R. M. Rilke Die Brandstaette Пожарище

### Die Brandstätte ###

Gemieden von dem Frühherbstmorgen, der
mißtrauisch war, lag hinter den versengten
Hauslinden, die das Heidehaus beengten,
ein Neues, Leeres. Eine Stelle mehr,
 
auf welcher Kinder, von Gott weiß woher,
einander zuschrien und nach Fetzen haschten.
Doch alle wurden stille, sooft er,
der Sohn von hier, aus heißen, halbveraschten
 
Gebälken Keßel und verbogne Tröge
an einem langen Gabelaste zog, -
um dann mit einem Blick als ob er löge,
die andern anzusehn, die er bewog
 
zu glauben, was an dieser Stelle stand.
Denn seit es nicht mehr war, schien es ihm so
seltsam: phantastischer als Pharao.
Und er war anders. Wie aus fernem Land.


### Пожарище ###
Не тронуто пугливым юным днем,
лежало позади лип опаленных,
что обрамляли дом уединенный,
пустое черное Ничто. На нем

бесцельно бегая, подняв трезвон,
собралась детвора, Бог весть откуда.
Но замолкали все, как только он,
парнишка здешний, в жарких пепла грудах

рогатиной добыв погнутый ковш,
большой котел иль жестяную вазу,
потупив взгляд, как бы скрывая ложь,
поверить их склонял его рассказу

о том, что было здесь до ночи той.
А виделось теперь все по-другому:
таинственным, подобно фараону*.
И сам он стал другим. Он тут чужой.

*Первоначальное значение слова «фараон» - «великий дом»

12.01.2014



Перевод А.Биска:
ПОЖАРИЩЕ

В саду, в осеннем утреннем покое,
средь обгоревших лип, на месте том,
где прежде был господский летний дом,
лежало что-то новое, пустое.

Бог ведает откуда, детвора
галдела здесь, но крик их прекращался,
когда хозяйский сын вдруг появлялся;
и вилами из тлевшего добра

он доставал котёл или корыто
и озирался, словно он тайком
хотел напомнить, что стоял здесь дом
и было в нём немало пережито, —

так робко, словно это был обман.
И всё казалось в пустыре спалённом
фантазией, каким-то фараоном,
и сам он был, как гость из дальних стран.
Р.-М. Рильке
Перевод А. Биска

© Copyright: Ночной Дозорный, 2012



Перевод К.Богатырева:
Пожарище
 
Был утренник, смотревший из-за лип
на пустошь новую недоуменно:
от старого остались только стены
и опаленный сад. Весь дом погиб.
 
Среди камней и потемневших глыб
кричали дети — кто сюда пригнал их?
Вдруг стало тихо, смолк последний всхлип —
то здешний сын из-под горячих балок

тащил котлы и гнутые корыта,
их подцепив на виловатый сук.
И взглядом, словно лгавшим нарочито,
он все же убедил стоявших вкруг,

что это место не было пустым.
Ведь он и сам как будто видел сон,
что фантастичней был, чем фараон.
Он был, как из чужой страны — чужим.