Сказка про Якова для поручения всякого

То ли в царстве государстве,   
Толь ишо в каком пространстве,               
Жил да был один холоп.            
Не мудрец, не остолоп,
Не красавец, не урод,
В общем, средний был народ,
Состоял он при царице,
Хоть уже не молодице,
При скорбящей, при вдове
Жил он где-то во дворе. 
Говорили, что чудак,
Даже чуточку пошляк          
На вcе руки был он дока
Чудо мастер как-никак
Во дворе, в чулане дальнем,
Яков спал, работал, ел,
Добросовестно трудился,
Не пижонил, не наглел,
Свято Господу молился
Не ленился, не бранился.
Это присказка – гляди:
Сказка будет впереди.

       Часть первая

Государыня скучала
И балов  не назначала
Траур все-таки блюла,
Вникнув кое - как в дела.
Как-то раз взглянув в зерцало,
Вдруг морщинки увидала:
«Раз морщинка, два и три...
Боже, ты меня храни».
Позвала к себе Дуняшку,
Симпатичную мордашку.
Та прислужницей была,
И румяна, и бела,
И стройна, и молода,
Вот такие, брат, дела.

Дуня скоро прибежала,
На коленочки упала.

Дуня:
«Что изволили позвать?
Может, шаль другую дать,
Али, может, захотели
Вы немножко погулять?»

Царица:
 «Погоди, не тарахти,
На меня ты погляди...
Подойди ко мне поближе
И в лицо мне посмотри.
Ну, так видишь али нет?»

Дуня :     ???

Царица:
«Ну, гляди тогда на свет.
Мне ж ещё, такое дело,
Тридцати годочков нет.
Ты скажи мне честно, Дуня -
Я старуха али нет?»

Дуня тут перекрестилась,
Низко в пояс поклонилась...

Дуня:
«Крест Святой, Царица-мать,
Чтоб назавтра мне не встать.
Да такой красы небесной
Не найти и не украсть!»

Царица:
«Только , девка, мне не лги,
Лучше сразу пропади.
Аль морщинок ты не видишь?
Я считала - там их три».

Дуня очи стала щурить,
Черны брови стала хмурить,
Пригляделась – там их... пять!
Только правду как сказать?

Царица:
«Что ты, девка, онемела?
Говори царице смело:
Есть морщинки али нет?
Что ты делаешь секрет?
Вот как крикну воеводу,
Посажу тебя в колоду,
Да отправлю в лес густой
И сиди там под сосной».

Тут Дуняха в ноги пала,
И опять запричитала:
«Ой, за правду пропаду.
Как отвесть теперь беду?
Государыня-царица,
Не вели меня казнить,
Дай мне слово говорить».

Царица:
«Ох, мерзавка, сил уж нет.
 Быстро сказывай ответ!»

Дуня:
«Точно, матушка, их пять.
Как теперь уже соврать.
Только знаю чудо-средство,
Да и знаю, где достать.
Мне тут странница сказала,
От людей она слыхала,
Будто чудо-средство – грязь!
Чтоб на месте мне пропасть!»

Царица:
«Тьфу ты, дура! Вот ведь мразь!
На лицо царице грязь!?
Всё, довольно, вон поди,
Воеводу позови».

Дуня в ноги враз упала,
И в слезах запричитала:
«Эта странница у нас,
Подтвердит она рассказ.
У неё вы все спросите,
Позову её сейчас».

Привели к царице тетку.
Ничего ещё молодку.

Царица:
 «Ну, держи теперь ответ -
Врет Дуняха али нет?
Говори все без утайки,
Не нужны мне бабьи байки».
Странница:
«То не байки, свет-царица.
Только в людях говорится,
Есть болотце де одно
И находится оно
В тридесятой стороне,
Во чужой для нас стране.
Там старух де вовсе нет.
Вот такой тебе ответ.
Говорит ещё народ,
Что болотце бережёт
Злая сила.
Вот и думай,
Кто вам грязи привезет».

Государыня в печали:
«Ну, задачу мне задали.
Али верить, али нет
У кого спросить совет?
Утро вечера мудрей -
Почивать пойду скорей».

Ей под утро сон приснился:
Во дворце салон открылся,
И кого там только нет -
Все стремятся в кабинет.

И царица из Марокко,
И принцесса из Бангкока,
Из Египта и Омана,
Старшая жена с Ирана.
На лицо все грязью мажут,
А потом в зерцало кажут.
Ни морщин нет, ни угрей,
Не прыщей, не волдырей.

Даже старый пень француз,
Еле видный из рейтуз,
Но и тот на морду грязь
Кулачком легонько хрясь.
Тут и очередь поспела,
В кабинет царица села,
Глядь, а грязи на носу
Только с макову росу.
Хоть собакою залай
И войну не начинай,
За обиду кто ответит?
Глаз открыла - солнце светит.

Государыне  печали
Будто черти накачали.
Глубже омута в пруду
Настроенье поутру.

Дуню кликнула царица,
Заплести свои косицы.

Царица:
«А скажи-ка, Дуня, мне,
Есть ли люди при дворе,
Что смогли бы, может быть,
Этой грязи мне добыть».

Дуня:
«Это дело не для всякого.
А пошлите-ка вы Якова.
Он толковый, да умелый
И, к тому же, очень смелый.
Там и лета не пройдет,
Как вам грязи привезет».

Царица:
«Ты ступай к нему сейчас,
Передай скорей приказ,
Чтобы завтра собирался,
В путь- дорогу отправлялся.

Ты, Дуняша, поспеши,
Все подробно опиши,
Чтоб он  долго не плутал,
То  болото  разыскал.
Коли нужно, для походу,
Пусть возьмет он воеводу,
Что попросит – все отдай.
Добрый путь ему желай.
Ну, а мне пора опять
Государством управлять.
Ох, какая в том морока,
Вам, холопам, не понять».
Дуня к Яшке подошла,
 Сей приказ передала:
«Воеводу, мол, возьми,
Пригодится-де в пути.
Девка глазки отвернула,
Тяжелёхонько вздохнула:
«По секрету я скажу –
Я его не выношу.
Он мне здесь, как будто соль
На большущую мозоль».

Яшка мыслями раскинул,
Свой картуз на чуб надвинул
Принахмурился слегка,
Подбоченясь под бока?
И сказал Дуняхе строго:
«Нужно мне коня в дорогу,
Да такого, чтоб скакал
И три дня не уставал.
Только Батьку-воеводу
Не возьму с собой в дорогу:
За собой его тяни,
Да ещё весь путь корми.
Я – то сыт и рыбкой с речки,
А ему - пирог из печки
Подавай, да не простой –
Со стерляжьею икрой.
А потом гуся да сала.
Сколь не дай – все будет мало.
Пусть  границы стережет?
Честь царицы бережет».

Только начало зариться,
Накормил коня пшеницей,
Дал ему испить воды
И отправился туды,
Где царицино желанье
Яшке – сложное заданье.
Прихоть бабская – закон,
Коль под нею царский трон.

Едет лесом, едет полем
И любуется раздольем.
Эх, Рассея, наша мать,
Чужеземцам не понять!
Русский, на березку глядя
И рукой по ств;лу гладя,
Видит девичью красу,
Ленту свитую в косу.
Басурманское же око –
Мама Мия – дров-то скоко!
Русска девка из народа
Вьет венки для хоровода
Из цветков, из полевых.
Как в короне, будто в них.
И цветочки те у нас
Мужикам ласкают глаз.
А месью глядит в букет
Только, чтоб создать рецепт
От колита, да бронхита,
От поноса и рахита.
Ох, ты, Господи, прости,
Не понять же вам Руси.
Сказка скоро говорится.
Так же быстро Яков мчится.
Он ужо на полпути.
Только… что там впереди?

Видит Яшка: на поляне
У шатров сидят цыгане.
Эх, бездомный вы народ,
Чей же Бог вас бережет?

Отдохну часок пока,
Обогреюсь у костра,
Так холоп себе решил
И коня притормозил.

«Эй, народ вы кочевой,
Не поделитесь со мной
Хоть краюхой, хоть водой?»

«Ох, ты яхонтовый мой» -
Говорит ему цыганка,-
«Все дадим тебе, родной»

Яшка быстро подкрепился
В дальний путь заторопился
Тут цыганка подошла,
Яшку за руку взяла:
«Дай-ка, милый, погляжу,
Все, как будет, расскажу,
Где найдешь, где потеряешь,
От меня сейчас узнаешь.

Даль-дорога ждет тебя,
Будут раны от огня,
Только это все пустое,
Это горюшко – не горе.
Беды будут впереди,
Не пугайся, не беги
Ты от них, как заяц белый,
Выполняй указы смело,
На земле и под водой
Ты останешься живой.
Счастье нужно заслужить.
Будет Бог тебя хранить!»

Скоро сказка говорится...
Вот ужо и заграница.
Где болото, как искать,
Чтобы грязи той набрать.
Надо ж как-то ухитриться
О болоте том узнать.

На базар холоп зашел.
Толмача себе нашел.
Тот из бывших, из Рассейских,
Огуречный пил рассол.

Толмача Иваном звали,
А по-местному Джованни.
Здесь он кузню содержал,
И оружие ковал.
Словом, добрый был работник,
До синьор большой охотник.
Да и Яков не простак.
Рассказал, мол, так и так...
Надо грязи де добыть,
Чтоб царице угодить.

Тут и хмель с Ивана спал
Он сурьезным сразу стал.
Смотрит Якову в глаза,
По щеке течет слеза.

Иван:
«Понимаешь али нет?
Это ж гибельная смерть!
Не ходи туда ты, Яша,
Там же не на что смотреть».

Яшка быстренько скумекал,
Что нашел он человека,
У  которого сейчас
Нужно выведать рассказ:
Где болото, как пройти,
Каковы туды пути.

Яков:
«Я, Ванюша, стало быть,
Полномочен доложить,
Али ты мне помогаешь,
Аль должон меня забыть».

Иван:
«Бог с тобой, ты это брось!
Для меня ты лучший гость.
Своему-то земляку
Нешто я не помогу?
Нам с тобой идти далеко,
Биться долго и жестоко,
Потому, в болоте том
Черт себе построил дом».

Ваня рот перекрестил
И чего-то загрустил.

Яков:
«Что, кузнец, стоишь в печали,
 Будто черти накачали?»

Иван:
«Не хотел я говорить.
Ну, да слушай так и быть.
Я же, Яша, был женатый,
Был я знатный и богатый.
Жил я в ласке и в любви
От зари и до зари.
Ни печали, ни заботы,
Ни какой тебе работы...
А когда он появился,
Мой рассудок помутился.
Ну и стал я, душу мать,
В карты с ним тогда играть.
Проиграли мы всю ночь.
Мне никто не мог помочь.
И советовать не смели.
Только с ужасом глядели,
Что же смог я натворить,
Как он смог уговорить,
На последнем, на кону,
Чтоб поставил я жену,
Но и здесь я маху дал:
И жену я проиграл.
Он же с криком петухов
Взял жену и был таков.
Лишь потом я разобрал –
Черт тогда со мной играл.
Вот с тех пор уж много лет
Ни жены, ни дома нет».

Яков:
«Да, Ванюша, как никак,
Все же ты у нас ... чудак.
Что теперь ужо стонать –
Женку будем выручать.
Мы её, Иван, вдвоём,
Обязательно спасем.
Заодно, коль там мы будем,
Грязи все-таки добудем.
Завтра будем собираться,
А теперь бы отоспаться.
Утро вечера мудрей,
Почивать пойдем скорей».

Только день зарею встал,
В кузне молот застучал.
День ковали, два и три.
Силушку не берегли.
Потому для дел тех славных
Крест был нужен  православный.
Отковали, освятили,
В сундуке большом закрыли,
Взгромоздили на коней,
И отправились скорей
Без особой без привычки
Прямо к черту на кулички.
Через поле и холмы
Едет Ваня до жены.
Ну, а Яшкин интерес –
Косметический прогресс.
Вот чернеет  лес вдали.

 «Мы, по-моему, дошли, -
Говорит Иван с тревогой,
Глядя прямо на дорогу.-
Там болото впереди.
Нам с конями не пройти».

Слезли путники с коней
И отправились скорей
Пешим ходом, лесом темным,
С сундуком своим огромным,
Меж дубов и между елей,
Продираясь еле-еле.

Долго ль, коротко ль идут
Вот ужо который круг.
Яшка Ване говорит:
«Нас с тобою черт кружит
Потому нам, Ваня, нать
Православный крест достать».

Как тут все заголосило,
Испужалась злая сила:
Буря с корнем ели валит,
То гляди, сейчас задавит.
В небе всполохи сверкают,
Пуще страху нагоняют.
Мужики, перекрестясь
В путь отправились, молясь
Хоть и труден каждый шаг,
Да назад-то уж никак.
Пусть с трудом, но все ж смогли,
До болота доползли.

Крышку с сундука сорвали,
Православный крест достали…
Сразу стихло все кругом,
А в болоте виден дом.
Яшка крест установил,
И в болото поспешил.
Только сделал пять шагов
И завяз до кулаков.
Забарахтался он в жиже,
Но засасывает ниже.

Яков:
«Помоги мне, мать твою,
А то вылезу – убью!»
Закричал холоп сердясь,
Уходя все глубже в грязь.
Ванька   деревце ломает,
И до Якова кидает.
Сам белугою завыл,
Как собака, заскулил:
«Ох, пошел я на беду,
Сам с тобою пропаду».

Яков:
«Что орешь, едрена вошь,
Бабу вызволить не хошь!»
Ухватил холоп за ветку,
Да трясина держит крепко.
«Ну, тяни, кому сказал», -
Яшка в гневе закричал.
Тянет Ваня, пот бежит,
От натуги весь дрожит.
Из последних уж из сил,
Ванька тут заголосил:
«Святый Боже, помоги
Нам на праведном пути».

Яшке будто силы дали,
Словно гири с ног упали
Потихоньку, помаленьку,
Где ползком, где на коленках,
Вылез он на бережок,
На зеленый на лужок.
Весь в грязи и еле дышит,
Ручкой, ножкой не колышет,
Морду вовсе не видать,
Коркой грязь - не отодрать.
Еле веки разлепил,
Из ручья водой промыл,
Сам в той речке искупался,
Поплескался, постирался,
И опять на бережок,
Где сидит его дружок.

Подошел к  Ивану сзади,
По плечу его погладил
И сказал:  «Спасибо, Вань,
Победили  эту дрянь».

Тут Иван оборотился:
«Чур, меня!» и закрестился,
На холопа пяля взгляд,
Отскочил кузнец назад.

Иван:
«Яшка, ты ли это, нет?-
Говори скорей ответ!
Красав;ц, как ни крути,
Чтоб мне с места не сойти».
Яшка руки осмотрел,
Всяко-разно их вертел,
И в тенёчке и на свет:
«Матерь Божья, - цыпок нет»!
Тут он в речку поглядел
И совсем оторопел:
«Растудыт твою туды -
Ни морщин, ни бороды»!

Яков:
«Вот так грязь! Сундук давай
И до краю заполняй,
Повезу её в столицу
Государыне царице.
Пусть она, царица-мать,
Станет девицей опять!»

Иван:
«Яша, стой, не гомони.
Ты мне лучше подмогни
По болоту в дом пройти
И жену мою спасти».
 
Яшка словно протрезвел,
На Ивана посмотрел,
На болото, и на кочки,
И на желтые цветочки.

Яков:
«Ох, как стыдно, Боже мой,
Что ж ты делаешь со мной?
Ты и в горе помогаешь,
Ты и разума лишаешь,
Если сможешь, помоги
Нам на праведном пути».

Тут пичуга появилась
И на кочку опустилась,
Чик-чирик, да прыг и скок
Через кочку да кусток.
Мужики перекрестились
И за птичкою пустились.
Вот и дом, а вот и дверь…

Яков:
«Ну, стучи, Иван, теперь».

Иван:
«Что-то боязно мне, Яшка,
Вдруг жена-то барабашка.
Что людям-то я скажу,
Как такую покажу?»

Яков:
« Ваня, что же ты за гусь,
Я никак не разберусь?
Смог жену ты проиграть,
Так тебе и выручать!
И не зли меня мужик,
Ждать я долго не привык.
Не томи меня теперь -
Открывай скорее дверь».

Ваня  лоб перекрестил
И с молитвой дверь открыл.
Мужики заходят в дом,
Озираются  кругом.
Ну, а там стоит она,
И румяна и бела.
Ну не баба, а нектар!
Дурню Ваньке – божий дар.

Красоты такой холоп 
И во сне видать не мог.
Ух, красотка! Ну, кузнец,
А и вправду молодец!
Ваня к женке подбегает,
Быстро на руки хватает
И целует раз до ста
Её в сахарны уста.
Та, счастливая, хохочет,
На своем ему лопочет,
Кудри Ваньке теребит
И настойчиво велит
Сжечь избушку на века,
Чтоб подальше от греха.

Хоть народная молва
Не бывает не права,
Что де бабу слушай смело,
Да по-своему все делай -
Вроде дело говорит,
Пусть оно огнем горит.
Коль решили, что тут ждать,
Надо быстро поджигать.
А покуда разжигали,
Меж собою толковали.
Говорит кузнец сурово:
«Я же вижу, ты вон снова
Стал красавец хоть куды:
Ни морщин, ни бороды.
Ты ей глазки-то не строй,
Если хочешь быть живой».

Яков:
«Ты, Вань, Бога не гневи,
Ерунду не говори.
И на кой она сдалась.
Мне же нужно только грязь».

Иван:
« Ты послушай, что толкую,
 Я к тебе её ревную».

Яков:
«Да отстань ты, пропади.
Ох, ты, господи прости».

Иван:
«Что сказал ты – пропади?
Сам сгоришь сейчас внутри!»

Яшку он в сердцах хватает
И в горящий дом толкает.
Дверь закрыл он на засов.
Взял жену и был таков.

Яшка голову  ломает:
И никак не понимает
То ли сделал что не так,
То ли Ванька все ж дурак.
Как отвесть теперь беду?
Ни за что ведь пропаду.
Пламя в доме стены лижет.
Да и смертушка все ближе.
Боже Правый, помоги
Ты на праведном пути.
А кузнец тем самым часом
Запивал лепешку квасом.
Вдруг пичуга в темя – тюк.
Кружка выпала из рук.
Он за голову схватился
И по-русски забранился.
А пичуга в этот раз –
Тюк Ивана прямо в глаз.
Завертелся Ваня юзом,
Повалился он на пузо,
Глаз ослепший пальцем чешет
А пичуга всё щебечет
И зовет его крылом,
Чтоб открыл горящий дом.

Вдруг Ивана озаряет:
«Там же Яков  погибает
Ох, скорее нужно в дом,
А не то сгорит живьём».

Через кочки, напрямик
Побежал слепой мужик.
Что за диво - по трясине
Мчится будто по равнине.

Иван:
«Боже мой, да как  я мог,
Запереть тебя, дружок?»

Ваня двери вышибает,
В дом  сгорающий вбегает,
И без страха всякого,
Он  выносит Якова.
Тот лежит и еле дышит,
Ручкой-ножкой не колышет.
Кузнеца он увидал
И сознанье потерял.

Ванька  тут заголосил:
«Что, дурак, я натворил!?
Видно, слабый я душой,
Коли черт играл со мной».

Приоткрыл глаза холоп:
«Ванька, ты али циклоп?
Али жив я, али нет,
Али снится этот бред»?

Ваня:
«Яша, милый, погоди,
На тот свет не уходи!»

Тут пичуга прилетела
И на грудь холопу села,
Он глубоко  задышал,
Головою замотал,
Сел на травку – не поймет,
Что же Ванька-то ревет.

Яков:
«Ваня, где ж ты отличился,
Где ж ты глаза-то лишился?
Не реви, пошли домой,
Со красавицей женой».

Вдруг пичуга прилетела,
На плечо Ивану села,
Зачирикала опять
И давай крылом махать.
Тут Иван за глаз схватился,
Глядь, а глаз-то заживился.
Ну  кузнец заголосил:
«Видно, Бог меня простил!»

Говорит холоп опять:
«Надо грязи бы набрать,
Да пора уже домой,
Ты вон - зрячий, я - живой.
Мне б теперь скорей в столицу,
Увидать свою царицу,
Низко в ноги ей упасть
Да отдать уж эту грязь».

Мужики сундук открыли,
До краев его набили,
Погрузили на коней
И отправились скорей
От болота, через лес.
От греха и  от чудес.               

Скоро сказка говорится,
Перед Яковом - столица,
Вот ворота, вот дворец.
Ну, доехал,  наконец!
Воевода у ворот 
Честь царицы бережет.
Никого к ней не пускает
И границы охраняет,
Чтоб, не дай бы Бог кому,
Объявить теперь войну.
Дуня Яшку увидала,
Во палаты прибежала:
«Разреши, царица-мать,
Добро слово рассказать.
Яшка с грязью воротился,
На лицо он изменился,
Стал красавец – не узнать.
Не велите ли позвать».

Тут царица с трона встала,
И с улыбкою сказала:
«Ну, так что стоишь колодой,
Крикни быстро воеводу
И охраны сабель шесть,
Чтобы средство постеречь.
А сама иди на двор,
Да послушай разговор,
Если кто про грязь прознал,
Всех сейчас под  трибунал.
Потому сундук для спальной –
Государственная тайна.
Коль узнает кто – гляди!
Лучше сразу пропади».

Дунька быстро убежала,
По хоромам посмекала
И скорей бежать во двор,
Чтоб подслушать разговор.

У колодца три бабенки
Говорили о ребенке,
Что штаны порвал малец,
Годовалый сорванец.
Успокоилась Дуняшка,
Побежала в гости к Яшке.
Хорошо, что про сундук,
Не слыхать еще вокруг.
У чулана покрутилась,
Три раза перекрестилась
И скорей к холопу – шасть,
Расспросить про енту грязь.

         Часть вторая
Тишь да гладь опять в столице,
Успокоилась царица,
Все красивше и милей
И соперниц нет у ней.
Короли про то узнали,
Все сватов запосылали,
Чтоб руки её просить
Да и царство прихватить.

Каждый день одно и то же,
Уж с утра ее тревожат:
Все гонцы со всех концов,
Предлагают женихов.
Их за сотню там уже,
Только все не по душе.
Хуже редьки надоели
За неполных две недели,
Всё ужимки, реверансы,
Да арапов диких танцы.
Уж терпению конец,
А не то, что под венец.

Ну, да  что тут говорить,
Надо замуж выходить.
Жениха найти – забота.
Чтобы с опытом работы:
Как страной руководить,
Али в войнах победить,
С кем дружить, кому опять
Нашу силу показать.
Чтоб по-русски изъяснялся,
Чужеземцев не стеснялся,
Чтоб с наружностью красивой,
Да с большой мужскою силой.
В общем, чтобы быть самой,
Как за каменной стеной.

Государыня устала
И Дуняхе приказала:
К ней в палаты не пускать,
С нею встречи не искать,
Не тревожить ерундой -
Ни питьем и ни едой.

Только глазоньки закрыла,
Тут и дрема подступила.
И во сне как шепчет кто:
«Посмотри скорей в окно».
И царица увидала,
То, о чем и не слыхала:
Преогромнейший кристалл
Из земли, как зуб торчал...

Вдруг проснулась, встрепенулась,
На постели повернулась,
И скорей Дуняху звать,
Чтобы сон ей рассказать.

Дуня быстро прибежала,
Покрестясь, залопотала.


Дуня:
«Прикажите, что хотели,
Может, вас поднять с постели,
Али, может, вам опять
Сказку на ночь рассказать?»

Царица:
«А скажи-ка ты мне, Дуня,

Чтобы сон мой разгадать,
Чтоб сумела рассказать
Всё толково и правдиво,
Чтоб сказать могла красиво,
Где там ложь, а где намек -
Государыне урок».

Дуня:
«Как не быть, конечно, есть.
И ведунья эта здесь.
Коль прикажете, для вас
Приведу ее сейчас».

 Царица:
«Помоги-ка мне подняться,
Приодеться, причесаться,
И веди ее ко мне,
Рассказать об этом сне».

Ведунья:
«Здравствуй, матушка-царица,
Что же вам могло присниться?
Коль хотите, вы сейчас
Свой поведайте рассказ?
Только жду от вас речей
Я до самых мелочей».

Государыня, Бог весть,
Рассказала все как есть.
И ведунья в тот же час
Свой поведала рассказ.

«За морями, за лесами,
За высокими горами
Есть далекая страна,
Чудом славится она.
Чудо – камень-самоцвет.
Лучше в целом мире нет.
Этот камень не простой,
Он с хитринкою одной.
Этот камень цвет меняет,
Словно всё про всех он знает.
С виду так, алмаз простой,
Он не малый, не большой.
Только тот, кто им владеет,
Сразу будто бы умнеет.
Потому, как тот алмаз,
Распознать умеет враз,
Кто стоит перед тобой,
Али трус, али герой,
Али добрый, али злой,
Али с черною душой».

Тут ведунья извинилась
И с царицею простилась,
Что, мол, ждут её дела,
Поклонилась и ушла.

С той поры царица-мать,
Уж не может больше спать.
Кажду ночь ей камень снится,
Хоть уж вовсе не ложиться,
Думы все про самоцвет,
Что у ней такого нет.
На вторую на седмицу,
Не узнать уже царицу.
Уж и грязь не помогает –
Государыня все тает,
По дворцу идет, как тень,
Ей всё хуже каждый день.
Ни какие-то доносы,
Ни державные вопросы
Уж не трогают её,
А печалит лишь своё.

Дуня страх, зажав в кулак,
Говорит царице так:
«Сколько можно горевать?
Нужно Якова позвать.
Он опять же в этот раз
Постарается для вас
Вы мне только прикажите,
Позову его сейчас».

Вдруг царица посветлела,
На Дуняшку посмотрела
И воскликнула: «Беги.
Ты мне, Дуня, помоги,
Расскажи ему про камень
И в дорогу собери.
Что попросит – все отдай.
Добрый путь ему желай,
Передай, что, как приедет,
Я зайду к нему в сарай.
Посмотрю, как он живет,
Он ведь тоже мой народ.
Буду ждать его опять.
Только камень бы достать.
А теперь пойду, пожалуй,
Государством управлять».
Дуня к Яшке подошла,
Сей приказ передала,
Все, что нужно для похода,
В государстве собрала,
Чтобы скатертью дорога
Нынче Якову была.
Прихоть бабская - закон,
Коль под нею царский трон.

Скоро сказка говорится,
По дороге пыль клубится
Скачет всадник на коне
По далекой стороне.
Долго ль, коротко ль скакал,
Удивляться уж устал.
Нет ни елок, ни берез,
Что растет - не разберешь.
Древо пальмою зовется,
Птица-жар над пальмой вьется,
По дороге зверь бредет,
По названью бегемот,
Сильно Яшку удивил
Чудо-юдо крокодил,
Слон – хоть со смеху умри –
Нос до самой до земли.
Чудеса! Ни дать, ни взять!
На Руси их не сыскать.
Солнце жаром обжигает,
Яшка все ж не унывает,
Должен камень он добыть,
Чтоб царице угодить.
Люди тут лицом темны,
Да к тому ж еще чудны,
Их индусами зовут.
Мужики у них не пьют.
Ну а бабы и девицы
Все обернуты в тряпицы.
Ох, отсталый вы народ,
Чей же Бог вас бережет?

Долго ль, коротко ль, но все же
Кто холопу-то поможет?
Где искать, кого спросить,
Как тот камушек добыть?
Чтобы долго не кумекать,
На базар решил заехать,
Толмача себе найти,
Чтоб помог ему в пути.
Яшка долго не искал,
Старый опыт подсказал.
Глядь, мужик в лаптях стоит
И с индусом говорит,
Сам худющий, как мосол,
Пил банановый рассол.
Знать из наших, из Рассейских,
То ль торговец, то ль посол.

Не ошибся Яков наш,
Тот и правда был торгаш.
Из Рассеи вез пшеницу
В эту дальню заграницу,
А обратно вез шелка,
Самоцветы, жемчуга,
Чай, табак и пряности,
Для детишек – сладости.
Вез парчу для всех столиц,
Для утехи знатных лиц.

Наш холоп,
По плечу ему – хлоп,
«Здорово, земляк,
А не сходить ли  в кабак,
За знакомство сам Бог велел,
Да и обсудим с тобой пару дел».

Кузьма рад - радешенек,
Товару набрал дешево,
Как увезти все кумекал,
А тут нашел человека.
А холоп и не прочь
Купцу помочь.

Яков:
« Только дала мне царица наказ,
Привезти ей чудесный алмаз,
Тот, который цвет меняет,
Всё про всех тот камень знает,
Коли знаешь, где найти,
Помоги мне на пути».

Долго думал- кумекал купец               
И тихонько сказал наконец:


Кузьма:
«Коли б ты для себя искал,
Я б тебе, холоп, отказал,
Ну, а коли Государыни приказ,
Помогу я тебе в этот раз.
Тот алмаз хранится во дворце,
У раджи, в серебряном  ларце,
Но добыть его будет сложно.
Или даже совсем невозможно.
Чтобы, Яша, его добыть,
Нужно в шахматах победить».

Погрустнел тут холоп,
Из чарки вина – хлоп.

Яков:
«Эх, судьба, ядрена вошь,
За стекляшку пропадешь,
Но царицино желанье -
Для меня лишь испытанье:
Коли справлюсь – молодец,
А не справлюсь – мне конец.
Не видать тогда берез
Мне, как собственных волос».

Кузьма:
«Брось ты, Яша, горевать,
Нужно шахматы достать,
Чтобы знал ты все фигуры,
Чтоб тебя понатаскать.
Здесь, брат, есть один гур;,
Он покажет нам игру.
Только ты ему про камень,
Ради Бога, ни гу-гу.
Ты с ним, Яша, поиграй,
Всё на ус себе мотай,
Как, куда фигуры ходят,
Все подробно разузнай.
Ну а там, как Бог пошлет,
Как игра твоя пойдет,
Если сможешь исхитриться,
То порадуешь царицу.
Строго выполнишь наказ,
Привезешь ты ей алмаз».

Скоро сказка говорится,
У гуру ученье длиться:
Дни и ночи напролет
Опыт свой передает.
Уж понятна расстановка,
Что такое рокировка,
Как из пешки сделать т;ру,
Поменявши на фигуру,
Что такое мат в игре,
Улеглося в голове.
Долго ль коротко ль, но вот
Подошел сраженья срок.

Тот раджа в игре знаток,
Знает в шахматах он толк.
Много игр  он играл,
Ни одной не проиграл.
У него уже готов,
Частокол из черепов.
Нужно Яше победить,
Чтоб на кол не угодить.
Боже правый, помоги,
Ты на праведном пути.
Капля к капле – будет речка,
Камень к камню – будет печка,
День за днём - недели нет.
Уж никто не даст совет,
Там за шахматной доской
То ли мертвый, то ль живой.

Ночью Яшка плохо спал,
Утром крест поцеловал,
Вспомнил матушку и батю,
Отчий дом, в углу полати,
Вспомнил речку за крыльцом,
Где рыбачили с отцом,
Луг зеленый, сеновал,
Где девчонок целовал,
И околицу села,
Там, где молодость прошла,
И войну, где был солдатом,
И врагом спалёну хату,    
Вспомнил все и загрустил,
Очи долу опустил,
Смотрит Кузя на холопа,
По плечу его похлопал,
И сказал: «Смотрю я, брат,
Что-то ты сидишь не рад.
Что ты, Яша, вовсе сник,
Аль не русский ты мужик?
Аль тебе наказ царицы,
Как сходить разок в нужник?
Собирайся и пошли.
Ты ж на праведном пути.
Как не можешь ты понять:
Ждет тебя Рассея – мать!»

Яшка будто встрепенулся,
На торговца оглянулся
И сказал: «Прости, браток,
Загрустилось мне чуток.
А и впрямь пора уже,
Отправляться мне к радже.
Уж пора алмаз добыть, 
Будет Бог меня хранить».
Образам он помолился,
Низко в пояс поклонился,
И пошел наш молодец
За кристаллом во дворец.

А раджа сидит, сияет,
Только руки потирает.
Он на Якова глядит
И по-свойски говорит:
«Много всяких повидал,
Но вот с русским не играл.
Что за выигрыш ты хочешь,
Уж не этот ли кристалл?»
Тут ларец он в руки взял,
Из него алмаз достал,
Положил его на доску
И с достоинством сказал:
«Честью я клянусь тебе,
Коль не сложится в игре,
Сам отдам тебе я камень,
Знать, угодно так судьбе.
Ну, а коль наоборот,
То у наших у ворот
Посажу тебя я на кол.
Так просил меня народ.
Погоди-ка... Ты гляди –
Камень светиться внутри:
Видно душу не испачкал
Ты на жизненном пути».

Яков:
«Жил как мог,
Как велел мне Бог.
А теперь мой час настал,
Нужно выиграть кристалл».

Жребий бросили смело –
Кому играть белыми.
С первого разу уже
Опять повезло радже.
Первый ход – пешкой вперед.
И Яков не отстает –
После пешки  конем идет.
Сидят, пыхтят,
Целый день не едят,
Да и не до еды,
Коль недалеко до беды.
У раджи уж рука дрожит.
Видит наш-то не лыком шит.
Яша спокойно и ловко
Делает рокировку.
Рубит ферзя и в мах
Ставит радже шах.
Не на шутку взволнован индус.
Еще бы - такой конфуз!
Зубами скрипит – мается
Все чаще уже ошибается.
Да и у нашего Яшки
Уж по спине мурашки.
Правитель на доску глядит,
Бороденку свою теребит,
Фигуры по доске передвигает,
Короля своего оберегает.
Тут Яшка раджу без слона оставил,
Да тем же ходом и мат поставил.
Индус аж покрылся потом,
Не ожидал такого оборота.

Бедолага аж остолбенел,
И лицом индусским побледнел.
Только клятва не банан –
Не поместится в карман.
Обещал кристалл отдать,
Не солидно отступать.
Раджа глядит с удивленьем,
Руку жмет с большим уваженьем.
У Яшки камень с души упал -
Отыграл, наконец, кристалл.

А потом и за стол усадили,
Накормили его, напоили,
Дали в руки ему ларец
И отправили наконец!
Как  Кузьма холопа увидал,
Так от счастья чуть не зарыдал.
«Ну,- говорит, - Яшка,
Видно, ты родился в рубашке.

Так что завтра, милый мой,
 Мы отправимся домой.
Я купил товару много,
Будет дальняя дорога
Впереди с тобой у нас.
Так что, Яша, в добрый час.
Утро вечера мудрей,
Спать ложися поскорей.

И с утра большой обоз
Весь товар домой повез.
Едут дни и едут ночи,
Путь обратный все ж короче.
И алмаз лежит в ларце,
Ждут его уж во дворце.
Вот уж ёлки да березы.
Запорошены морозом.
Снег искрится серебром,
Речка скрылась подо льдом.
Эх, Рассея наша мать –
Чужеземцам не понять!

Дуня Яшку уж встречает,
Как родного привечает.
До земли поклон кладет
И в чулан его ведет.
Чтоб поведал он рассказ,
Как добыл он сей алмаз.
Тот рассказ коротким был,
Дуню он не вдохновил
И она, забрав ларец,
Убежала во дворец.

Часть третья
Камень светится в ларце,
Государыня в лице
Ажно даже изменилась
Да испариной покрылась,
Глаз не может оторвать,
А не то, что в руки взять.
Воевода, как на грех,
Оказался ближе всех,
Наклонился над алмазом...
Тут и ахнули все разом –
Камень черный стал, как смоль,
Видно, знал к душе пароль.
Все стоят лишь мырг, да мырг,
Воевода в ноги  - брык:
«Не вели меня казнить –
Дай мне слово говорить.
Что уж тут теперь скрывать,
Я же Вас хотел свергать,
Потому как не скрываю -
Сам хотел я управлять».
А царица в тот же час
Написала сей Указ:

«Всем, кто служит во дворце,
Появиться при ларце,
Коли камень цвет изменит,
Тех на должностях заменят.
Всех взашей, аль даже в путы,
Дабы не вершили смуты
И оставили в покое
Государевы устои.
Всех, кто помыслами свят,
Тех оставить у палат.
Чтоб несли  они в Державу,
Только честь свою и славу!»

В государстве тишь да гладь,
Легче стало управлять.
Все при деле, при работе,
В государевой заботе,
Все радеют за успех,
А царица больше всех.

А потом беда напала –
Лето всё жара стояла
Нет ни ливней, ни дождей
Над полями суховей
День за днем хлеба сжигает,
Скот в деревне умирает.
Мор идет по всей стране,
Все живут, как в страшном сне.

И царица, наша мать,
По ночам не может спать
Что придумать, чем помочь?
Людям жить уже невмочь.

Дуню кликнула царица,
Прибежала молодица,
Снова новость принесла,
Что де выход-то нашла.
Будто странница сказала,
От людей она слыхала,
Что де тучи можно звать,
Чтобы ливень вызывать.

Царица:
«Ты б подумала немного,
Это ж, Дуня, против Бога.
Не гневи меня, уйди,
Лучше сразу пропади».

Дуня:
«Не сердись царица-мать,
Дай мне странницу позвать.
Уж она-то по – уму
Все расскажет, что к чему».

Тут старуху  накормили,
Во палаты проводили
И велели рассказать,
Как ненастье вызывать.

Странница:
«Где я только ни была...
Всю Рассею обошла.
Много слышала чудного,
Необычного, смешного,
Только точно говорю,
Перед Богом повторю –
Остров есть, а там народ
Без домов еще живет.
Просто хижины из листьев.
Вот такой, брат, поворот.
Я не знаю, как живут,
Корни разные жуют.
А еще на удивленье,
Но для них, как объеденье,
Есть лягушек, червяков,
Змей, личинок и жуков»
 
Государыня молчала,
Только рот рукой зажала,
Будто ей в один присест
Пять лимонов надо съесть.
Ну, а тетка без прикрас
Свой продолжила рассказ:
«Есть там люди, их немного,
Разговаривают с Богом.
Толь волхвы, а толь шаманы,
Палкой бьют о барабаны,
В дикой пляске у костра
Вызывают божества.
Если надо излечить,
Иль кого-то проучить,
Али просто дождик вызвать –
Эти могут научить».
 
Вдруг старуха замолчала
И тихонько продолжала:
«Только, знать-то, в те места
Не добраться никогда.
Нет туды людям прохода –
Ни тропинки, ни моста.
В дебрях леса не найти
Ни дороги, ни пути.
Только смею Вам сказать,
Вы царица – наша мать.
Вам и думать, и кумекать,
И решенье принимать».

Тут старуха поклонилась
Да в обратный путь пустилась.
Государыня ж опять
По ночам не может спать.
Вот ужо четыре дня
Ходит вовсе не своя.
Государыня в тоске,
Крутит волос на виске.
За последних три недели
Даже реки обмелели.
Лес горит, жара стоит.
Государыня скорбит.

Только утром солнце встало,
Посмотрелася в зерцало,
Оглянулась на ларец
И решила наконец:
« Коли могут дикари
 Вызывать себе дожди,
Так неужто в государстве
Мне такого не найти?»
Дуню кликнула царица,
Прибежала молодица
И отвесила поклон,
Обратясь на царский трон.

Дуня:
«Что изволите, царица,
Может быть, принарядиться,
Али, может быть, Указ
Вы напишете сейчас.
Может, плохо почивали?
Вы бы только приказали,
Я перину вам взобью,
Али песенку спою».

Царица:
«Все ты, Дуня, не о том,
Мы потом с тобой споем.
А теперь иди к холопу,
Аль пойдем с тобой вдвоем».

Дуня:
«Не извольте вы сердиться,
Только все же Вы царица,
Не по чину, стало быть,
По чуланам-то бродить.
Я сама к нему схожу,
Вашу просьбу изложу,
Чтоб он снова собирался,
В путь-дорогу отправлялся.
Я пойду к нему сейчас,
Передам  ему наказ».

Дуня к Яше подошла
И приказ передала.
Яшка сильно осерчал
И на девку закричал:
«Дуры-бабы, вашу мать,
Дождь решили вызывать!
Может, к вам в связи с жарой
Дед Мороз придет живой.
Али, может, вам колодец
Сделать снежною горой?
Дуня, ты меня не зли,
И царице объясни:
Я холоп, а не апостол.
И о Боге помяни».
Дуня слушала, молчала,
Ничего не отвечала
И со скорбью в этот раз
Свой продолжила рассказ:
«Ты царицу не гневи,
И Рассее помоги.
Если есть такой народ,
Что под листьями живет,
Значит, им и дождь не страшен,
Да и зной их не берет.
А царица, наша мать,
По ночам не может спать
Не от зноя, от жары,
Иль кусают комары,
А с того, что ей невмочь
Людям в горюшке помочь.
А теперь сиди и думай
Целый день и целу ночь.
Ну, а завтра на заре
Ты явися при дворе.
У крыльца тебя я встречу,
На вопросы все отвечу.
Не царица, а народ
Тебя к подвигу зовет».

Яшка ликом помрачнел,
На Дуняху посмотрел
И отказывать царице
В этой просьбе не посмел.

Яков:
«Как мне, Дуня, не сердиться,
Я ж уже хотел жениться.
А невесту отыскать -
Это вам не щи хлебать.
Чтоб была она умна,
И красива, и стройна,
Чтоб к душе подход имела
Да по дому все умела.
А еще мечтал о том,
Чтоб детишек полон дом.
Только коль все так сурьезно...
Для народа – это можно.
Ну, а там уж как-нибудь
Разыщу я этот путь».

Слово бабское – закон,
Коль под нею царский трон.

Яшка думать стал, гадать,
Что с собой в дорогу взять.
Взял он бусы, побрякушки,
Городецкие игрушки.
Яшка вовсе не дурак.
Рассудил собою так:
«Коль те люди дикари,
То умом не велики,
Потому им, как дитям,
Погремушки в руки дам.
А потом с самим вождем
Русской водочки попьем».

Только начало зариться,
Едет Яшка из столицы.
Солнце жжет, повсюду зной,
Конь плетется чуть живой.
Путь далек, да и заданье -
Просто Божье наказанье.
Ну, а коль народу нать –
Буду, стало быть, искать.

Сказка скоро говорится.
Вот ужо и заграница,
А потом  ишо   штук пять
Заграниц пересекать.
Вот ужо у окияна
Ждет наш Яков каравана.
Окиян водою бьет...
Где же, дикий вы народ?

Долго плыл по морю Яша.
Скоро льется сказка наша.
И куда ни погляди –
Даль морская впереди.
Тучи по небу гуляют,
Ясный месяц закрывают,
Ветер дует все сильней,
А корабль бежит быстрей.

Неизвестность Яшку гложет.
От тоски уже не может
Места он себе найти.
«Где дороги, где пути?
Где ж те тропы потайные?
Где же люди те чудные?
Святый Боже, помоги
Мне на праведном пути».

Глядь, а небо потемнело,
Сине море зашумело,
Волны дыбятся горой,
Парус бьется, как живой.
Доски рвутся под ногами,
Гром гремит над головами.
Мачта с хрустом сорвалась
И в пучину унеслась.
И холопа в час ночной
В море кинуло волной.
А в мозгу лишь мысль колодой:
«Не сгодился я народу.
Государыня, прощай,
На холопа не серчай».
И огромною волной
Яшку скрыло с головой.

Вот и все. На этот раз
Можно кончить свой рассказ:
Про царицу и про Яшку,
Про прислужницу Дуняшку,
И про грязь, что лучше нет,
И про камень-самоцвет,
И про Божье наказанье,
И цыганское гаданье.

Тучи в небе разошлись,
Волны в море улеглись.
А кругом лишь тишь да гладь -
Просто Божья благодать!

Только, что там впереди?
Чудный остров на пути.
Все ж не будем расставаться.
Сказка будет продолжаться,
Потому, как наш холоп
В буйном море не утоп.
Яшку, как кусок бревна,
Принесла сюда волна.
Он лежит и еле дышит,
Ручкой, ножкой не колышет,
В голове туман сплошной.
Слава Богу – он живой!

Долго ль, коротко ль – очнулся,
Потихоньку встрепенулся,
Сел, башкой своей трясет.
Что случилось - не поймет.
Яшка на ноги поднялся,
Словно пьяный зашатался.
Вот напасть! Куда попал?
Хоть бы кто-то подсказал.

Солнце светит – глаз слепит.
Под ногой песок шуршит.
Холоп идет,
Куда Бог ведет.
Гнус над Яковом жужжит,
Стайка птиц вверху кружит.
А диковинный зверек
Что-то в норку поволок.
Значит, голод не грозит,
Хоть какой-то паразит
Да в ловушку попадется.
Ну, а там уж, как придется.

Сказка быстро говорится.
Яшке с голоду не спится.
Почитай уже три дня
Он не мог добыть огня.
Без еды изнемогает.
На чем свет бабьё ругает:
«Ишь, дождя им подавай,
А я тут сиди, страдай.
Чтоб вам пусто было, стервы,
Измотали мне все нервы.
Хоть бы знать, куда попал,
Хоть бы кто-то подсказал.
Ох, Дуняха, не моги,
Мне встречаться на пути».

Тут кусты зашевелились,
Перед Яшкой появились
Три туземца-молодца,
Одинаковых с лица.

«Вот те раз» - сказал холоп.
«Два» - сказать уже не мог,
Потому как три туземца
Яшку сбили с крепких ног.
В рот чего-то натолкали,
Руки, ноги завязали
И, как тушку от свиньи,
На дубине понесли.
Долго Яшку волокли -
Ни дороги, ни пути.
По каким-то тайным тропам
До селения дошли.
Здесь холопа развязали,
Изо рта комок убрали.
Барабаны принесли
И костерчик разожгли.

Весь народ вокруг стоит,
Да на Якова глядит.
И никто хоть полсловечка
Ничего не говорит.
Тут туземка подошла
Да похлебки принесла.
Ждут, когда он станет есть,
Оказали то есть честь.

Ну, а Яшке что терять?
Стал с усердием жевать.
Голод, стало быть, не тетка,
Тут не будешь выбирать.

Глядь в посуду, а на дне
Черви плавают одне.
Очи жмурит, не глядит,
Челюстями шевелит.
Не глядеть, так не противно -
Вот он волчий аппетит.
Все доел, потом рыгнул,
Чужеземке подмигнул
И ничком упал без сил,
Будто кто-то подкосил.

Снится Яшке чудный сон,
Будто снова дома он.
Вот береза, вот ручей,
Да на ветке соловей.
В поле спелая пшеница
Под рукою колосится.
Вот он по полю идет,
Будто по морю плывет.
Солнце светит все сильней,
В поле дует суховей.
Вот трава повсюду сохнет,
А за ней скотина дохнет.
Ну, а вот уж у дворца,
Возле красного крыльца
Яшку девка провожает,
Добрый путь ему желает,
Чтоб вернулся он домой
Невредимый и живой.
Говорит еще девица,
Чтобы смог он научиться,
Как дождям повелевать,
Как погодой управлять.
Чтоб в полях хлеба росли,
Пастухи стада пасли,
Чтоб в реке водилась рыбка, 
На гряде родилась репка.
Чтобы голод не грозил,
Чтобы жить хватило сил.

Яшка на бок повернулся…
Вот так сон. И вмиг проснулся.
А вокруг костры дымят,
Чинно-важно все сидят,
На холопа пальцем тычут,
Меж собой о нем талдычат.

Яшка стал соображать,
Как тихонько убежать.
Сколько можно, в самом деле,
У воды погоды ждать.
Проберусь поближе к морю,
Плотик я себе построю,
Ну, а там, как Бог пошлет…
Может, кто и  подберет.

Тут взглянул холоп в костер…
Аж глаза свои протер!
То ли Божье наказанье,
То ль в башке такой простор.
Смотрит в ужасе немом,
Видно, тронулся умом.

От костра идут дыминки,
В них как будто бы картинки,
Будто в речке облака
Аль крутые берега
Будто кажутся в зерцало,
Искаженные слегка.

Видит он: дымок дрожит,
А в дыму-то сам бежит,
Будто плот лианой вяжет…
Над костром всё дымом кажет.

И сидит наш Яшка
Аж по спине мурашки.
А кто б стерпел,
Что ум взлетел.
Висит, сушится над костром,
Хоть руби его топором.

Вождь степенно встает,
Да к холопу идет.
Сел напротив, через костер,
Руки свои смуглые потер
И повел на своем он речь,
Мол, похлебки бы поесть.
Тут туземка супец принесла,
Отдала и сразу отошла.
А похлебка-то все та же с червями,
Знать, не чикаются сильно с вождями.
Ест, чего-то приговаривает,
Видно, варево нахваливает.

Все садятся снова в круг,
Знать-то, что случится вдруг.
Будто вмиг они узнают,
Враг наш  Яков али друг.

Сидит вождь довольный и сытый,
Глаза чуть-чуть приоткрыты…
Вдруг чудо – дымок колыхнулся,
В нем образ вождя улыбнулся.

Тут  холопа осенило:
«Будь со мною крестна сила!»
Будто чирей, где вскочил,
Яшка мигом подскочил,
Много видел, испытал,
О таком и не слыхал,
Чтоб они без языка,
Понимали чужака.
Прямо вверх дымок струится.
«Разговор» меж ними длится
Почитай, уж целый день.
Как им думать-то не лень.

Вдруг откуда ни возьмись
Тучи в небе собрались.
Все общение нарушат,
Коль костры дождем потушат.
Что случилося потом,
Понял наш холоп с трудом.

Вождь подпрыгнул, закричал,
В барабаны застучал,
На колени повалился,
Глядя в небо, помолился,
И давай опять кричать,
Барабанами стучать.
Прыгал, бегал, как шальной,
Яшка понял – вождь больной.
Тут вдруг туча расступилась,
Солнце в небе появилось.
Вождь подпрыгнул раза два
И уселся у костра.

А наш – то холоп
Без сознания хлоп.
За один – то день покуда,
Лишковато будет чуда.

Пусть сознание долой,
Да со здравой головой.
Яшка быстро оклемался,
И, конечно, догадался,
Что та странница не врет.
Вот такой, брат, поворот.

Уж коль Бог вознаградил,
Что к туземцам угодил,
Да к таким, что в небесах
Могут делать чудеса,
Нужно, стало быть, решиться
В подмастерья попроситься,
Чтобы Яшка смог, как вождь,
И прогнать, и вызвать дождь.

Скоро сказка говорится,
Яшке некогда лениться,
Убедил шельмец вождя,
Что не может без дождя
Он  в России появиться.
Обещался де царице
Русским людям помогать,
Да погодой управлять.

Яшка справный ученик,
В суть секрета он проник
За седмицу, али две
Все сложилось в голове.
Чуда-опыту набрался
И домой засобирался.
Потому что там народ
Нынче ждет голодный год.

Он с туземцами простился,
Низко в пояс поклонился,
Вождь холопа удивил –
Барабаном наградил.
Все подарков надарили,
Из деревьев плот срубили,
И веселою волной,
Понесло его домой.

Сколь границ пришлось пройти
На дороге, на пути…
Вот Россия, вот дворец,
Вот он дома, наконец.
И на утренней заре
Появился при дворе.

А его уж тут встречают,
Как героя, привечают,
Не дают пройти в чулан,
Ковыряют барабан…
Ну, а  Дунька-то как рада!
Уж бежит скорей с докладом:

Дуня:
«Государыня - царица,
Не извольте Вы гневиться,
Поглядите-ка в окно,
Там народищу полно,
Наш холоп пришел домой,
Невредимый и живой.
А в руках чудная бочка
Без капусты и грибочков.
Говорит, теперь он может,
Если Бог ему поможет,
Дождь на небе вызывать.
Шарлатан, ни дать ни взять».

Царица:
«Цыц, ты, дура. Вон  поди. 
Нет, постой-ка, погоди.
А скажи-ка ты министру,
Чтобы ждал нас в поле чистом.
А холопу дай указ,
Чтоб готов был сей же час».

Весь народ остался у ворот,
А царица с министром
Сидят в поле чистом.
Тут и Яшка объявился,
Низко в пояс поклонился.

Яков:
«Не позволите ль начать
В небе тучи вызывать».

Государыня моргнула,
Головой слегка качнула.
Мол, не мешкай, начинай,
Дождь скорее вызывай.

Яшка прыгнул, закричал,
Барабаном застучал,
На колени повалился,
Глядя в небо, помолился
И давай опять кричать,
В барабан рукой стучать.
Соловьем холоп свистит,
Заклинания кричит.
От страха и удивления
Залез министр под сиденье.
Да и самой царице
В карете с трудом сидится.
Глядит, что происходит,
С холопа глаз не сводит.
Ох, холоп, обормот,
Глянь, какой оборот.
Царица, хоть и баба,
Да в сказки верит слабо.

Тут откуда ни возьмись,
Тучи в небе собрались.
Гром гремит, земля дрожит,
Ливень с небушка бежит.

Министра как ветром снесло.
От страха, пардон, пронесло.
Его уж и след простыл.
Остался бедняга без сил.

Холоп у кареты топчется,
И ему уж под крышу хочется,
Потому как постарался -
Дождь исправный разыгрался.

Тут царица дверь открыла
И холопа пригласила,
Чтоб в карету тот залез,
Коль такой он молодец.

Он, как заяц, заскочил,
За собою дверь прикрыл
И уселся весь сырой
Прямо рядом со вдовой.

Яшка скромничать не стал,
Про походы рассказал.
И про грязь, и про болото,
До сих пор живет там кто-то,
То ли черт, то ль брат его,
Не видал его никто.
Рассказал он про кристалл,
И как  в шахматы играл,
И про шторм, и про дыминки,
Про чудесные картинки,
Где они без языка
Понимают чужака.

Так холоп и сидел
На царицу глядел,
Про себя рассказывал,
Да в глаза заглядывал.

Государыня три дня
Спать не может без огня,
То ей чудится болото,
Из трясины смотрит кто-то…
За чудесный тот кристалл
Сколько бедный испытал.
И собою не дурен,
Да к тому ж еще умен…
Ох, соблазн зело велик.
Если б не был он мужик.

А в чулане Яшка
Сидит, как неваляшка,
Не лежится, ему и не спится
Он – холоп, а она – царица.

Но рассказчик, не молодец,
Коль у сказки плохой конец.
Придется придумать чудо.
Как будто бы ниоткуда,
Мимо ехал Кузьма с караваном,
Торговал он по жарким странам,
У раджи в гостях побывал,
И от Яшки поклон передал.
Индус рад - радешенек,
Подарков надарил полнешенько,
Ты ему, говорит, скажи,
Что дарю ему титул раджи,
Яшка знать не знал -
Сразу князем стал.

Тут и сказке конец,
И отправим  под венец
И царицу и князя Якова.
А на завтра спроси у всякого,
Вам расскажут про пир горой,
Про вино, что текло рекой,
И про горы всякой закуски,
Про бочки соленой капустки,
Про пиво, про мед хмельной,
По усам де  текло рекой 
Ни много пили, ни мало,
А в рот ничего не попало.



Ноябрь 2004 г.