Без названия - графика, простой карандаш

         Без названия,
         графика, простой карандаш

      Я никогда не менял батарейку в этих часах, но почему-то вот уже двадцать лет они работают без перебоев.
Я постоянно слежу за ними, наблюдаю и ловлю себя на мысли, что жду от них подвоха.
      Но они невозмутимо тикают и как будто даже обижаются на эту подозрительность. И уж конечно не раскрывают всех своих секретов после такого.
      …Но чаще всего я наблюдаю за секундной стрелкой. Она самая беспечная и почти совсем не умеет скрываться. Иногда, при должном внимании и сосредоточенности, я вижу, что она делает. Чаще всего вижу, как она невозмутимо очерчивает перед моим носом предостережение, защитный круг, за границу которого выйти – смерть. Я обнаруживаю себя запертым. Нудное ощущение. Сначала меряю выданное мне пространство всеми известными геометрическими величинами, и в конце концов принимаюсь бездумно ходить вдоль магической линии, сперва настороженно и с чувством собственного достоинства, как лев, обходящий свои владения, а через пару сотен кругов уже плетусь как старый раб на прогулке. А она все чертит, вырисовывает мне – вновь и вновь - предостережение: не заходи за черту, не заходи за черту… Как будто я не понимаю с первого раза.
      Порой, когда эта моя вечная спутница и наставница в более благодушном настроении, она беззаботно-легкомысленно плетет мне ловец снов. Смешная стрелка думает, будто может суевериями – зачем-то - оградить меня от кошмаров. Но разве я могу объяснить ей то, что уже давно я не отличаю их от реальности? Она очень старается, выгибается тонкой ивовой ветвью, тянет суровые нитки и упругие оленьи жилы, наматывает, накручивает – неспешно, обстоятельно… В конце концов, уставши следить за ее монотонным трудом, я действительно засыпаю. И тогда мне и впрямь снятся только спокойные сны, а еще – сухие ветра, чьи-то точеные силуэты в сумраке, изящные копья в полете, плетеные приспособления для ловли жирных серебристых рыб... Я догадываюсь, что все сны, которые ловит для меня чудесное рукоделие стрелки, этой неутомимой труженицы мироздания, выбраны ею не просто так… Но кто подтвердит мне мои догадки? Стрелки не говорят.
      Бывает, что ей надоедает баловство с видениями, и она требует платы за красивые грезы. Тогда она неторопливо касается меня, поддевает самый кончик пальца и понемногу распускает меня на ниточки – полусгнившие, обецвеченные, высохшие, - и тихонько вяжет крючком что-то свое. Я прикрываю глаза: нет сил смотреть на то, что она вывязывает; возможно, эта ветошь прикроет чье-нибудь изголодавшееся тело, а может, будет лихо развозить воду под руками какой-нибудь поломойки. Вода, вода, вода… Водоворот. Стрелка умеет создавать и такие. Только в них нет ни буйства стихии, ни силы. Они такие же удручающие, медлительные, ненавистно обстоятельные, как и все, что она делает. Они затягивают не сразу, а постепенно; это может тянуться годами, а если сильно не повезет, то может и не кончиться никогда.
      Раньше я ее ненавидел. Теперь я все чаще бессмысленно сижу и принимаю все, что ей захочется сделать со мной. У меня нет запасных батареек, и это-то знание и дает мне спокойствие, безразличие и мудрость.