Басня о былом

“Звон бокалов, фейерверки,
Пляшет Григорий, заигрывая с Веркой.
Ты стоишь на краю моооря в высоте, взмывая к маяку.
Я, как мазайка, в картинку без утайки.
Вот он - Опостол Сравнения и заключения
надвигаеться на твой палец.
Нету места на скамье огорчения,
Вот он мой палец!
Сплетаеться в твердом напоре рук
штампа печать! Вдруг
Это то и так и сяк,
Злостью сжатых тесков об косяк
Ударился, попал в просак.

Твои волосы в тарелке с утра побитвы  Тысячи Титанов,
И хриплый голос  из самого осквернения,
Что, так до ватного впрыска,
Пробив череп быстрее чем искра,
До большого взрыва, искоса взгляд в отречение.
Со скалы в течение. Иглой
За тонкость нерва. Крик. Боль.

Опять тихо, Катя играет за стеной,
Пар к потолку, звенит кастрюля,
Клеткой смотрит на меня стол.
Сплю я что ли?
Нет это тот самый покой,
Что буквами в штампе пробит,
Так же говорили, помыв святой водой, -
На замок ваш Уз закрыт!

Птички запели, - цветы омертвели.
Вскрики, вздохи пагубность и хрусты.
Узы сплетаются тернями и запахом
С напором гниения,
Не выныривая из рвения,
Отдасться страсти. Махом
На всё что нежной кожей недотроги.
Грубой кожей, в пол ногой.
Трогай меня, трогай!
Мышцами коня!Не ной!

Где же розы из Европы?
Почему не танцуем вальс? [на попке у младенца]
Нежной пудры покрой не чувствую я!
Значит, тазобедренная кость будет домом Блудного Сына?Так ему сказать?
Чую здесь всё шито-крыто, мне и не встать.”

“Днём с веслом думаешь о течение.
Кудааа мне о смысле жизни?
На слуху на уху наловить надо.
Тем более, старина на соседнем сиденьи   палец сломал.
Так и лечу, сам не отличая легкость неееба от вязкости стаи ворон.
“Вон он!” : кричит воробьё с вилками перед ликом.”
Блюцем пустым, Стеклянными фразами -
“Вот он герой нашего кукольного замка.
В профиль! Анфас!
 Обработанный всеми фазами! Скажи только Фас.
А как чуть что, - обратимся в наш кукольный кодекс, там всё прописано:
Утром покой! Ночью запой!”
Утилизация - заранее списана
деталь за неимением срока годности.
“Кстати, в прокате не помешает смазывать вазелином от робости.”

“Вечер. Ваза.
Стояла здесь, когда ещё Марина с Украины приезжала,
Всё отражала. Клейки времени снимать можно.
Как всё отребье, включая меня  маленького мальчика в галстуке, да с бумбоном,
Хороводы водили,
Как зайчики перед зайчатами, что их породили.
Теперь лежит осколками, олицетворяя мое существование
Сшитое иголками, крестиком С краю
поглядеть, не взирая на замок?
Да так уж, чего уже терять? - Разбита.
Но если сложить кусочек к кусочку,
Забыв про предназначение, в строчку,
Закрасив пол и трещины на глазах
[от собственных рук], закрыть недуг.
И подпустить фею - в волосах интуиция.
Всё так же! Лилею лица я!
Да только смотрю в кривое зеркало.
Те же лица, но не отгребсти веселья мне.
Ошибка нашла свое предназначение!
Растворив горы, замазав горб, в брод вошла река.
А дальше смехотворен слог Отца что вышел, из ума...”