Из Эдгара Ли Мастерса - Селден Снайвли

                ЭДГАР ЛИ МАСТЕРС


                СЕЛДЕН СНАЙВЛИ


                Блудный мой сын! Я простил тебя,
                Когда ты вернулся из Монте-Карло.
                Я принял тебя, и одел, и накормил.
                Я почитал тебя так, как не почитал никогда
                Преданного мне Эрнеста, дома оставшегося всегда.
                Но я понял, в конце-концов, что моё прощение
                Следовало из мягкости родственных чувств,
                Из того, что был ты с рожденья любимчиком,
                И это чувство одолело меня в годы последние,
                Потому как был ты всегда моим оправданьем и гордостью.
                Так ли хорошо это было, и было ли хорошо для тебя?
                Не причинили ли чувства мои вреда истине и твоему брату?
                Верно ли сделал, что отдал я тебе одежду, Долгу предназначавшуюся?
                Что отдал тебе перстень, предназначавшийся Вере?
                А то, что отдал я тебе пирушки, цветы и виолы, -
                Как небо это оценит, которое видит один добрый росток
                Средь тысяч дурных?
                И кто мог спастись в единственной жизни,
                Для прощенья прожитой, когда нет ни сил,
                Ни времени, чтобы жить для Истины!


                27.01.14


               



Selden Snively



Prodigal son of me! I forgave you,

When you came back from Monte Carlo

I took you in, and clothed and fed you,

I honored you as I never had honored

My faithful Ernest who stayed at home.

But I saw at last that my forgiveness

Was due to the weakness of a kinship

Which made me favor you from the first,

And mastered me in the failing years.

For was my pardon and my honors

Good in all, and good for you?

Did they not harm the truth and your brother?

Give you a robe that belonged to Duty?

Give you a ring that belonged to Faith?

Give you a banquet, flowers and viols,

As if you had served, and dared and achieved?

How counts it with heaven which sees one goodness

Crop in a thousand ills, I wonder?

And who can be saved in just one life

Lived for forgiveness, with neither strength

Nor time to live for truth!