Мир, где когда-то была и я

Ветер бежит вперёд и дороги ткёт, и бороздит море жёлтых, душистых трав, грудью он бьётся о тонкий, прозрачный лёд, пляшет кадриль средь тёмных лесных дубрав. Ветер поёт о прошлом при свете звёзд, часто гуляет в шахтах и видит сны, а иногда как старый усталый пёс воет во тьме на жёлтый зрачок луны.
Солнечный яркий диск свой проходит путь, древние башни птицами рвутся ввысь.
Утро усталым магам не даст заснуть, снова ложатся строчки на чистый лист. Снова уходят лестницы в небеса, свитки шуршат, и рунная вьётся вязь, ветер полощет флаги, рвёт паруса, горные реки влагой звенят, смеясь.
Быстрые волны воду несут к корням старых деревьев, помнящих древний мир, счёт потеряв декадам, годам и дням, мчатся вперёд, их брызги - алмаз, сапфир. А над потоками - арки седых мостов, каждый из них гнёт спину, как кот шипит. Каждый из них слыхал сотни разных слов, знает он топот ног, перестук копыт.
А под одним из них жил огромный тролль, тот, что сейчас перебрался в пещеру, в лес, а по другому с армией шёл король, шёл на войну он, с пикой наперевес. Лихо стучала сталь о кайму щитов, воинов рати скрыли зелёный склон, и под оружья лязг и под зов рогов пал стародавний вражеский бастион.
Барды поют об этом и до сих пор, ветер несёт их песнь над морским песком... Вечером там огромный горит костёр - служит усталым путникам маяком. Чайки у моря носятся, голосят, смотрят на серебристые спины рыб, стражи-утёсы встали по струнке в ряд, есть только вёсел плеск да уключин скрип.
А под горами - тёмные пасти шахт, в кузнях огромных алый горит огонь, гномы - народ искусный в таких делах, молот ложится вмиг к кузнецу в ладонь и создаёт прекрасные чудеса...
Медленно сумрак ляжет на горный склон, выйдет луна в полночные небеса. Где-то на груде злата заснёт дракон, филин опять заухает, хмурясь в ночь, думая вновь о сущности бытия.
Ветер мне песнь допел - и уходит прочь.
В мир, где когда-то, верно, была и я...