2005 г. Слушая гения, странные мысли ловит душа

Я спросила философа Юрия Владимировича Линника о его детстве. «Мне были видения. Но сейчас я себя ощущаю обыкновенным человеком».

Я спросила его о некоторых книгах. Он читал «Евангелие Иисуса Христа эпохи водолея», Анну-Екатерину Эммерих, дневники Лидии Юдифовны Бердяевой. Николая Александровича Бердяева Линник любит. «Он, как Скрябин, у него тоже соллепсизм».

Скромна моя жизнь сейчас, нет ярких великих встреч, не считая Линника.

Нет влюблённости ни в кого.

Вечером у себя в комнате я разглядываю рисунки тканей, окружающих меня. Покой комнаты, гармония красок, картинки мои и друзей на стенах, безмолвный разговор вещей.

В Музее Цветаевой светлое лицо Глеба Казимировича*.

* дивный человек Г.К. Васильев, знакомый Анастасии Ивановны Цветаевой

Он отдал мне мою книгу прозы «Слова...» и сказал: «Как мне не хочется с этой книжкой расставаться».

Был на вечере отец Виктор Мамонтов, чудесный старец. Он похож на святого Серафима Саровского. Была Оля Трухачёва, внучка Цветаевой Анастасии — красивая, умная, сильная. День рождения Анастасии Ивановны Цветаевой сегодня.

Меня окликнул Серёжа Шаргунов. Он похож на латиноамериканца, смуглый, черноволосый, высокий, очаровательно поднимает правую бровь. Он дал мне визитку.

Гуляла по Арбату, долго стояла около Коли Ларского и Наташи, Коля рисовал. Наташа цветёт, весела, говорлива. Зазывает прохожих для того, чтобы Коля нарисовал дружеский шарж.

По ТВ была передача об эмигрантах. Я видела чудесную Веру Александровну Угримову. Она прожила много лет на земле, она дружила с митрополитом Антонием Блумом, они были с ним на "ты", познакомились во Франции. Мы с ней познакомились в монастыре у старца дивного Тавриона под городом Елгавой и подружились.

6 ноября. Мне снилось, что я в плену, меня пытают, я пытаюсь бежать, меня возвращают. Наконец, я бегу по незнакомой местности, вокруг незнакомые, кажется восточного типа люди. Мне разрешают бежать.

Господь смотрит бесконечный фильм о человечестве.

Я одна на земле. Та, которая была для меня драгоценным существом, не раз предавала меня. Вот и теперь я пережила очередное предательство. Это тоже Голгофа. Она была страшно несправедлива ко мне, я останавливала очень мягко её от осуждения, в ответ очередное нападение, крики, унижение меня.

Весь ужас в том, что мы не видим зла,
Из нас направленного на людей.
Тоска, хандра. "Печаль моя светла".*
Среди ударов ты собой владей.
И, сдерживаясь, не таи обид:

Не ведают они, хотя творят.
Вновь улыбайся или делай вид
Самодостаточный. Пусть не корят,
Что хуже всех ты, что почти злодей.
Нет правды на земле среди людей.

3 октября 2005 г.

* слова Пушкина

Вечер Володи Оксиковского в кафе «Гнездо глухаря». Мы сидели за одним столиком с Таней Сергеевой и поэтом Юрой Потатушкиным. Володя пел в темпе presto, бешенно бия по струнам правой рукой. Песни о Христе и о любви вызывали у нас слёзы.

Володя был трезв, тих, скромен, естественен. У него красивое тонкое лицо. Рука в пожатии чрезвычайно мягка.

Мои стихи о Володе:

Сбор урожая, мокрые листья.
Дождик по зонтику бьёт, не спеша.
Слушая гения, странные мысли
Непредсказуемо ловит душа.

Где ты родился, откуда печальный
Ты прилетел в захолустный уют,
Где ты скитался? Космической тайной
Дышет твой дар. Так не пишут. Живут

В грёзах своих, облаках и виденьях
Барды, поэты. Им видеть дано.
Только лишь им поднимать поколенья.
Бьётся в них нерв, и не всё им равно.

вариант последней строчки:

К свету вести тех, кому всё равно.

15 октября 2005 г.

Улица Арбат, фотография Наташи Ларской