Проверка паспортного режима

               

                Провинциальные сцены

Действующие лица:
1.Гога Наивный – молодой поэт, учительствует в районной школе
2.Николай Нидвораев – бомж
3.Санька Штырь – бандит
4.Ягодкина – разведёнка, 40 лет,  ещё ничего, хотя уже…
5.Красношапка – полицейский, говорит исключительно прозой

                СЦЕНА ПЕРВАЯ

/Небольшой флигелёк, вернее, сарай, оборудованный под жильё. Здесь снимает комнату у богатого хозяина Гога Наивный. Обстановка самая убогая – стол, три табуретки, железная кровать, примитивная железная печка, топится дровами. В печке гудит пламя. В углу грудой лежат книги. Гога сидит за столом. Он творит. Трепетная, благоговейная тишина/
ГОГА/отрываясь от рукописи, повторяет вслух:
Это небо плачет от скуки,
Варит стылой погоды зелье,
Сеет слёзы-дождинки скупо,
Но они растерзали землю.
Где ж, зима ты, натура лисья?
Подкрадись и потешься вволю.
И кричат, как вороны, листья,
Над моей кружась головою
           / пауза/.
Вроде бы неплохо получилось –
И образно, и настроенье есть.
Хотя совсем не так, как у великих.
Вот Бунин, например
         /встаёт и наклоняется к книгам/
Где Бунин здесь?
Проклятый беспорядок!
Не то, не то.
Эсхил, Софокл, Лукреций
И Надсон – вперемешку все века,
Поэты, стили, как бы разобраться?
           / осторожный стук в дверь/
ГОГА/выпрямляясь/: Кому я нужен в этот поздний час?
          /подходит к двери и откидывет крючок. В клубах холодного воздуха появляется Николай Нидвораев, неопределённого возраста, седой, морщинистый, в длинном потёртом пальто/
НИДВОРАЕВ: Разрешите?
ГОГА: Пожалуйста, прошу вас.
Чем обязан?
НИДВОРАЕВ: А тем, мой юный друг, что я замёрз
Мне нужно обогреться.
Не откажешь?
ГОГА: Конечно, нет.
Но я ведь – без удобств.
НИДВОРАЕВ: Нам ни к чему удобства –
Был бы чайник,
Да пара кружек,
Да тепло от печки.
             / оглядывается, поднимает с пола металлический чайник/
Сейчас воды налью,
Колонка за углом,
Я видел.
           / выбегает, через мгновенье возвращается, ставит чайник на печку, скидывает пальто/
Уф, устал.
Знакомиться давай,
Я Нидвораев,
Потомственный бродяга, бомж со стажем,
Никто меня не ждёт,
Родного нет угла в подлунном мире
         / напевает из «Мистера Икса»: Где то сердце, что согреет меня?/
А впрочем, всё – пустяк.
Прошу к столу.
Люблю чаёвничать в холодный, зимний вечер.
Ты кто, мой юный друг?
ГОГА: Наивный Гога,
Поэт, по совместительству – учитель.
НИДВОРАЕВ: О, это замечательно!
Поверишь? –
И я когда-то был и юн, и глуп,
И забавлялся с рифмой,
Как с деевчонкой,
Все ночи напролёт
              /мечтательно/
Всё было – и любовь, и звуки славы,
Исчезло, испарилось  в лёгкой дымке.
Позволишь закурить?
ГОГА: Курите, дядя.
НИДВОРАЕВ: Не дядя я,
А Коля Нидвораев,
Когда-то был студент и человек,
Швырнули за решётку, как собаку,
За пару глупых строк.
И понеслось.
Вот что ты пишешь?
             /берёт со стола листок, пробегает глазами/
А, о природе.
Молодец!
Не надо
Влезать
В пустые распри меж людьми.
           / дверной крючок неожиданно откидывается, на пороге – Санька Штырь – здоровенный наглый детина. Он хохочет/
ШТЫРЬ: Что испугались, суслики?
Не нужно,
Я добрый мальчик,
К вам пришёл с приветом.
            /вглядывается в Нидвораева/
И ты здесь, швабра?
Ну-ка, брысь под лавку!
             /Нидвораев берёт пальто и отступает в угол/
Вот так то лучше
             / Вглядывается в Гогу/
А, фраерок знакомый!
Не узнал?
ГОГА:
Я вас впервые вижу
ШТЫРЬ: Не суетись.
Получше посмотри.
Ты помнишь школу за углом,
С зелёной крышей?
ГОГА: Не помню
ШТЫРЬ/начиная сердиться/: Ну, как же!
Брешешь, мозгокрут дешёвый!
Ты был такой хиляк, такой очкарик,
Стихами забавлялся в стенгазете,
Куплетами.
Как будто шавка лаял
На пацанов приличных.
ГОГА: Вовсе нет,
Всегда я был далёк от стенгазеты.
ШТЫРЬ: Цыц, падла!
            /берёт Гогу за воротник, встряхивает/
Очнись, красавчик!
Ты на меня паскуду сочинил,
А я тебе чуть левый глаз не выбил.
Да не боись!
Что было, то ушло.
Не трону я тебя,
Скажи лишь только –
Хозяин спит?
ГОГА: Не знаю я,
К нему я не хожу.
ШТЫРЬ/ласково/: А ты сходи,
Поторопись, мой милый.
           /видя, что Гога колеблется, истерически кричит/
А ну пошёл, пошёл!
И чтоб без фокусов!
           /стук в дверь/
Какая тварь?
Меня здесь нет, ты слышал.
            /отступает в тёмный угол и становится невидимым. Входит Ягодкина/
ЯГОДКИНА/с порога/:Милый друг!
Я так к тебе спешила.
Ты не рад?
ГОГА/потрясённо/:Вы кто такая?
ЯГОРДКИНА: Как?
Не узнаёшь?
Ведь прошлой ночью мы с тобой любились
ГОГА: Вы перепутали.
Я вас впервые вижу
ЯГОДКИНА/вглядываясь в него/:
Тьфу, чёрт!
Тот вроде был постарше
И посерьёзней,
И обнять умел –
Аж косточки трещали.
Где он? Съехал?
Как жаль!
А мне приснилась ночь любви.
НИДВОРАЕВ/высовываясь из своего угла/
А я не подойду?
ШТЫРЬ/высовываясь из своего угла/: Потише, швабра!
                /вынимает железную заточку и грозит ею всем присутствующим/
Она моя!
Пошли, гусыня, в угол.
Там будет хорошо – тепло и сладко,
                /хватает Ягодкину за руку.
В это время раздаётся стук в дверь/
ГОЛОС КРАСНОШАПКИ: Всем приготовиться! Проверка паспортного режима.

                СЦЕНА ВТОРАЯ
Действующие лица из-за неумения Красношапки соблюдать ритмическую речь говорят исключительно прозой

/ та же комната. Красношапка, входя, озирается. Он невысокого роста, приземистый, к губам приелеилась улыбка плута и хитрована/
КРАСНОШАПКА: Проверка паспортного режима. Выползайте, выползайте на свет Божий. Ну же, жду.
              /первым появляется Нидвораев, волоча за собой по полу потрёпанное пальто/
КРАСНОШАПКА/добродушно/: А, Коля! Погреться пришёл? Топай, топай отсюда! Да поживее! С тобой бы я ещё не возился.
НИДВОРАЕВ: Благодарю, начальник!/исчезает/
КРАСНОШАПКА: Ну, кто ещё?
                /Штырь из другого угла тянет за собой Ягодкину. Красношапка пристально на них смотрит/
КРАСНОШАПКА: Привет, Штырёк! Никого ещё не убил, не ограбил?
ШТЫРЬ: Ну что ты, начальник! Я перед тобой чист, как стёклышко.
КРАСНОШАПКА: А это что за цаца?/ любовно поглаживает Ягодкину по заднице/ Ничего задок, приличный. Не отказался бы.
ЯГОДКИНА: Убери лапы. Не купил.
КРАСНОШАПКА: Не горячись, красотка. Ёщё встретимся – обещаю. А сейчас – брысь! Не до вас. Пока, Штырёк!
              /в  комнате остаются  Красношапка и Гога. Пауза/
КРАСНОШАПКА: Ну!
ГОГА: Что «ну»? Я не совсем вас понимаю.
КРАСНОШАПКА: Сейчас поймёшь. Протокол составлять будем.
ГОГА: Какой протокол?
КРАСНОШАПКА: А такой, что подпольный притон содержите.
ГОГА: Это ложь! Не содержу я никакого притона. Люди погреться зашли.
КРАСНОШАПКА/издевательским тоном/: Так-таки все и зашли? /переходит на крик/ Сказки будешь рассказывать в другом месте! Кто таков?
ГОГА: Георгий Наивный. Поэт. Учитель по совместительству.
КРАСНОШАПКА: ДокУмент!
                /Гога вынимает из пиджака и протягивает паспорт. Красношапка внимательно его изучает/
КРАСНОШАПКА: Поэт, говоришь? А ну садись, потолкуем!
                / садятся/
КРАСНОШАПКА: Что сочиняешь?
ГОГА: Стихи.
КРАСНОШАПКА: Покажь!
                /бесцеремонно берёт листки со стола и перебирает их, задерживается на одном, читает вслух, чуть ли не по складам/
КРАСНОШАПКА:
Шёл дождь, косой в отсвете фар,
Ложился жёсткой пылью в кузов,
На ящики привычных грузов,
Спешивших в центр, на базар.
Шёл дождь.
И я жалел немного,
Что,  заодно с ненастным днём,
Тебя, с обветренным лицом,
Ко мне не привезёт дорога.
Что-то темно написано и мутно. Кого ждёшь?
ГОГА: Женщину.
КРАСНОШАПКА: Это с обветренным то лицом? Не заливай! Я тебя насквозь вижу. Где стихи против власти?
ГОГА: Нет у меня таких стихов.
КРАСНОШАПКА: Не может быть! Все поэты – смутьяны.
ГОГА: Я не смутьян. Я учитель.
КРАСНОШАПКА: Допустим. А притон?
ГОГА: Да не притон это. Зашли погреться, я никого из них не знаю.
КРАСНОШАПКА:. Врёшь и не краснеешь. Матёрый. Так и хочется мне тебя сейчас в обезьянник отвести. Пусть следователи разбираются.
ГОГА: Да что я сделал?
КРАСНОШАПКА: Стишки сочиняешь – уже плохо. Все поэты идут против власти. Знаю, тоже в школе учился. Ещё Пушкин когда-то писал: "Сижу за решёткой, в темнице сырой". И Лермонтов умолял:"Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня" Что, удивляешься? Кой-чего знаем, не лыком шиты. Так будем признаваться?
ГОГА: В чём?
КРАСНОШАПКА: В  содержании подпольного притона.
ГОГА: Абсурд какой-то.
КРАСНОШАПКА: Полегче в выражениях. Собирайтесь, господин поэт. Потопаем в отделение.
                /Не слушая никаких резонов, Красношапка уводит потрясённого Гогу/

             Некоторое время сцена пуста. Крадучись, входит Санька Штырь.
ШТЫРЬ:  Никого. Молодец, мент. А хозяин храпит на своих кубышках. Сейчас мы его пощупаем.
                /подходит к стене и внимательно ищучает её. Он удовлетворён/
Трухлявая стеночка. Отсюда и начнём

                МЕДЛЕННО ОПУСКАЕТСЯ ЗАНАВЕС
                ЗА СЦЕНОЙ ЗВУЧАТ СТИХИ ПОВЗРОСЛЕВШЕГО ГОГИ:

Был вечер.
И звёзды.
И пахло душной сиренью,
И были стихи,
А он пришёл невзначай,
И пил бесконечно чай с вишнёвым вареньем,
И слушал стихи,
И хвалил,
И отхлёбывал чай.
А утром, когда равнодушно скрипнула дверца,
И солнечный зайчик метнулся и замер у ног,
Ушёл человек и унёс поэтово сердце,
И выбросил песни,
И дверь закрыл на замок.

Гога в  тюремной одежде выходит из-за занавеса и внимательно смотрит в зрительный зал, где в разных местах сидят Красношапка с женой и Штырь с Ягодкиной. С одного из мест в зале  поднимается Николай Нидвораев и шутовски раскланивается перед публикой
НИДВОРАЕВ: Ничего особенного. Всё, как и должно быть
         
                Рафаэль-Мендель
                30 января 2014г.
В ПЬЕСЕ ИСПОЛЬЗОВАНЫ СТИХИ НЕКОГДА МОЛОДОГО ПОЭТА РАФАИЛА мАРГУЛИСА
 




                :












.