Стихи Нины Веденеевой 1986-1987 гг

В садах есть для меня очарованье,
Которого не в силах объяснить.
Расставлены деревья как танцоры,
И совершают свой неспешный танец
Под музыку, неслышную для нас.
 
1986
 
 
 
Две девушки, ленивые как полдень,
И пальцы сладкие от ягод винограда,
Жара и тишина, и крик цикад.
Две девушки, шелковица и зной,
Две пары алых рук, два рта кровавых.
Два обнаженных тела,
Ночь, море, звезды
И дни бездонные, бездомные.
И лето.
 
1982
 
 
 
Может быть, и траве больно, как человеку,
Лишь оттого, что просто растет она.
Но из зерна терпеливо
Поднимает она стебли,
Обреченная на молчание.
Или просто жалоб ее мы не слышим,
Поверяя ей свои печали -
Оглушенные ими.
 
 
 
Все изменяется вокруг,
И я меняюсь незаметно для себя.
Все стало радостно.
Осень, ее печали
Делают более полным ощущение мира.
Все звуки сливаются в аккорд чудесный.
Краски становятся картиной цельной.
 
 
 
Скольких людей я за тебя принимала -
С разными лицами, в разной одежде.
Сколько шагов, сколько голосов
Принимала я за твои шаги
И за твой голос.
И уделом мне и наградой была
Лишь пустота.
 
 
 
Другие будут дни,
Когда со мной не будет
Таинственного властного голоса,
Тогда я буду с вами,
Вновь в скорби и унижении.
А ныне - я парю в сплетенье трав и неба.
 
 
 
Мы можем рассуждать,
Но красота живет помимо наших слов.
Она сияет цельностью и чудом -
И не дает в себя проникнуть.
Слова отскакивают от нее.
Она взлетает ангелом белым,
Летит над нами
И над землей.
 
 
 
Куда уйти?
До срока невозможен,
А в срок так будет легок мой уход.
Как взмах крыла,
Как тихий вздох девицы,
И так же для природы незаметен,
Как ныне пребывание мое.
 
 
 
Твердь неба, твердь земли едины,
От одного начала происходят,
И все меж ними крепко сплетено,
Ненужной нет ни крошки, ни пылинки,
Все - мощь одна.
 
1986
 
 
 
Туда, в утерянную даль,
Где наших слов не смолкли звуки
И наши тени на земле,
Я не хотела бы вернуться:
Нахлынет снова
Нежных слов и чистых помыслов лавина,
И горем захлебнуться мне.
 
1987
 
 
 
Едрить твою, я тишины искала
Среди крутых, обглоданных хребтов
И круглых ребер.
Там, где рвут зубами
Со свистом, хрустом, скрежетом
Забвение, покой
Искала я.
 
1987
 
 
 
И тихо ангел молвил мне:
Не бойся,
Не отступай, пусть медленно - иди.
Но повинуясь ангелу душою,
Устала телом я.
 
1987
 
 
 
Мы выпили культурно, по чуть-чуть,
Для роздыха сердечного. Рассказы
Потоком бесконечным потекли
Про чьих-то баб,
Про этот самогон,
Про тульские сады.
И вдруг Россия
Всей тяжестью вплывает в разговор.
 
1987
 
 
 
Как хорошо с утра скорей к бумаге.
От белизны и свежести небесной
К бумажной белизне.
 
 
 
Что толку времена корить, когда
Для времени любого нежеланной я родилась.
И счастлива небесной,
Несоразмерной тяжестью своей.
 
 
 
Ангела плоть велика
Мощью.
В воздухе ангел плывет,
И стонет невидимый воздух.
 
 
 
Россия. Полночь. Мальчик
С книгой -
Души могущественный взлет.
Плоть звезд и воздуха поет,
Гудит и рвется. Где-то снизу
Мелькают редко города
В бескрайней темноте пространства.
Трех измерений постоянство
Расторгнуто.
 
1988
 
 
 
В вечерний город мой
Я выхожу, пьянея
Небесной свежестью
И блеском фонарей,
Движением толпы,
Кусочком чьей-то шеи,
И гулом голосов,
Что музыки милей.
 
Я жадно воздух пью,
Как молодой волчонок,
Поджарым животом
Я также сходен с ним.
Охота предстоит:
Мой шаг упруго-звонок,
И небо чуть горчит
Табачный сладкий дым.
 
1988
 
 
 
Я вышла в сад,
И стало стыдно мне
Перед холодной простотою сада
Замысловатости своих картин.
 
1987
 
 
 
Мне кажутся ненужными слова
И я боюсь их звучного обмана,
И если хорошо мне, я молчу.
 
1987
 
 
 
Вниз головой теперь хожу по свету.
Все вижу с той, ненужной стороны.
Безумна ль я, или безумны мы,
Не разгадать теперь загадку эту.
 
Сместилось все, что раньше было твердь,
Все отнято до черствой корки хлеба,
Взамен дарована безмерность неба,
Где захлебнулась жизнь моя и смерть.
 
1987
 
 
 
На холст обрушиться всей мощью звука,
Всей мощью торжества моей победы,
Над немотой моей, над глухотой,
Над одиночеством и над болезнью.
Рвать из холста
Людей, деревья, небо,
То сатанинскою, то Божьей волей
Всему даруя жизнь.
 
1987
 
 
 
Чем горше мне, тем голос мой нежней,
Рука сильнее, мысли бег свободней.
 
1980-е
 
 
 
И вновь одна?
От встречи и до встречи,
В полубезумии и мраке для того,
Чтоб золотом освещена работа,
Божественною сделалась в руках.
И сердца стон - гармонией самою,
Бессонницы ночные - райским садом,
И слезы - ангелами в небесах.
 
1985
 
 
 
О прошлом что жалеть мне?
Прошлое ушло,
Счастливое, и яркое, и злое.
В нем ясно все, а впереди темно.
И в темноте я вижу лишь печали
И о себе заранее скорблю.
 
1985
 
 
 
Тех ветром сдуло, кто не удержался.
Кто плавать не умел, тот утонул.
Себе на горе сильные остались
Без смысла плыть среди бескрайних вод.
 
 
 
Куда мне тело бедное мое,
Что хочет есть и холодов боится,
Куда укрыть его?
Одной обузой оно мне служит,
Научая жить, что значит горевать,
Гореть и плакать,
И драться в темноте ночных дворов,
И боль нести любимейшему другу.
Куда укрыть его?
Подняться в воздух и наконец-то стать неуязвимым.
А снизу тело деревом растет.
 
 
 
Я человек и властны надо мной
Движение планет и холод камня,
И тела человеческого жар,
И жалка власть моя.
 
 
 
Сироты бесприютные,
Стихи мои. Рожденные
В пригородных поездах
Под небом весенним,
Что бродит, как вино,
Наливаясь силой.
Сироты, нищенки,
Стихи мои голодные,
Корку хлеба сосущие.
А руки в земле.
Матерные
И гневные, и гнойные -
Часть души моей.
 
1988
 
 
 
Я хочу написать что-то такое,
Что давало бы надежду.
Совершенно не важно, будут ли это стихи или музыка,
Что это будет - цветок, женщина или кусочек неба.
Важно, чтобы я вложила туда
Хотя бы часть огромной чудесной силы, что живет во мне.
Чтобы травинка была и травинкой, и землей, и небом,
А лицо - травинкой и раковиной,
И раковина - целым миром.
Что-то, что давало бы радость.
 
 
 
Растворила окно и пошла над землей,
Над озером, над осенними деревьями
К холодным белым облакам,
Столпившимся на краю неба.
Говорила, отвечала, спрашивала,
Но не слышала ни ответов, ни своего голоса.
Мир зовет нас из узких келий наших,
Из узких мыслей наших.
 
 
 
Все просто в дереве,
Во мне не просто.
И силясь отразить себя саму,
Мятежный дух я в дерево вселяю
И облакам печальный лик дарю.
 
 
 
Не оскорбляй дареньем нищету,
Рукой, бестрепетно вершащей благо,
Не тронь.
 
 
 
Плоть требует отдаться только ей,
Но отвергает дух веленье плоти
И воспаряет в чистой вышине.
И видит сверху радости земные:
Дым очагов, печальные деревья,
И под листвою паданцы лежат.
И горько одному
С крылами бога
И сердцем человека.
Так вот вечно парю я между небом и землей.
 
 
 
Птицу можно поймать,
Но и сжимая в ладони,
Не постигнуть
Тайну силы живой,
Поднимающей плоть над землею,
Тайну звуков, что льются из горлышка
В утренний холод, где все мраморно-розово,
И горят ослепительно звезды...
Ни увечьем, ни смертью,
Не откроется тайная прелесть.
Ускользнет и исчезнет
И оставит пустыми ладони.
 
 
 
Все новое в привычном растворится,
Цветы утратят цвет и аромат,
И свежесть крепкую морозный воздух.
И будет серо, сыто и тепло.
А было черно, голодно, бездомно,
Безумно.
И со мной была любовь.
 
 
 
Принеси мне веточку горького миндаля,
Корявую, с длинными листьями.
Принеси мне круглый морской камушек.
Я буду играть с ним и представлю,
Что я тоже побывал в горах и на море.
Принеси мне немного красной глины
И приходи сама,
Пахнущая лесом и морем.
 
 
 
Надежней дружеской руки,
Нежней любовного объятья, печаль,
Твоя любовь.
И горечь уст твоих как мед,
И тело соком спелым полно,
Печаль, твоя любовь.
 
 
 
Серьезнее любви бывает лишь любовь.
Меняется предмет, основа постоянна.
 
 
 
Из темноты, где скрючены грязно-серые тела,
Грязь, растворяясь, переходит в небо
и становится сплетеньем облаков.
А потом - изначальной чистотой,
мощью света.
 
 
 
Перед чистотою этого неба
останавливаюсь я.
И так ли нужно все земное?
И привязанности, и деньги - все рассеивается туманом.
И остается лишь творчество и небо и чистота внутри.
Страданием все очищается
и уходит в тишину.
Ни грусти, ни радости.
Словно небо стеною
отгораживает тебя от всего.
 
 
 
Абрикосы распустились.
О, ноги мои не привязывают меня больше к земле -
Лечу я, лечу в воздухе сыром,
Плачу я над миром моим...
Миндальные цветы раскрываются беззвучно.
Маленькие крабы голубые смотрят на меня из ручьев.
Выше в небо нет сил мне подняться,
Нет сил оторваться от листьев узких и длинных,
От ветвей, от цветов кизила, от плотных листьев маслин.
Не перестанут губы мои травы целовать.
Руки мои - не перестанут касаться земли.
К звездам не хочу я -
На верхушках сосен хочу я засыпать.
Среди цветов просыпаться.
Плачу я над миром моим...
 
 
 
Когда я умираю, что же все-таки остается?
Пригоршня камушков,
Письмо, которое я не отослал,
И немного гущи на дне кофейной чашки.
 
1980
 
 
 
Вон, прочь из дома
От любимых рук,
От жадных ласк
Прочь,
В небо, к небу, с небом.
 
1987