В бреду

Светит месяц, светит ясный,
Я пешком иду домой.
Образ вдруг возник ужасный,
Страшный, грязный, очень злой.

Поначалу я отпрянул,
Что за нечисть тут стоит.
Духом чуть поздней воспрянул,
Только тело чуть знобит.

Что тебе пришелец надо,
Я в пол тона говорю.
Отвали, пусти, мне прямо,
А иначе закричу.

Вижу, он скосился набок,
И затрясся как больной.
Гниль лилась из его ранок,
Но молчал, он был немой.

Тут его мне стало жалко,
Что же ты как инвалид.
И вонючий, где же свалка,
Что, таких как ты, родит.

Он махнул - иди за мною,
Повернулся и пошёл.
Я, с шальною головою,
Другой выход не нашёл.

Вот бредём, иду я следом,
Опасаясь обогнать.
Медлит он, как будто тегом,
Хочет что-то показать.

Вот дошли, темно в округе.
Ни кола там, ни двора.
Разбежались все в испуге,
Даже бросили дрова.

А потом увидел дырку,
Что открылась мертвецу.
Потянул он там за бирку,
Кровь прихлынула к лицу.

В глубине того прохода,
Я увидел свет внутри.
Много было там народа,
Что-то было впереди.

Мы пошли, проход стал шире,
И привел в огромный зал.
Я не видел это в мире,
Он алмазами сверкал.

И стояли там как зомби,
Сотни, тысячи людей.
Были все в глубокой скорби,
Было много там зверей.

Все друг друга понимали,
Но молчали замерев.
Неподвижными стояли.
Здесь собрались, умерев.

А потом дыхнуло смрадом,
И открылись ворота.
Назывались они адом.
Стадом все пошли туда.

Я же замер, что за диво,
Ведь туда я не хочу,
В жизни много чего было,
Это мне не по плечу.

Я смекнул, пора вернуться,
И рванул быстрей назад.
Расхотелось оглянуться,
Я понесся наугад.

Сзади что-то рокотало,
И рычало мне во след,
Даже стрелами стреляло,
Чтобы мне доставить вред.

Только я бежал так быстро,
Как не бегал никогда.
Не хотел я быть туристом,
Там, где с мертвыми дыра.

Вот и всё, прорвался, воля,
Был безумно счастлив я.
Подо мной закрылась воя,
Эта грешная земля.

Слава Богу, снова к жизни,
Я вернулся в эту ночь.
Победил я все болезни,
И прогнал печали прочь.

Буду жить, творить и верить,
Что не зря мне всё дано.
И в сознании лелеять,
Дорогое мне зерно.