Он о ней беспокоится: "Ела ли? Поспала?"
И у них на двоих все вылазки и дела.
Но однажды чашка падает со стола
И с ухмылкой молнии ночь вторгается грозовая,
До рассвета сентябрьский дождь штурмуют трамваи
Влажно-мятый шёлк разрезая напополам.

А с утра он замкнут. На кухне сидит один.
Сердце в оспинах, запертое на карантин
Права голоса лишено.
"Я решил, прости.
Ты ведь чувствуешь, что-то не клеится, как ни бейся?.."

Бесконечного одиночества рельсы, рельсы
Убегают в её ямочку на груди.

И она кивает (кажется – это бред,
Ведь они касались друг друга так много лет,
Посчитай витки!..)
Из трещинок на коре
Вытекает живица. Листья кружатся в вальсе.
Сколько ты корнями наживо не сплетайся
В мире всё не навечно, конечно, нет.

И они какое-то время ещё летят,
Но потом кончаются силы, искра, заряд,
И приходит зима – небритый старик-маляр,
И закрашивает дома и планы слепяще-белым.
"Мы дошли. Вот только жалко, что до предела" -
Они оба понимают – не говорят -

Просто жизнь открывает большой чемоданный рот,
И в него отправляется (страшно) : за годом год,
Смятый край простыни, попадание мимо нот,
И смешная привычка друг друга кормить черешней.
(И она опять отмечает: "Наверно, брежу...".
Но уже понимает – всё без толку. Он уйдёт.)

Наконец всё сложено, съёжено, не суще...

...Но из стопки дней, чудачеств их и вещей,
Вылетает – катится прямо в щель,
Диверсант, лазутчик, плевавший на все "не вправе" -
Голубая запонка. Жалко её оставить -
Твой (её) подарок на день рождения... и вообще...

Они вместе ищут. Лазают под кровать,
Подвигают шкаф: "Вот глупая голова,
Вновь виском о дверцу... поцеловать?.."

И бросает смычок мир, уставший играть в миноре.
И они в себя приходят, как после кори,
Растеряв все навыки и слова.

Отступают войска – тяжёлые времена,
Не забыто главное – тайные имена,
Так когда-то уже начиналось – был он, она...

И коварная запонка смотрит весёлым глазом,
Так довольна сейчас, что отыщут её... не сразу.

И "навечно", конечно, есть.
Впереди – весна.

Здесь привлекает история, да, обычная история любви, но рассказанная ярко, с нестандартными образами… Лиричность, рвущаяся сквозь повествовательность событий, раскрывает действительно сильные чувства. И еще мне лично хочется верить что «навечно» существует. А по-другому и быть не может…


6. Алёна Рычкова "Я кутаю яблони" http://www.stihi.ru/2013/01/01/3961

Я кутаю яблони, словно детей готовлю к  прогулке неблизкой.
По капельке свет отползает  с ветвей  вовнутрь оловянного диска,
Плывущего медленно в белой пыли, привычной дорогой,  на запад.
А саженцы малые, как журавли, пружиня мосластые лапы,
Того и гляди – упорхнут к облакам, взмахнув на прощанье дерюгой.
Но разве поднимется чья-то рука сдержать их   стремление к югу?
Случится такое, я в землю врасту  и стану глядеть, обмирая,
Как кустик незрелый курлычет во льду, а сад, словно дикая стая,
Встаёт на крыло и зовёт за кордон. Вот корни, державшие мёртво,
Срываются с дёрна, не чуя урон и...  в папиной куртке потёртой
Взлетает   вожак  у села на виду, скрывается прочь за оградой...
Я кутаю яблони в нашем саду.  Я, папочка, знаю – так надо.

Красивый образ материнской заботы, лиричность, идущая от сомнений к твердой уверенности в своем предназначении. Материнское чувство, подспудно скрытое в любой женщине, обладает огромной силой воздействия.

7. Андрей Мартынов "вот и дом" http://www.stihi.ru/2013/06/20/7016

вот и дом
стремглав на третий этаж
в полумрак как советские куры синий
постучав шепнуть
это я наташ
и упасть на колени
перед святыней

неприкаянной мордой щенячьей в пах
чтоб услышать
милый мой
глупый мальчик...

неизвестный мне брат
на каких правах
моя девушка
твоих внуков нянчит?

сорок лет в пустыне брожу одинок
а вернись хоть на миг этот день осенний
да какой там готов целовать песок...

я бы вылизал
все тридцать шесть ступеней

История о сильных чувствах и подлинных переживаниях героя. Такому переживанию невозможно не посочувствовать.

8. Анна Галанина "фонарный луч" http://www.stihi.ru/2013/01/22/1126

Фонарный луч, мотыльковый снег…
Смотреть, прищурившись, не дыша…
Скользят прохожие – следом в след –
скрипучей тенью карандаша.
И каждый точен, морозно свеж
и акварелен, возможно, но
в огнях фонарных – топлёный беж –
эскизно-угольно за окном,
где ночь – чернильна её душа –
штрихует мелом людей черты...
За тенью тень... И снежит, спеша,
фонарь, вычёркивая:
- Не ты...

Очень тонко, акварельно завуалированная лиричность, интересные образы, за которыми кроются переживания героини…

9. Анна Корнет "У старых комнат медленная жизнь..." http://www.stihi.ru/2013/09/18/7817

У старых комнат медленная жизнь.
Пыль, опускаясь плавно ниже, ниже
и бархатно ложась на стеллажи,
читает корешки забытых книжек.

Серебряные нити паутин,
тиснёных букв немая позолота –
и некуда спешить... Как ни крути –
давным-давно вернулись из полёта.

Летали дерзко, глупо, высоко,
встречая свет презрительно-нагими,
и отрицали бренности закон –
такое с кем угодно, но не с ними.

Могли бы поэтически соврать,
но смысла нет – провинция, деревня.
Ворсистость марокканского ковра
хранит покой пятиэтажки древней.

...И доживая свой бездарный век
среди вещей ненужных и рутинных,
тоскует об ушедшем человек
и капает себе валокордина.

Четко выстроенное стихотворение в лучших традициях акмеизма. Привлекает искреннее сочувствие к человеку и живой образ такой неотъемлемой части нашей жизни как старые комнаты.



15. Влад Велич "Интертекст" http://www.stihi.ru/2013/10/09/7747

Этот мир, несомненно, безумен – а значит, прост.
Хаос льется безмерно и узнаваемо.
Я хочу отыскать в пене майи* прямой вопрос
На ответ, ежечасно мной проживаемый.

Вздох суфлера, биенье жил, поворот ключа…
Стонет сердце, о время уже источено.
Я отчаянно силюсь заметить челнок ткача,
Возвратить себе нить в диалоге с Первоисточником.

Ведь не вымолить, не украсть, не найти в вине.
Будет вновь хохотать, царить, назначать лечение…

Скоро язвы стихов успокоит спаситель-снег,
И уже ничего не будет иметь значения.
* Майя – по представлениям буддизма, мировая иллюзия, в которой мы все живем. Матрица, ага.

Привлекают философские размышления о жизни, вдруг заканчивающиеся таким простым и бескомпромиссным выводом.



17. Дом Астрели "Янтарь" http://www.stihi.ru/2013/06/07/8968

мы шли, разморённые лаковым зноем,
и солнце медовое жалило спину,
и тень от деревьев казалась резною
картиной.

от жёлтого плёса до узкого мыса,
петляя по тропам и шатким откосам,
несли ежевику в эмалевых мисках.
белёсых.

а дальше за плёсом, за розовым лесом
из сосен заносчивых и франтоватых,
пушистое облако пало завесой.
как вата.

и густо исчерченный чайками берег
по правую руку, а ветер – по левой,
и каждый шагающий искренне верил:
он – первый.

и в этом янтарном густеющем плене,
навек единённые летним союзом,
увязли наивные детские тени.
инклюзом.

Интересная зарисовка воспоминаний о детстве, возникает ощущение, что смотришь в чье-то (а может, и свое) прошлое сквозь полупрозрачную теплоту янтаря, и это очень красиво.

20. Екотерина Волкова "После войны" http://www.stihi.ru/2013/03/13/5288

Он говорит с ней, точно она больна,
Ласково, лишь бы не взбаламутить дна,
Лишь бы её звенящая тишина
Выдержала надрыв.

Он говорит и чертит карандашом,
мягким "три эм". Ложится к штришку штришок.
Пахнет палёным выцветший вещмешок.
Голову наклонив,

он замирает. Это – ничья вина.
Это потом растащат на ордена.
Гнётся от ветра и сыплется бузина,
катится под крыльцо.

Он ей не скажет. В ней нарастает звук,
равный благому мату с лиловых губ,
рёву снаряда, сброшенного на луг.
- Это его кольцо?!

Вместо креста нательного – на шнурке,
сжатое в смуглом, обветренном кулаке.
- Мы их тогда прижали совсем к реке.
Только вот... Только вот.

Будет пить чай – без сахара, с чабрецом,
Будет хрустеть несо'леным огурцом,
слушать сквозь хруст, как воет она в кольцо.
Выдохнет. И уйдет.   

Да, война, надрыв… Надрыв передан хорошо. Барабанный ритм и звук помогает созданию военного образа.

21. Елена Наильевна "Во мне бормочут города" http://www.stihi.ru/2013/07/18/8258

Во мне бормочут города,
вздыхают парки,
их жители, как в рот еда,
заходят в арки.
Их рынки, с маслом и треской,
дождём разрежет
и смоет, пылью городской,
на побережье
меня, уставшую давить 
котов и готов,
и будут чайками парить
мужчины в шортах,
ныряя клювами в волну,
волнуя бездну.
И я, как раньше, утону
в твоих небесных...

А города жуют еду
да пьют лекарства.
Я терпеливо жду и жду:
когда же, гадство,
во мне умолкнут города
и стоны чаек.
И вот тогда-то, вот тогда
и полегчает.

Необычный образ городов внутри человека. Понимаешь, что автор ощущает этот мир как-то особенно. И сопереживаешь ему, и ждешь вместе с ним, когда полегчает.

27. Катя Солдатенко "Ладонью нежно" http://www.stihi.ru/2013/06/03/5202

Она вошла, все двери нараспашку.
Дивись,сосед, на мой сумбурный быт.
Чужие люди перетерли чашки,
Компот сварили. Пол давно не мыт.
А ей – плевать. Сидит, зараза, курит.
В вечернем платье с голою спиной.
Всплывают мысли – щепки после бури:
Такая женщина и – надо же!- со мной!
А в доме пахнет ящиком комодным,
В котором вечно – из лекарств завал.
Таким голодным и таким свободным
Еще ни разу в жизни не лежал.
И хочется уже озвучить думы
О жизни, о бинарности свечи,
О неуместности парадного костюма.
Всё мимо: просто курит и молчит.
В прихожей – два дебелых табурета
И шепот : "Катафалк-то под окном".
Она проворно тушит сигарету
В щербатом блюдце с ампульным стеклом.
Ладонью нежно – по щетине горькой.
Браслет  чудной – гагаты* на цепи.
"Пора. Прощайся. А цветов-то сколько!
Сейчас реально будет больно.
                Потерпи."


И где-то там, где кончится дорожка
Распятых на асфальте хризантем,
Она меня  дождется непременно.
Не страшно.


*Гагат (черная яшма) — поделочный камень с ярким блеском. Считается, что он смягчает разлуку и уменьшает душевную боль. Существует поверье, что гагат охраняет человека от кошмаров, от страха.
 
Посмотреть на смерть глазами умершего человека – сложная но интересная задача. Автор смел, и пусть его представление весьма поэтично, но подкупает искренностью и живыми чувствами.

44. Ольга Хворост "Катя" http://www.stihi.ru/2013/07/10/4871

Катя приходит к бывшей свекрови,
Варит ей суп-пюре из моркови,
Моет  полы, ругая коровой,
Выжившей из ума.
Та, демонстрируя свой характер,
Будто назло  не встаёт с кровати,
Да и не помнит старуха Катю,
Так как в мозгах туман.

 Видно судьба у неё  такая -
Думает Катя,  тряпьё стирая;
Кличет свекровь то Витька, то Раю,
Просит найти кота…
Бабка чудит, а ей не до смеха -
Витька давно отсюда уехал
В Питер. Сперва говорил – до снега,
Так и остался там..

Катя   привыкла и не в обиде –
Да и на кой ей сдался тот Питер.
- Ложку за Раю,  ложку за Витю…
Что это на носу?
Ну, ты  хотя б не вертела рожей,
Если решила обедать лёжа…
И  потихоньку ложка за ложкой
В бабку вливает суп.

Жизненная история обрывается на полуложке – а значит, она бесконечна…  Бесконечны человеческая любовь и сострадание к ближнему. Об ответственности не принято говорить в стихах, но социальная проблематика в данном случае – преимущество.

46. Очень Добрый "Москва-Новосибирск" http://stihi.ru/2013/08/10/515

у нее на щеке некрасивый шрам
и привычка трогать его всегда.
я читаю в ее глазах: "не дам",
я и сам бы шансов себе не дал.
выпит чай и выключен верхний свет,
разговор не клеится, хоть убей.
сам не знаю, как ляпнул: а знаешь, Свет,
хочешь, я почитаю стихи тебе?
кто бы знал, что сближает такая блажь,
у меня и стихов-то хороших нет.
на исходе ночи мое "бла-бла"
остановит шепот: иди ко мне...
у нее два шрама на животе
и над грудью резаный – от ножа.
кто?!? не знает... я б тварей тех
разорвал.  да их не нашли, а жаль.

помню мной целованный каждый шрам
и с утра слегка виноватый вид...
вот и все, в Тюмени она сошла.
телефон взяла, но не позвонит.

История в традиции «битников». В традиции Керуака и Ко. Такие истории меня всегда «цепляли».


56. Юлия Белохвостова "В каждом дому по кому" http://www.stihi.ru/2013/10/17/3897

Уткнётся  внучка в колени, в промасленный фартук,
твердит сквозь слёзы:  «бабушка, почему?»,
а та, до сих пор похожая на Астарту,
в ответ вздыхает: «в каждом дому по кому»,
и гладит дурёху  по встрёпанной головёнке,
и думает, что вот если б она тогда
своей божественной властью, во имя ребёнка,
не сводничала  без следствия и суда…
А кто от кого – теперь и она не помнит,
не помнит,  солила  суп? выключала утюг?
Облезлым веником ловит пыльные комья,
которые разбегаются из-под рук.
Печёт по субботам яблочные оладьи,
стирает шторы осенью и весной,
и эту растрёпу по головёнке гладит,
и, может быть, живёт для неё одной.

Всегда привлекает присутствующая в стихотворении тайна. Что это? Тайна рода? Кармическая предопределенность? Вопросы, поставленные на социальном уровне благодаря этой тайне переходят в разряд философских.

С уважением и пожеланием творческих успехов и удачи в финале,
Ильдар Абузяров.