Тереза

Рояль... Игра маэстро публику пленила —
Как виртуозно исполненье полонеза!..
Пётр вспомнил, как его любила
Полячка гордая по имени Тереза.
Был в санатории он... Тосковал по дому.
Частенько думал о жене, бродя по тропкам.
В себе он сладостную ощущал истому,
Представив жёнушку вдруг в платьице коротком.
Листва опавшая шуршала под ногами,
И ветер гнал её... Деревья голы были.
Который день уж солнце скрыто облаками —
Дожди почти что непрерывно моросили.
С прогулки грустный Пётр однажды возвратился,
Средь отдыхающих заметил оживленье:
Народ шушукался о чём-то, в кучки сбился,
На лицах — нескрываемое восхищенье.
Петра сосед в палате сразу вопрошает:
“Ты видел женщину, сегодня поступила?!
Красавица — красивей точно не бывает!
Всех мужиков свела с ума вмиг, покорила!”.
Не обратил на новость эту Пётр вниманья,
Воображенье у него не разыгралось,
Ведь о жене все мысли у Петра, мечтанья —
До встречи с ней всего полмесяца осталось.
Обед... Пар над столами от борща витает.
Направлены глаза людей на дверь входную.
Та дама вот, и ложек звяканье смолкает —
Природа сотворила красоту какую!
Прошла к столу красавица (Петра стол рядом),
“День добрый!” — с милою улыбкою сказала,
Соседей одарив лучистым, нежным взглядом,
Приятного им аппетита пожелала.
Они на даму в изумлении взирают,
Как на “звезду” с журнала модного обложки,
С трудом собою овладев, есть продолжают.
В полнейшей тишине позвякивают ложки...
В своей палате Пётр... Час “тихий” наступает.
Разделся Петр, в кровать не торопясь ложится,
Жену представив, безмятежно засыпает,
Но сопалатникам его сейчас не спится:
Лежат с открытыми глазами, как в гипнозе —
От красоты той женщины оцепенели.
У каждого, как будто в сердце по занозе,
И каждый дышит от волненья еле-еле.
Но вот и “тихий” час прошёл... Пётр, как обычно,
Пройтись путём знакомым по лесу стремится
(В лесу он чувствовал себя всегда отлично —
Здесь можно на часок-другой уединиться!)...
Во время ужина картина повторилась:
Кто раньше сел за стол, на дверь слегка косился.
Немного погодя, “кинозвезда” явилась —
У многих тотчас пульс заметно участился.
Пётр после ужина хотел вновь прогуляться.
Куда там — начал сильный дождь внезапно литься!
Жаль, негде в санатории уединяться,
Что ж, телевизор есть, чтоб хоть чуть - чуть забыться!
Всегда там, телевизор где, полно народу —
Поклонников очередного сериала.
Сейчас же (все пришли б в такую-то погоду!)
Смотрящих телевизор было очень мало.
Причина — танцы... Это, ясно, развлеченье,
Но в санатории ещё им роль даётся:
Ведь, как известно, танцы — лучшее леченье:
Мужчина с женщиной в объятьях — боль сдаётся!
Пётр не нуждался никогда в таком “леченье”,
Ходить на танцы полагал жене изменой,
Прогулкам, книгам отдавал он предпочтенье,
Они служили танцам неплохой заменой!
Глядел Пётр на экран, в суть фильма не вникая
(Какой-то “боевик” по телеку “крутился”).
Дождь бил по окнам, телевизор заглушая...
К отбою только Пётр в палату возвратился.
Его соседи с танцев только что вернулись,
Свои друг другу представляют впечатленья.
Мужчины после танцев словно бы свихнулись —
Царит в палате атмосфера возбужденья.
Все впечатленья сводятся к Прекрасной Даме,
“Тереза” — так зовут источник вожделенья
(Когда б с красавицей Вы танцевали сами,
Что б ощущали от её прикосновенья?!).
Тереза остальных дам красотой затмила,
Мужчин сразила платьем с декольте глубоким.
Танцуя, кавалерам улыбалась мило,
А как идут ей туфли с каблучком высоким!
Весёлая, общительная — сразу видно,
И в этом усомниться повод не давала,
Но вот что странно (как мужчинам-то обидно!) —
На “белый” танец никого не приглашала.
Мужские страсти, наконец-то, утихают,
Спокойной ночи все друг другу пожелали,
Но долго мужики ещё не засыпают,
Воображая, что находятся в танцзале.
Вот утро... Мыться Пётр спешит... Ему взгрустнулось.
Тереза шла навстречу, песню напевая.
С ним поздоровалась и щедро улыбнулась —
Он только головой кивнул, путь продолжая...
На завтраке в солонке было соли мало,
К соседнему столу (сидел к нему спиною)
Пётр повернулся... и ему вдруг жарко стало:
Почудилось, что взглядом встретился с женою!
Тереза этого как будто ожидала:
С улыбкою мадонны на Петра смотрела
И взглядом нежным словно бы ласкала,
Душа её в миг этот серенаду пела.
Смутился Пётр и в позу прежнюю вернулся,
Но этот нежный взгляд народом был замечен —
Люд санаторский взволновался, встрепенулся,
Ведь интерес к событиям подобным вечен!
“Клинический” час позади... Как там погода?
Сегодня солнце, наконец-то, проглянуло,
Оно — сюрприз желанный в это время года.
Петра, конечно, прогуляться потянуло...
Ему Терезы взор всё время представлялся,
О ласковой жене опять напоминая,
И снова к жёнушке Петр в мыслях обращался,
О ней мечтал, по листьям вдоль тропы шагая.
За четверть часа до обеда Пётр у входа...
Тереза вновь улыбкою Петра встречает,
А на крыльце (всегда так!) — множество народа.
Проходит Пётр, Терезы взгляд не замечает.
С обеда Петр идёт... Вот холл пересекает.
Тереза в кресле возле столика сидела —
Петра (кому ж неясно это?) поджидает
(Когда же пообедать-то она успела?).
Взгляд напряжённый, щёки как её пылают —
Похоже, тяжело даётся ожиданье,
Волненье, беспокойство, страх вовсю терзают:
Удастся ли ей предложить Петру свиданье?!
И вот столкнулся взгляд Петра с Терезы взглядом
(Очей её не видеть было невозможно!).
Пётр в сторону отвёл глаза и быстрым шагом
Холл миновал (уйти скорей — совсем несложно!).
А люди шли гуськом с обеда холла мимо,
Терезу видя в состоянье удручённом.
Жаль было эту женщину им нестерпимо,
Им, поневоле в сцену эту вовлечённым.
Погода вечером испортилась — дождило.
Все телевизор смотрят, как не раз бывало.
Пётр тоже здесь, но вот его что удивило:
Места все заняты, а рядом — пустовало!
Очередной фильм-дедектив давно в разгаре:
Убийцы поиск, гонки на машинах, драки,
Герой с любовницей-красоткой в будуаре...
Тереза входит, озираясь в полумраке.
К стене прижавшись, возле двери постояла,
Ряды со зрителями быстро оглядела
(Впервые тут, и к обстановке привыкала),
Чуть наклонясь, к Петру прошла, с ним рядом села.
“Случайность странная, ” — Пётр мысленно отметил,
Нет основанья становиться удивлённым.
Духи... Взглянул Пётр на Терезу и заметил:
Её взор явно на него был устремлённым!
Вниманье женщины Петру, конечно, льстило
(Зачем лукавить, правду с ходу отвергая?),
Но Пётр любил жену, любовь же — это сила,
Которой не подвластна слабина такая!
Пётр понял: им Тереза увлеклась безмерно,
Но как же показать — не будет ей ответа?!
Не реагировать — обидится, наверно,
Но выход всё ж единственный, пожалуй, это!
К тому же, времени быть здесь осталось мало,
Оно же быстро, незаметно пронесётся!
Тереза, безусловно, в данный миг страдала,
Но время — лекарь, рана в сердце заживётся.
И мысли о жене Петром вновь завладели —
Мечтал, духов тончайший аромат вдыхая.
Мечты Петра, как птицы, стаями летели —
Он улыбнулся, радость встречи предвкушая.
Закончился фильм, наконец... Реклама замелькала,
И зрители заговорили про картину.
Пётр встал и к выходу пошёл... Вмиг тихо стало —
Упёрлись взглядами Петру все cразу в спину.

...................................................

День шёл за днём, и вот людьми что замечалось:
Тереза больше не смеялась, вслух не пела,
На танцы не ходила, мало с кем общалась.
В столовой, глядя на Петра, почти не ела,
В холл, посидев недолго за столом, спешила.
Там, кресла подлокотник пальцами сжимала,
Да так, чтоб им, враз побелевшим, больно было —
Петра, идущего с обеда, ожидала.
Как от волненья сердце бешено стучало!
Как жилка на запястии руки дрожала!
Тереза взглядом пламенным Петра встречала,
Наполненным глубокой грустью — провожала.
Не пропускать программу “Время” Пётр старался
(Знать надо же, что в мире и стране творилось).
С Петром соседний стул никем не занимался —
Тереза приходила, на него садилась...
Опять землетрясенья, взрывы, наводненья.
Хмур комментатор был, о жертвах сообщая...
Пётр на экран смотрел, напрягшись от волненья,
Терезы на себе взор жаркий ощущая.
На фильмы не ходил, в палате оставался,
С Терезою встреч в коридорах избегая
(Щадить её он самолюбие пытался,
Последствия встреч для Терезы сознавая —
Хотя и думал о жене он то и дело,
Всё чаще о Терезе мысль в мозгу кружилась).
Меж тем Тереза на глазах людей худела
И с каждым днём она бледнее становилась.

.............................................

Но вот Петра последний вечер наступает.
Последний раз идёт Пётр тропкою лесною.
Прохладно... Кто-то сзади тяжело вздыхает —
Пётр оглянулся... Да, Тереза за спиною!
“Простите, что гулять сейчас Вам помешала,
Что выдала присутствие свое невольно —
Я Вас всегда в прогулках ведь сопровождала,
Тем, что не знали этого, была довольна!
Но уезжаете Вы завтра, к сожаленью.
Пришла проститься... (Трудно справиться с волненьем!).
Раба я Ваша и привыкла к положенью,
Когда, поверьте, рабство стало наслажденьем.
Полячка, знайте, я... Полячка —  значит, пани.
А пани быть рабынею — недопустимо!
Вот почему, ах, Пётр, я на безумства грани —
Раздвоенность возникшая — неодолима!
Но Вас благодарю — Любви рабою стала,
С ума схожу я от Любви впервые, знайте,
Впервые сладость рабства этого познала —
Вот признаюсь в чём, прежде чем сказать: “Прощайте!”.
Как хорошо, что от меня Вы не бежите
(Не раз со мною, знаю, встреч Вы избегали!).
Одна к Вам просьба небольшая: разрешите
Вас проводить, быть завтра с Вами на вокзале”...
Пётр и Тереза в санаторий возвратились.
Как оказалось, люди ждали их прихода,
Петра с Терезою встречая, удивились:
Тереза улыбалась на виду народа!
Наутро в РАФ’ик отъезжающие сели,
Тереза — за Петром вслед, рядом с ним держалась.
(Сдержать слёз многие в миг этот не сумели!).
Взревел мотор — машина белая помчалась...
Махнул рукою Пётр Терезе из вагона.
Последний раз Тереза на Петра смотрела.
Не слышал он её чуть сдавленного стона,
Но видел: на щеке слеза вдруг заблестела.

.............................................

Течёт Петра жизнь... Тихо как её теченье!
Жену ценил Петр, счастлив был неимоверно.
Забыл он санаторское то приключенье,
Когда прошло дней 20 — 25 примерно.
Читал романы Пётр жене... Часы стучали.
Она вязаньем в это время занималась.
На выставки картин походы совершали,
В театры, филармонию — жизнь продолжалась!
Год миновал... Глухой осеннею порою
Супругам на концерт сходить опять охота...
Сидел в партере Пётр с надушенной женою —
Её духи напомнили ему про что-то!
Рояль... Игра маэстро публику пленила —
Как виртуозно исполненье полонеза!..
Пётр вспомнил, как той осенью его любила
Полячка гордая по имени Тереза.