Суббота... Утро раннее...

Суббота... Утро раннее... Рассвет забрезжил... Мне не спится.
Ты ж, лёжа на спине, пока что продолжаешь крепко спать.
То, что тебе апрельским этим утром, дорогая, снится,
Могу с весьма высокой вероятностью предугадать:
Тебя кошмары жуткие во сне преследуют, я знаю,
Не раз будил меня среди ночей мучительный твой стон —
Кошмарна жизнь твоя, и сон поэтому, как понимаю,
Не может безмятежным быть, не может сладостным быть он!
Твоё лицо... Черны ресницы (тушь с них на ночь не смываешь).
Алеют губы (на ночь напомажены они слегка) — 
Следить за красотой своею никогда не забываешь,
Красивой хочешь оставаться даже в свете ночника!
На лбу и возле глаз, гляжу, прорезались уже морщинки,
Из-под окрашенных волос проглядывает седина.
(Пересчитал я в пряди у виска седые волосинки...
Ой, вот же волосинка серебристая ещё одна!).
Седые волосы ты от меня старательно скрываешь,
Чтоб выглядеть всегда в глазах моих женою молодой,
Но сединой, как и морщинками, меня не испугаешь,
Ведь я ж — причина-то морщинок, сделал я ж тебя седой!
Переживаешь, жёнушка, изводишь ты себя напрасно
Из-за того, что вдруг неважно можешь выглядеть во сне.
Знай: ты, как пушкинская “спящая красавица”, прекрасна,
С морщинками, седыми волосами нравишься ты мне!