Проклятая сволочь

Никто не застрахован от проклятья,
Никто не даст надёжный амулет;
И не дай бог, на душу вам несчастье
И не дай бог, молится вам от бед.

               

             Часть 1

               1

Шёл старик тихонько по дороге
И в своей руке держал костыль,
Осторожно, всё смотрел под ноги;
Собирая на ресницы свои, пыль.

У него болели сильно ноги
Исходил свой трудный, в жизни, путь.
Старость свою встретил он в дороге
Жалко, что нельзя свернуть.

Он был одет в оборванные вещи,
На ногах портянки без сапог
И будто груз, давил ему на плечи
Ведь на спине носил с рожденье горб.

Он заходил в деревни и селенья
И собирал проклятья, порчу, сглаз.
Записывал в дневник все наблюденье
И подпись ставил просто – дед Тарас.

И вот идёт старик тот по дороге
И видит, что деревня впереди,
Он так устал, и ноют очень ноги,
За эту ночь, он не присел в пути.

«В деревне отдохну,
На озере помоюсь
И стариной тряхну,
Тогда и успокоюсь.

Найти б, ещё пожрать,
Да молока напиться
И кое-что узнать,
Авось и пригодиться

И церковь даже тут,
Про нищих они вспомнят,
Скажу про божий суд,
Тогда меня накормят.

Но, а потом найти,
Того, кто здесь колдует,
Скажу, что Я с пути,
Пусть зло мне растолкует»

           2

В деревне мир, везде покой,
А в церкви служба пролетела,
Все отмолились без пробела
И поп Иван пошёл домой.

Там ждут его родные дети,
Две дочки милые растут
Отца – кормильца уже ждут,
Такого милого на свете.

Им по двенадцать лет уже,
Большие вроде, но всё ж дети
И в голове лишь только ветер,
Но радость детская в душе.

И вот Иван пришёл домой,
А Валя с Зинкой уже рядом,
Он посмотрел отцовским взглядом,
С христианской милой добротой:

«Ну, что же дети, пора дать
Молитву богу за обедом»
И те молились за ним следом,
Поели дети и гулять.

Быстрей бежать, лететь, резвиться,
Уж не приходится скучать,
Лишь божий мир весь принимать,
Как есть для всех, чтоб веселиться.

              3

У попа работник был Степан,
Он был не весь -  такой изъян,
На чердаке, в убожестве он жил
И иногда он мудро говорил.

Он чистил хлев и пас коров
И был как бык – всегда здоров
И убирал и двор и дом
И так держалось всё на нём.

Степан копал и огород
И так он жил из года в год.
А поп кормил его, поил,
Чтобы Степан работал, жил.

Он за детьми всегда смотрел,
Чтоб на хрен, дом весь не сгорел,
А то ведь дети так шалят –
Степан вздыхает – он не рад.

Он ходит, шепчет, чертыхаясь
Попу Ивану улыбаясь
И монотонно говорит:
«Блаженным путь всегда открыт»

И в этот день сказал Степан:
«О плохо мне – отец Иван,
А дети, как уж не хотят,
Пусть лучше дома посидят

Не надо им идти за двор»
А поп ответил: «Это вздор,
Пускай гуляют им не вред
И не мели, Степан свой бред»

               
             4

И вот старик на озере скупался
Одел свои портянки без сапог,
Он помнит, как без сапог остался
И только случай, этому помог.

В одном селе, колдунья проживала
И дед зашёл до бабушки на час
И бабка эта, обувь пожелала
За то, что скажет, самый лучший сглаз.

И дед Тарас, так обуви лишился,
А сапоги, он где-нибудь найдёт.
Недаром тут, дедок остановился,
Наверно здесь, его удача ждёт.

И взял костыль, пошёл Тарас
Смотреть на эту деревушку,
Прищурив левый косой глаз –
Деревню эту взял на мушку.

Хромает дед, идёт так, косит,
По сторонам стоят дома,
А вот и церковь, здесь попросит,
Чтоб дали хлеба и вина:

«Я б выпел бы вина,
Как хочется, однако,
Но только вещь одна –
Быть может поп собака.

А было как-то раз,
Пришёл Я в храм напиться,
Так дали суки квас
С советом удалиться.

Я проклял этот храм,
Чума и появилась
И все подохли там
На божью волю – милость.

Ну ладно, чёрт возьми
Монахи те подонки…
А кто там впереди
Какие-то девчонки.

              5
 
В деревне мир, везде покой,
Ивана дочки всё гуляют,
Ну а Степан кричит, картавит:
«А ну-ка быстренько домой»

А дети лишь над ним смеются
Стоят, кривляются, орут,
Через забор в него плюют
И за забором остаются.

«Ой, боже, Валька, посмотри
Бродяга вон сюда хромает,
Он нас ещё двоих не знает –
Наверно долго был в пути.

Откуда он, откуда взялся?
И без сапог и рвань на нём,
Но как святой и с костылём
И духом лишь одним питался.

Идёт, чтоб что – то попросить,
Как надоели попрошайки
И нет штанов у них, нет майки;
Его нам надо проучить.

Я вырву с рук его костыль,
Он упадёт здесь на дорогу,
А если надо уйдёт к богу
С душой такой, как эта пыль»


             6

Не весь Степан, чтоб сбросить гнев,
Подмёл весь двор, убрал и хлев.
Потом залез он на чердак
И всё шептал – зачем же так?

Мне суждено их охранять,
Как помню их, велела мать,
Ах, жалко, что её не стало,
А то б всё злое отогнала.

Я помню день, мне не забыть,
Как оборвалась её нить:
Они сидели за столом,
А поп Иван читал псалом.

Жена его проголодалась
И стала, есть – не удержалась,
Кусок был сало, и не мал
Он так и в горле весь застрял.

И рот тогда её скривился,
А муж стоял, стоял, молился,
Она руками всё махала,
А после замертво упала.

И вот, аминь – Иван сказал,
К жене нагнулся, опоздал,-
Всё воля божья: жизнь и смерть,
Не станет жёнушка стареть.

И говорил тогда Степан –
О плохо мне, отец Иван,
А дети, как уж не хотят –
Пусть дома, лучше посидят.

           7

Хромает дед, идёт и ноет
И смотрит девочки стоят,
Сейчас он жалость приоткроет
И будет очень томный взгляд.

Но вдруг одна из них сорвалась
И значит, хвать костыль рукой
И нервна так заулыбалась,
Как будто лез из горло гной.

А дед Тарас – он не свалился,
Вскипела ярость, вот где злость
И горб его весь оголился,
Тем, всем показывая кость.

И эта девка хохотала,
Костыль подбрасывала вверх,
А после дедушки сказала –
Что вовсе это и не грех.

А дед Тарас вдруг заругался,
А ну отдай быстрей его.
Да только он, не с чем остался
И с губ срывается лишь зло:

Тебя я покараю,
Не будешь сучка злить
И трижды проклинаю,
Как труп, ты, станешь гнить.

И здесь же нет секрета,
Коль свой продолжишь род,
Пройдёт проклятье это,
Но мёртвый будет плод.

Носить под сердцем сына
И знать, ему не жить,
Но ведь необходимо
Чтоб перестать так, гнить.

Я насылаю; То есть
От головы до ног.
Проклято на совесть –
Так завершил дедок.

            8

И Зинка бросила костыль,
А сами шасть во двор и к дому,
Уж не привыкли они к злому
И был такой упадок сил.

У Зины жар вообще поднялся
Так, что легла быстрей в кровать
И бредить начала, стонать,
Но поп Иван не растерялся:

«Болезнь молитвой излечу
И почитаю откровенье,
Тогда придёт выздоровленье,
По крайней мере, так хочу»

Но все, увы, и Зине хуже,
Отец Степана тут позвал
И с добротой ему сказал:
«Пойди к врачу, быстрее друже»

«Ах, говорил тогда Я, Вам,
Эх, эти дети, в самом деле,
Да лучше б дома посидели»
И до врача пошёл Степан.

В деревне мир, везде покой,
Степан пошёл и на дороге
Кого – то встретил – крикнул: Боги,
Так это ты, мой брат родной?

               
              9

И тут Степа всё детство вспомнил
И так от страха резко вздрогнул.
Обнял кого – то, слёзы с глаз:
«О, это ты, мой брат Тарас,

Не может быть, тебя убили,
Я видел всё, ну как казнили,
А ты живой, живой, живой,
О, боже, брат, Тарас родной.

Но как, же это объясни?
Ты должен быть без головы,
Я не пойму, не весь, тупой,
Но будешь брат теперь со мной.

Пятнадцать лет я здесь живу,
Попу я местному служу,
Его же дочка заболела,
Небось, какая – то холера.

Ведь на лице да их ней Зинке
Чирьи пошли, а в них ворсинки,
Я за врачом иду сейчас
Пошли со мной, пошли Тарас.

И почему ты так одет,
Так от тебя я жду ответ.
И почему ты без сапог,
О, боже брат, о мой ты бог.

Расскажешь всё и я пойму,
Ещё к попу с тобой пойду,
Одет ты будешь, будешь сыт –
«Блаженным путь, всегда открыт»

           Часть 2

             1
 
               
«Как же ты доченька, так заболела,
Ручки и ножки твои все гниют,
Боже ты милый, горит твоё тело,
Незримые вороны будто клюют.

Отче ты милый, ну дай утешенье,
Дева Мария, приди, успокой,
Славлю Иисуса, его воскресенье;
Видно пробрался, на землю, дух злой.

Вот и вода, то, что с церкви – святая,
Во имя отца мою дочь исцели,
Крестом изгоняю – уйди сила злая,
Здоровье и разум ты в душу всели»

Плакал Иван и просил он у бога
Молитвой из сердца, помочь исцелить
И отогнать всю болезнь от порога,
Чтоб не порвалась небесная нить.

- О, наконец, тут и врач появился.
- Я уже долго, здесь рядом стою,
Ну, что же отец, ты вполне помолился,
Теперь твою дочку сейчас осмотрю:

Поры по коже и плюс лихорадка,
Гнойные раны открыто текут,
Зиночке бедной, сейчас очень гадко
И, гнойники её кожицу рвут.

Глаза хоть открыты, зрачки же в подлобье,
Сама напряженная, чадо в поту,
Бог только может дать Зине здоровья,
А я ну как практик, помочь не могу.

Но дам я, конечно, какие – то мази,
Авось и поможет, а может, и нет.
Я в жизни не видел такой вот заразы,
Наверно не видел и этого свет.

И дал он лекарство, а сам удалился,
Бред, повторяя под нос, без конца,
А поп взял распятье и снова молился,
Чтоб не оставила дочка отца.

             2
 
- Ну, вот Тарас, ты и поел,
Попил вина и сил набрался
По миру долго ты шатался,
Наверно этого хотел?

- Ты уж Степан, однако, прав,
Я много лет уже шатаюсь
Да нет, тебе, я брат не каюсь
И всё ходил не для забав.

С тобой у нас была семья
В селе родном, тогда, с друзьями,
Но люди те, пришли с крестами
Из-за горба схватив меня.

Сказали гады, что я маг
Искали место потайное.
А совершить, что мог я злое?
Но инквизитор сказал: ВРАГ!

Меня и кинули в подвал,
А там бродяга лишь валялся,
Вещами с ним я поменялся
И участь злую поменял.

Ему и камень привязал,
Но чтобы горб мой выделялся,
А сам по жизни мстить старался
И все проклятье собирал.

    
            3

Набралась Валя сил сполна,
Да и на ней ведь есть вина.
Пошла, отцу всё рассказала,
А после в рясу зарыдала.

Отец Иван, вдруг приуныл,
Рукой глаза свои закрыл.
- Ну что же делать, как найти,
Того бродягу, что с пути?

- Да вон Степан привёл его,
Сидят теперь и пьют вино,
А Зинка здесь, лежит, болеет
И злое, злое, злое веет.

Уж очень быстро поп собрался
И на чердак он к ним забрался.
И у Тараса, что есть сил
За дочь прощенье попросил.

Не весь Степан не мог понять,
Как брат, Тарас, мог проклинать?
Двенадцать лет – они же дети
И в голове лишь только ветер.

И вдруг Тарас как заорёт,
О, с его ног, ведь кровь идёт.
«Я, сапоги отдал старухе,
Теперь мой волос уже в кукле,

Степан, Степан,- кричит Тарас,-
Дай Зинке это – в этот час»
Упал Тарас и дух в миг вон…
Степан пошёл к ребёнку в дом.

               
             4

Он Зинке в руке дал кольцо
И все чирьи, как ветром сдуло,
Так стало белое лицо
И тихо девочка вздохнула.

Когда она глаза открыла
Она сказала: «Вот где зло,
Да, ведь не я его убила,
Но всё ж обидела его.

Кто бы подумать мог такое,
Да не виновен дед Тарас,
Не мог он сделать что-то злое,-
И слёзы брызнули из глаз,-

Его вся жизнь – одно мученье,
Он ненавидел тех, кто злой,
Недаром было мне виденье:
Как сыт от злости мир иной.

Теперь я знаю, что на свете
Добро должно существовать,
Эй, Валька, слышишь – пусть мы дети,
Нельзя злым помыслом вилять.

И этот дед, он жизнь мне спас,
Ему я очень благодарна
И пусть покоится Тарас,
Теперь закрыта его карма»

Отец Иван читать остался
За необорванную нить,
Ну а Степан собрался,
Одной старухе отомстить.

Пришёл в село, где та жила
И поклонился бабке в ноги,
А после взял её со зла
Прибил гвоздями на пороге.

И в этом доме жил не весь
И вспоминал по жизни благо,
Как к инквизиции подлез,
Как сдал Тараса им, как мага.

И ходит, шепчет, чертыхаясь
И всем прохожим улыбаясь
И монотонно говорит:
«Блаженным путь, всегда открыт»
                Конец.