Двадцать первая пара

 Я стучу в двери,  люди вы лжецы.
И эти идиотские линии на страницах.
Мама, папа не пьяные, я не верю вам.
Ваши звонки бьют меня, так не уютно.
Мы будем счастливы на моей мелодии.
Я не пойму букв и куда стрелка часов уходит.
Папа, я не люблю, то за что ты бьешь.
За что то пьешь, но от моих слёз тебе смешно.
Я хочу узнать ответ у дяди Кальция.
Почему на меня вечно смотрят их пальцы.
И мальчики моего возраста не любят песок и машинки.
Иголкой тонкой я себе ладони сшил.
Ведь так похожи правая и левая, вау.
Мама кричит по ним палкой *зачем я тебя родила?*
И папа добавлял, ругаясь *пульт кинь!*
Я так и не доел до конца не один мультфильм.

Я с пеной у рта встречал припадки эпилепсий.
Не мог сложить вместе слова и мелодии в песню.
Брызжа слюной и сверх эмоционально.
Пытался объясниться, а вы только смеялись.
И вот уже десятки хохотали надо мною.
Алый луч боли и моим глазам больно!
Земля под ногами закрутилась и поймала.
Боялся, со щелкунчиком придёт и война.
Мам почему мои глаза не словят фокус.
Почему я слышу от вас только злое слово *сдохни*!
Я звонил в звонки и бился соседям в двери.
Да я знал они лгали и я в них не верил.
И я хочу попросить дядю Альцгеймера.
Сказать моему папе ноту *не бей меня!*
Я видел лошадей лишь в книгах на иллюстрациях.
А вы отталкивали  всю мою жизнь грубой интонацией.