Кривая излучина эльфийского принца

(из писем в облака)

Здравствуй!
…Наверное, ты сам знаешь, как непросто рассказывать об истории волшебной любви, где есть  – и заблуждения, и перевоплощения, и прозрение, и ещё много всего, перепутанного во времени и пространстве…
    Итак, девочка-Бродяжка, войдя в Эльфийский замок, вдруг увидела пустую клетку с витыми прутьями, кормушкой и карликовым деревцем-бонсай - чёрная японская сосна…
  Взглянув на опустевшую клетку, она вдруг реально почувствовала дрожь на своих холодеющих плечах. Завитки пламенных волос больше не грели…
    - Саджи, что с тобой? – дотронувшись до её ледяного локотка, встревожено спросил Эльфийский принц Вран.
    - Почему клетка пуста?- спросила она растерянно, - и деревце совсем почернело… Неужели ты не поливал его с тех пор?..
   - С каких? - удивлённо переспросил он, тряхнув дымчатой охапкой волос…
И с головы вдруг посыпались вороньи перья…
    - Я тоже не помню, с каких… - выдохнула она растерянно, а из её раскрытых ладоней вырвалась стайка нежных пёрышек. Вылетела и распалась по обрывкам картин, разбросанным краскам, разломанным кисточкам и покалеченным скульптурам.
   И тут только Саджи впервые заметила, как неприглядно и замусорено выглядит самая лучшая зала Эльфийского замка. Самая лучшая, потому что здесь когда-то  принц Вран сотворял свои божественные картины, а из древа золотой сосны  создавал прекрасные скульптуры… Здесь всё было напитано  его высоким духом творенья… И не даром к нему прилетала сама богородица ЗимунЪ  и частыми гостями здесь были покровительницы искусства Мнемосины…
       …Проследив глазами за вспорхнувшими с ладоней Саджи пёрышками, принц Вран вдруг тоже остановил глаза на творящемся беспорядке. Он поднял с затоптанного паркета отломанную руку от скульптуры одной из Мнемосин, которая  благодушно позировала ему время от времени…
      - У меня такое чувство, будто это место покинула душа, - глядя на горы мусора и высохший сад-бонсай, чуть слышно прошептала Саджи…
     - И я тоже не помню, что произошло… Будто целые годы пил беспробудно дорогие бургундские вина, кто-то постоянно вливал в меня их и серебряными чашами, и кубками…. и только что начинаю приходить в сознание…
     В этот момент за окнами залы словно бы зарыдала во весь голос ошеломлённая метель. Окно распахнулось, и порыв ворвавшегося в апартаменты снега мгновенно загасил чуть теплящийся огонь в камине. Мерцающей петлёй по зале понеслись утончённые существа в полупрозрачных одеждах… Приближаясь к разодранному обшарпанному креслу, в котором сидел обескураженный своим положением принц, каждая из Мнемосиин превращалась в прекрасную девушку и, бросая в лицо Врана пригоршню колючего снега выговаривала:
      - Да, ты повёл разгульную жизнь!
     - Ты превратил свою мастерскую в бардель и в кабак!
     - Ты запустил в свой храм искусства  гуляк и торгашей!
     - Ты предал собственную высоту!
    - И творческий дух покинул тебя!
     … Завершив круг петли, все пять Мнемосин снова обратились в вихревой поток и вылетели в окно. По залу, словно растрёпанные, оторванные от птиц крылья, потерянно носились обрывки бумаги – клочья некогда великолепных набросков будущих картин… Скульптура богородицы ЗимунЪ, расколовшись на мелкие щепки и колобашки, частями закатывалась под столы, диваны и опрокинутые мольберты…
        В окне снова заметался хвост лисьего пламени…
       - Нет- нет, - подбежала к нему Саджи, - я не оставлю тебя на поруганье прошлому, - и обняла за плечи… - Нельзя мешать возвращению твоего сознания! Хотя теперь я немножко понимаю, почему вдруг стала девочкой-Бродяжкой…
      - Я достоин презренья? – посмотрел он на неё умоляюще.
      - Презреть и отвернуться всегда легче, чем протянуть руку и спасти, - тихо сказала она, опустив кружева ресниц на фиолет печальных глаз… - К тому же мы ещё не до конца выяснили, что всё-таки произошло…
     … Так они стояли, обнявшись. Хвост лисьего пламени накатывал на ледяное окно, будто искал неведомую излучину мелочного сознания в мыслях Эльфийской принцессы, чью душу всегда хранила одна непохожая на всех дивная птица. И пока они так стояли, и пока в окно замка билось завистливое и злобное создание в образе пламени лисьего хвоста, метель, голосом самой богородицы ЗимунЪ читала стихи, которые потом обязательно должны будут обрести форму прекрасной картины…

САДЖИ ИЗЛУЧИНА...

Сумраки сажею
Вымажут!
Да съедят заживо!
В чёрное крашенный,
Улетишь саджею!
Заживо съеденный -
Будешь ты и тени рад!
Стрелами, тенями
Распиши стены в тереме!
Мол, хочу в светлый сад!
Не хочу темени!
Пигалица зоркая
Ветром соткана!
На крыле корка льда!
Под крылом сердце в пляс!
Целишься ты куда?
А потом, пеняй, что не спас!
Зорькою тайною
Грейся на проталине!
Чёрный грай
Крылом врановым
Через край славу льёт!
Да горька слава нам!
Её только сильный пьёт!
Правдою горькою
Да полынью сладкою -
Каркаю, охаю –
Будто кровью харкаю!
Будто вижу дальше слов!
Будто знаю больше всех!
Всему внемлет рыбья кровь!
Да не греет рыбий мех…
Валерий Крайцев

http://kovcheg.ucoz.ru/forum/83
http://www.stihi.ru/avtor/valera73

…Карликовое деревце-бонсай,  наречённое величественным и чарующим знаком чёрной японской сосны, слушая всё это, тихонечко оживало. Оно словно что-то знало про реку времени, которая уносит всё тяжёлое и мрачное и возвращает крылатый свет…
… А нам всегда стоит помнить, что, не смотря на временный разгром в сердцах и в доме, всё счастливое может ещё долго продолжаться, если излучина мелочности так и не обнаружится во всём существе, как самой Эльфийской принцессы, так и в нашем собственном сознании… Поэтому тоже не впускай в себя излучину мелочности!
Будь великодушен!
До свидания!