Евгений Онегин. Чем закончилась эта история?

          Вступление

Великий Пушкин! О, поэт!
Сией историей похвальной
Задел Ты душу. Силуэт
Героя Твоего печальный
Остался в сердце моем. Но
Помочь мне сможет лишь одно:
Когда порыв своей души
Я освобожу на волю,
Создать Онегину решив
Иную, чуть счастливей, долю…
Ты выслушать меня изволь,
Подробней объяснить позволь.

Великий Ты поэт, писатель,
Мыслитель и философ Ты.
А я – простой… простой мечтатель
И почитатель красоты.
Я – Твой читатель, кому Ты
Поведывал свои мечты.

Поэта замысел высокий
Потребовал конца такого.
А мое сердце, недалекий,
Возможно, разум, ждет иного:
Хочу, чтобы сердца двоих
Сплелись в одно в стихах моих!

И потому я разрешенья
Осмелюсь Твоего просить –
Позволить мне сие творенье
Продолжить, и благословить!
На Твою милость уповаю.
Набравшись духа, начинаю…




      Глава 1.

Евгений, бедный наш Евгений!
Врагу в лицо глаза возвел,
Полон волненья и сомнений,
Лишь поклонился и ушел.
А генерал в недоуменьи
Подумал: «Что за настроенье!»

Не замечая ничего,
В дороге размышлял Онегин:
Как глубоко он ошибался
И как во многом заблуждался,
Когда надеялся, что Таня
Предаст супруга своего!
Что будет дальше? Все равно!
Все свыше решено давно.

Вначале злость взяла Евгенья,
А вслед за ней – печаль с тоской:
«Татьяна! Милая Татьяна…
Я б все отдал, чтоб быть с тобой!
Я ошибался! Но порой
Мы поздно это понимаем
И как исправить все, не знаем.
Ну что ж, вот мне и наказанье
За причиненные страданья!
Но больше этого не будет –
Я искуплю свою вину!
Пусть Божий суд меня осудит,
Если еще сюда вернусь!
О, как же путь мой будет сложен!
Но знаю, знаю, что я должен.
Прости, княгиня, не серчай.
Прощай, любимая! Прощай…»

Так, мрачный уезжал Евгений
В глушь позабытых поселений.

А что же было с нашей Таней,
Когда, едва скрывая слез,
Она ушла без колебаний
От человека своих грез?
Что говорить о ней – понятно
Какие чувства в ней кипели:
В душе боль стала необъятной
И отозвалась эхом  в теле.
О, как сказать хотелось «да!»
И заключить его в объятья!
Но брака прочная узда –
Ее судьба, ее проклятье…
Хоть знала Таня уж давно –
Любовь к Онегину в ней вечна,
Им вместе быть не суждено.
Ведь долг важнее дел сердечных!
Ах, если б он к ней не являлся,
Любовных писем не писал,
И в чувствах к ней не признавался,
И рук ее не целовал!
Ах, если б раньше догадался
Он о любви к ней и пришел,
И в чувствах ей тогда признался!
То был бы их удел таков?
Ах, если б можно было время
Вернуть назад, при этом знать,
Какое ожидает бремя,
И все тогда, тогда сказать!
Меж тем себе она призналась,
Что он в княгиню ведь влюбился.
Простой Татьяной не прельстился!
А ведь она простой осталась…
К чему мечтать? Уж ни минуты,
Уж ни секунды не вернешь!
Коль стала на супружний путь ты,
С него до смерти не свернешь.
А после смерти? Все, довольно!
Себя ты лучше пощади –
Оставь надежды позади!
Оставь любовь, и будешь вольной …


               Глава 2
И время молча уплывало
В страну тумана, без возврата.
И годы тихо исчезали
С каждым рассветом и закатом…
Как поживает наш Евгений?
А ну-ка, навестим его!
Прошло всего одно мгновенье –
И мы у дома одного.
Дом небольшой, но все ж уютный,
Прекрасным садом окружен
И, в тишине дубрав, как будто
Он весь в раздумье погружЕн.
Соседей у него немного –
Всего лишь несколько домов,
и за проезжею дорогой
идет уж череда лесов.

               ***
Здесь наш Онегин поживает.
Минуют годы, он скучать
По своей Тане продолжает
И о прошедшем вспоминать.
Не может он о ней не думать!
Не может прошлого оставить!
Он ищет что-то, что забыться
Поможет. Но к чему лукавить?
Татьяна часто ему снится,
Она его – его жена!
И счастье в их глазах искрится.
Злая судьба побеждена!
Он открывать глаза боится –
С рассветом Таня исчезает.
Вокруг – все те же лица
Слуг. Евгений вновь страдает.
Но виду он не подает:
Не в духе редко он бывает.
Никто из слуг не узнаЕт
Страдальца в нем и не узнАет.
Он редкий гость уж на балах,
 Нечасто город посещает.
Уже езду верхом в полях
И чтенье он предпочитает.

             ***
Нина Ивановна, соседка,
Частенько в гости приглашает
Евгения, и он нередко
Сию старушку навещает.
Казалось бы, невероятно –
Бывший повеса, сердцеед,
К старушке ходит! Непонятно!
Но время знает лишь ответ.
Она всегда искренне рада,
Когда Онегин к ней придет –
Он для нее и вся отрада,
Ведь, кроме слуг, одна живет.
Его судьба ее волнует,
Тоска его не утаится
От опытной души. СетУет
Старушка, что пора жениться.
Евгений только усмехнется,
Внутри же – сердце замирает.
Тогда других уж тем коснется
Соседка, но все замечает.

              ***
Однажды утрецом осенним
Заходит к ней Онегин снова.
Она с улыбкой: «Вам, Евгений,
Я новость рассказать готова!
О, верно, Бог один лишь знает,
Как этого хотела я:
Ко мне сынок мой приезжает,
А с ним и вся его семья!»
«За вас, поверьте, очень рад, -
Сказал Онегин, - из наград
Нет лучше той, какой не купим –
Жить с теми, кого очень любим!»
«Вы правы, дорогой Евгений!
Я никогда не забываю
Прожитых лет – моих мгновений,
и я уж точно это знаю!
Приедет Вова, мой сынок,
И с ним Любовь – его супруга,
Ванюша – внук, ему годок,
И мои внучки, две подруги.
Для вас, Евгений, эта весть
Также полезна! По секрету
Скажу: у меня внучка есть…
Вокруг красивей ее нету!
Она совсем еще свежа –
Лишь восемнадцать ей минуло.
Душой и телом хороша!
Я ничего не преминула?
Ну, в общем, славная невеста,
Скажу без преувеличений!»
Неловко нашему герою.
Не знает, что сказать Евгений.
Он на старушку малость злится,
Но ведь не знает же она,
Что лишь Татьяна ему снится,
Что лишь она ему нужна!
Но вот – нашелся, что сказать:
«И как зовут ее?» –  «Извольте:
Ее с рожденья Анной звать.
Я познакомлю вас, позвольте».
Онегин лишь кивнул в ответ
И стал домой уж собираться.
«Вот вам, Евгений, мой совет, -
старушка молвила, - расстаться 
вам с одиночеством пора.
Ах, знали б вы, как же прекрасно,
Когда у вас есть детвора,
И прожили вы не напрасно!
А вам минуло тридцать лет.
Не правда ль – вам уже под сорок?
Поверьте: когда близких нет,
Путь старика тосклив и долог».
Никак Онегин не ответил.
Он попрощался и ушел,
Но про себя все же отметил,
Что правда это. Тут пришел
Опять к нему образ Татьяны.
Встряхнул Онегин головой,
Рассерженный на Таню, злой
Из-за любви своей незваной.
«Любовь… Подумаешь - пустяк!
Но нет. Ты раб ее. Злой гений
Придумал это. Холостяк,
Но не свободный ты, Евгений!»




           Глава 3

Спустя, быть может две, недели
Дожди и холод налетели,
Пустеют на деревьях ветки;
Семья приехала к соседке.
Онегина зовут на чай.
Нина Ивановна знакомит
Его с семьей и, невзначай
Как будто, к Аннушке подводит.
И девушка краснеет, глядя
В глаза галантному соседу.
Евгений с ней, бедняжкой, ради
Приличия завел беседу.
Не солгала ему старушка,
Что внучка у нее красива:
Она мила – ну просто душка!
Так улыбается игриво.
У Анны умные глаза,
А взгляд – сияющий, лучистый
И нежный, цвета «бирюза»,
Столь добрый, искренний и чистый!
Ах, до чего ласкает взор
Ее волос златистый цвет,
Расшитый в декольте узор,
И тонкий стан, и младость лет!
У Анны кожа бледновата,
Но на щеках пылает жар.
Онегин думает: «Эх, юность!»
Но это… на душе пожар!
Аня, смеясь, едва не плачет,
Краснеет, еле говорит.
Взглянув украдкой, очи прячет
От глаз его и замолчит.
Он, приглядевшись, на мгновенье
От Тани что-то видит в ней.
От мысли этой у Евгенья
Забьется сердце чуть сильней.
Он гонит эти мысли прочь,
Они как будто поддаются.
Но знает он – ему невмочь
От них надолго отвернуться.
Как все же странно – эти муки
Ему приносят…наслажденье!
Это томленье, но не скука.
Это – приятное волненье.
И все ж оно приносит боль!
Но все, остановись. Доколь
Ты будешь размышлять об этом?
Прослушал ты слова  Annette!
Когда за горизонт день скрылся,
Онегин дамам поклонился,
Благодаря их за прием,
И, наконец, покинул дом.

             ***
У Ани вспыхнула огнем
Душа и восхищеньем.
Как он красив! Как он умен!
Какое, право, наслажденье
С ним говорить! А танцевать?
Уверена, что он умеет!
А как, должно быть, целовать…
Душа горит, лицо краснеет.
Так постепенно, день за днем,
Онегин в сердце поселился
Ее. Все мысли лишь о Нем,
Уж дух любви в нее вселился.
Бывало, Он ей улыбнется
Непринужденно в разговоре,
 А у нее сердце забьется,
В душе – как будто буря в море!
В окне иль во дворе, бывало,
Онегина только увидит –
Все начинается сначала!
Она кипит и ненавидит
Себя за робость, и смеется
Над этим же, но все никак
Ему в любви не признается –
Она ведь дама… Грустно так!
Анна приходит посмотреть,
Как на коне своем гарцует
Ее сосед… О нем бы спеть!
Она в мечтах его целует.
Довольно часто, по ночам,
Как многим барышням присуще,
Гадает Аня по свечам,
На картах, на кофейной гуще.
Как наряжается она,
Когда Онегин посещает
Их дом! Увы, побеждена –
Он ничего не замечает.
Он потолкует то с хозяйкой,
То с Анной, то с отцом ее.
В глазах его – тоска. Ни страсти,
Ни искр, летящих на нее!

Но что за чудо – эта грусть
В глазах его Аню пленит.
Кто-то виновен в этом. Пусть!
Она его развеселит!
Она всегда поймет его,
Поддержит и в беде поможет!
И не упустит своего –
Он нужен ей. Она все сможет!
Но что же делать? Как начать?
Как правильнее поступить?
Судьба решила подсказать
Ей, как вопрос решить.
 
              ***
Однажды к девушке старушка,
Нина Ивановна, заходит.
«Как поживаешь, моя душка?
Как внучка времечко проводит?»
«Признаться, бабушка, тоскливо.
Но это скоро все пройдет!»
«Анюта, будь же милостива!
Душа твоя совета ждет?»
«Нет-нет, бабуля! – Аня лгала, -
Ничто со мною не случилось».
«Хм... А сестра твоя сказала,
Что ты немного изменилась.
То веселей всегда была –
Вчера Наталья говорит –
Теперь грустит почти всегда!
Вдруг что-то у нее болит?»
«Наташе, видно, показалось, -
Лишь тихо Аня отвечает, -
Ей подрасти бы еще малость…»
Ее глазами изучает
Нина Ивановна и видит:
С ней что-то все-таки случилось!
И сердцем бабушка предвидит,
Что внучка, может быть, влюбилась?
Конечно! Почему бы нет?
Уже огонь горит в крови.
Онегин, может быть, сосед,
Объектом стал ее любви?
О, это было бы чудесно!
Он зрел, красив, умен и знатен.
Бесспорно, он жених прелестный!
Нельзя и выбрать лучше зятя!
«Скажи мне правду лучше, Аня.
Ведь ты … в кого-то влюблена?»
Аня на бабушку не взглянет,
Краснеет и молчит она.
«Ты знаешь, Аня, я ведь тоже
Когда-то, как и все, любила.
Конечно, я была моложе,
Была желанна и красива…
Сейчас об этом вспоминаю
Я с умиленьем и тоской.
Но о любви я много знаю!
Спроси, что хочешь, светик мой!
Молчишь? ... Ну, мне пора идти.
Возможно, я и ошибаюсь».
«Нет, стой, бабуля, погоди!
Я просто… просто не решаюсь…
Ведь ты права: да, я люблю.
Люблю так сильно! В первый раз…
Я с ним встаю, и с ним ложусь.
Я вся во власти его глаз!
И чувствую, что я в плену,
Но этим пленом … наслаждаюсь.
В любви парю, в любви тону…
Но что мне делать, я не знаю!
Не знаю, плакать ли? Смеяться?
Возможно, он в меня влюблен?
Но не похоже. Может статься,
Мечты мои – наивный сон.
Но не проси меня признаться,
Кто он. Мне мочи нет!»
«О том не сложно догадаться –
Онегин, Аня? Наш сосед?»
«Да, он. Как ты узнала?
Неужто это так заметно?!»
«Ну что ты, Аня. Я желала
Сама того тебе заветно!
И знаешь, думается мне,
Что можешь стать его женой!»
«О счастье! Ночью, при луне
О том мечтаю я порой.
Ведь я красива, молода,
Не глупая! Ведь я прелестна!
Я так твержу себе всегда…
Но все же это слишком лестно…»
«Довольно, Ань. Пора решать».
«Но я не знаю, что мне делать!»
«Ему, собрав в себе всю смелость,
О чувствах надо рассказать.
Это твой к счастью, внучка, путь!
О правилах, прошу, забудь».



           Глава 4

На вороном Онегин мчится
И по полям, и по лугам.
Прочь от него взлетают птицы,
и ветер хлещет по щекам.
Евгений смотрит в небеса:
Там солнце в вышине смеется.
Вокруг – свобода и краса,
Все вместе с ним вперед несется.
В ушах от ветра шум и звон,
Онегин на него не ропщет.
Вдруг, приглядевшись, видит он
Фигуру барышни у рощи.
Ему почудилось: Татьяна!
Но это был бы чудный сон…
Ах нет, конечно это Анна!
И к девушке подъехал он.
«Анна Владимировна! Вы
Решили малость прогуляться?»
«Нет. Я хочу поговорить
С вами… и кое в чем признаться…»
Она сказала это тихо
И чуть заметно побледнела.
И думала она: «Трусиха!
Пока я струсить не успела,
Должна ему все рассказать».
Он спешился, полон предчувствий,
Готов ее речам внимать,
Готов отвергнуть иль принять.

             ***
Вот в тишине они одни,
Вдыхают запах древесины
И листьев. Отошли они,
Остановившись у осины.
«Я вас прошу меня понять.
Лишь выслушать, затем решить.
Прошу меня не осуждать
И крайне честным со мной быть!»
Анна взглянула на Евгенья.
Он тоже на нее смотрел,
И в это важное мгновенье
В нее вонзались сотни стрел,
Испепеляли искры молний,
Вонзаясь беспощадно жалом;
Морей заглатывали волны…
Но Анна все же продолжала:
«Знакомы мы не так давно.
Вы старше, да. Но если честно,
Мне это было все равно.
Я знаю, может, неуместно,
для барышни так говорить…
Но я была не в состояньи
Вас больше ждать, так долго быть
В неведеньи и ожиданьи…
Ведь час за часом, день за днем
Во мне росла большая тайна…
Я не могла понять, о чем
Все мои мысли и желанья?
И стала вскоре я другой,
Меня как будто подменили!
Так потеряла я покой –
Мечты меня в плен захватили!
Но я решилась сделать шаг
Навстречу собственному счастью.
Я поняла, что только так
Преодолею я ненастье.
Я поняла: недоставало
Чего-то в скучной жизни мне.
Чего же? Свой ответ искала
 И наяву я, и во сне…
Теперь я знаю: только вас
Я так ждала все эти годы!
И вот сегодня, в этот час
Вы предо мной, среди природы…
Я вас прошу: пока ни слова!
Позвольте кончить мой рассказ.
За вас, Онегин, я готова
Лишиться жизни десять раз!
А это значит лишь одно:
Что чувства к вам мои чисты,
Серьезны, неподдельны, но
Не есть лишь глупые мечты!
Я вижу, вас уже томлю…
Не прерывайте меня снова!
Я вам скажу всего три слова:
Я вас люблю! Я …вас люблю…»

             ***
Стоит Онегин и молчит.
Он будто ничего не слышит,
На Анну как глядел глядит,
И кажется, что он не дышит.
Не веря собственным ушам,
Себе твердит, что это сон.
Но это явь, он видит сам.
В душе кричит и мечет он.
Снаружи он вполне спокоен,
Внутри -  отчаяньем объят.
Этот урок уж им усвоен!
Хотел бы все вернуть назад,
Но невозможно. Как же быть?
Как барышне все объяснить,
Так, чтоб ей сердце не разбить?
Он вспомнил: много лет назад
Пред ним Татьяна так стояла,
Открывшись, счастье потеряла,
И он был в этом виноват…
Все это в мыслях проносилось
Онегина в одно мгновенье.
А Анна, быть смелее силясь,
Пыталась прочитать Евгенья.
« О, не молчите, я прошу!
Скажите что-то. Будьте честны!
Я лжи никак не выношу.
Ведь правда лучше речи лестной».
Себя вдруг Анна не сдержала:
Его коснувшись головы,
Нежно в уста поцеловала…
И быстро скрылась средь листвы.
Да, эта барышня прелестна!
Едва найдешь еще такую:
Смела, умна, красива, честна…
Но все же, любит он другую.
Кто лучше Тани в мире есть,
Такой прекрасной и простой?
Но горький опыт не учесть
Было бы глупостью большой.
Он, слыша Анну, видел ту,
Кто в сердце у него живет.
Разбить еще одну мечту?
Довольно! Уж велик их счет.
Евгений вспомнил вдруг слова:
«путь старика тосклив и долог»…
Нина Ивановна права –
Он все один, ему под сорок…

              ***
Стоит церквушка средь садов,
С холма глядит на небеса.
Вокруг нее мало домов,
Царят покой тут и краса.
Венчаются сегодня двое.
В храме слышны возня и топот.
Пока клянутся оба, стоя,
По залу ходит легкий шепот:
«Не самый молодой жених.
Она, дитя, - его супруга!»
«Бывает так. Кто знает их!
Быть может, влюблены друг в друга».
«Он – может быть. Но уж она…
Действительно ли влюблена?»
«Ему, заметь, и в эти годы
Красу оставила природа.
Ты женщин, дорогой, не знаешь,
И потому не понимаешь!»

             ***
Народ смеется, веселится.
Жених с невестою танцуют.
 Счастье в  глазах ее искрится,
Он руки нежно ей целует.
Все вышло, как она мечтала:
Любимый муж, пышная свадьба…
Она его женою стала!
Их поздравляет вся усадьба!
Онегин пьет и веселится,
но счастья нет в его глазах.
Не думал никогда жениться!
На Тане лишь –  в своих мечтах.
Подумать только: он бы отдал
Все, лишь бы его женой
Была желанная Татьяна!
Но это суждено другой.
Может, так нужно? Кто же знает?
Разлукой кормится любовь?
Когда он кем-то обладает,
То интерес теряет вновь.
В нем два Онегина живут:
Один – тот прежний, сердцеед;
Другой – он сам. Года идут.
Кто он? Не знает он ответ.
Евгений с этих  пор решил:
Он для семьи лишь будет жить.
Довольно для себя он жил.
Ошибку должен искупить!




            Глава 5

Другую жизнь познала Анна,
И эта жизнь ей по душе!
Ее страданья, как ни странно,
Стали забытыми уже.
И в браке счастлива она –
Евгений верный семьянин.
Уж не подруга ей луна,
Уж друг ее – лишь он один.
По выходным они на бал
К друзьям, бывает, едут в город.
Онегин ловок и удал,
И в тридцать три свои все молод.
Он Анну верховой езде
Порой пытается учить.
Она же – мужа по звезде
Учит о будущем судить.
А вечерами ходят в сад,
И, в окруженьи яблок, слив,
всегда о чем-то говорят.
Евгений все же молчалив –
Вопросы задает жена,
Онегин – только отвечает.
Анна, счастьем ослеплена,
Печали в нем не замечает.
Уж так уклад семьи устроен –
Считает Аня без сомненья –
Муж молчалив, всегда спокоен.
Евгений – дар от Провиденья!
Он ей подарки покупает:
Наряды, ленты, жемчуга.
Анна всегда счастьем сияет
И все полнеет, но слегка.

             ***
Вот так прошло уже три года;
Уж осень на руках природы.
Окно распахнуто, и ветер
Влетает в комнаты простор,
Приносит листья в желтом цвете,
Слегка касаясь ими штор.
Тут ноты Шуберта звучат –
Играет Анна Серенаду.
Легонько клавиши стучат,
Как дождь во время листопада.
Стоит Евгений у порога,
И молча в пол направил взгляд,
Насупил брови как-то строго,
И мысли в голове летят.
О ком? Конечно, не об Анне –
Лишь как сестру ее он любит.
А мысль его летит к Татьяне –
Туда, где тело уж не будет.
В мечтах он не в любви клянется,
И не читает ей стихи.
Лишь, чтоб обнять ее, коснется.
Слезы его любви тихи.
«Тебе понравилось, Евгений? –
Спросила Анна, - Что молчишь?
Скажи, скажи мне, что я гений!
Чего так грустно ты глядишь?»
Он: «Что? Простите, Анна,
Вы что-то, кажется, сказали?»
«Меня не слушали вы явно!
Вы где-то, кажется, летали?»
«О нет, как мог я пропустить?
Вам пианино – лучший друг!»
«О, нет. Позвольте сообщить:
Мой лучший друг – это супруг!»

               ***
Но вслед за днем приходит ночь –
Уж мир устроен так у нас.
И изменить его невмочь:
Есть добрый, есть недобрый час.
Анна среди ночИ проснулась –
приснился сон дурной, и вдруг,
прильнув к супругу, ей почулось,
как что-то шепчет милый друг.
Прислушалась – и вправду так.
Возможно видит дурной сон.
Зовет кого-то? … Анна? ... Как?
О нет – «Татьяна» шепчет он!
Герой наш сладко спит и видит,
Как под березой, на  аллее
Он, гордый, молодой, счастливый,
Сидит с Татьяною своею.
Они о чем-то говорят,
То помолчат, то посмеются,
От поцелуев то горят,
То по аллее пробегутся.
Она, шутя, бежит вперед,
Он ей, смеясь: «Постой Татьяна!»
Она: «Сейчас!» Но все не ждет,
И так скрывается в тумане.

                ***
«Скажи, любимый, мне на милость,
- за чаем Анна вдруг спросила, -
Татьяна некая из сна…
Твоя знакомая она?»
Онегин резко посмотрел
На Анну, быть спокойным силясь,
Чаю хлебнул и побледнел.
Сказал, не помнит, что приснилось.
Как будто верит в это Анна,
Но в глубине души ревнует,
И это вряд ли было б странно:
Он не ее зовет – другую!
И это часто происходит,
И Аня ночью плохо спит
И места себе не находит,
Прислушиваясь все лежит.
Евгений все не признается,
Что он Татьяну эту знает.
Словам жены лишь ухмыльнется,
Будто ее не понимает.
А в мыслях он себя корит –
За сны, за слабость, за обман.
«Ужасен я! - себе твердит. –
Где ж проблеск света? Все туман…»

             ***
И как-то Анне снится сон:
Она в саду большом гуляет.
Евгений рядом. Он влюблен,
Ее целует, обнимает.

И вот они к пруду вдвоем
Подходят, мило улыбаясь,
И обращается лицом
Анна к воде, рукой плескаясь.
И, наклонившись над водой,
Себя пытается найти,
Но образ женщины другой
С испугом на нее глядит.
Анна – к Евгению. Он пьяно
Бормочет: «Что с тобой, Татьяна?
Чем пруд тебя так напугал?»
И вдруг, закрыв глаза, упал.
Аня стоит, не понимая,
Где она, кто она такая?
И чувствуя вдруг, что пьяна,
На воду глянула она –
Вместо воды в пруду вино.
Багряное, как кровь, оно!
Оно не манит, не зовет –
Оно застыло, не живет.
Им пьян Евгений, не встает.
А вдруг оно его убьет?!
И Анна, это понимая,
К мужу кидается, но вдруг
К нему бросается … другая,
И лишь тогда встает супруг.
Поднявшись, он берет за руку
Ту незнакомку и смеется.
Но, видя скорую разлуку,
Аня стоит, не шелохнется.
И с дамой тою он уходит,
И Анна вслед ему глядит,
Глядит, как милого уводят!
И крикнуть хочет, но молчит.
Когда ночи утро коснулось,
Анна тревожная проснулась.

              ***
И вечером, вдвоем гуляя,
Спросила Анна у супруга:
- Скажи: Татьяна… ведь права я,
В прошлом была твоя подруга?
В ответ качает головою
Онегин, думая, как быть.
- К чему нам вспоминать былое?
Нам настоящим нужно жить.
Я одного не понимаю:
Откуда ты о ней узнала?
Из сна? Я снам не доверяю!
И ты бы меньше им внимала.
- Так значит, я не ошибаюсь –
Татьяна эта существует.
Как не поймешь ты, удивляюсь,
Что это так меня волнует!
Когда-то ты ее любил?
Она – тебя. Ведь так и было?
Но как же ты ее забыл?
Скажи, как все происходило?
«Зачем к былому возвращаться?
Зачем ты душу мне терзаешь?
Ведь больно прошлого касаться,
Неужто ты не понимаешь?» -
Он, так подумав, не сказал,
Ответив Анне: - Молодым
Тогда я был. Любил, влюблял.
Тогда я был совсем другим.
И даже кажется порою
Мне, что то был не я…
Жизнь для меня была игрою –
Не знал иного бытия.
И что в итоге? Наигрался
Я вволю, а потом устал.
И я увидел, что остался
Один, как сокол среди скал.
До этого я постепенно
На дно ущелья приземлялся.
Но вдруг очнулся я мгновенно
И с той поры перерождался.
Да, жизнь дает нам испытанье,
Которое должны пройти, -
Путь через слезы и страданья,
И счастье там свое найти.
- Ты был несчастлив, милый мой?
- Я просто путь избрал иной,
Который к счастью не ведет.
Но я свернул с него, и вот:
Теперь счастливый я вполне,
Есть ты, которая мне рада.
Живем спокойно, в тишине.
Мне больше ничего не надо.

Тут Анна странно улыбнулась,
Зарделась, хитро кашлянула.
- Для счастья полного скажу:
Дитя под сердцем я ношу! ...



            Глава 6

В саду, покрытом свежим снегом,
Ребенок с нянюшкой играет
И громким смехом, резвым бегом
Воробышков вокруг гоняет…
Татьяна, стоя у окна,
За своей дочкой наблюдала:
Три года лишь живет она,
А уж какою милой стала!
Когда-то Таня так играла,
Беспечно, весело резвясь;
Что ждет ее, еще не знала,
Жила, мечтая и смеясь…
Теперь познала жизнь сполна:
Любовь, разлуку, радость, грусть.
Слезами тайными пьяна,
Она живет без счастья – пусть!
Пусть не было благословенья
В любви и браке ей, но дышит
Своей отрадой и спасеньем –
Анютой, посланною свыше.

Супруг Татьяне не мешает,
С ним видится не каждый день –
В разъездах часто он бывает.
Он в жизни для нее лишь тень…
Хотя, когда они, сияя,
Втроем семьей выходят в свет,
То люди говорят, не зная:
«Вокруг семьи счастливей нет!»
Не могут эти люди знать,
Как вечерами у кровати
Анюты Таня тихо плачет:
Ведь все могло же быть иначе…
Помнит Онегина Татьяна
И часто думает о нем.
Вот только сердце не так рьяно,
Как в юности, горит огнем.
Нет острой боли, как тогда,
Боль притупилась, и печаль
Овладевает иногда
Татьяною. Ей очень жаль,
Что в жизни все так получилось,
Что не в того она влюбилась,
Что муж мог быть ей дорогим,
Что все могло бы быть другим…
И Таня думала-гадала,
Как долго бы ее любил,
Если б она не отказала,
Онегин? Скоро бы остыл?
Не важно, все равно она
Супруга верная жена.
              ***
Однажды к ним пришло письмо;
Князь Тане вслух его читает.
И сообщает им оно,
Что скоро Ольга приезжает.
И вот, узнав едва о том,
К родным гостям готовят дом.
Объятья были горячи,
И звонки были поцелуи,
Когда приехали в ночи
Те гости. Встреча так волнует!

Объятья русские щедры!
В слезах смеются две сестры;
Рукопожатием друг друга
Приветствуют два их супруга.
Давно не виделись они –
Ольга Анюту не видала,
Таня в пеленках Леню знала
И уж соскучилась за ним.
Теперь сынишка Ольги, Ленька,
Подрос – шесть лет уж поживает.
Целует тетю он тихонько
И глазки скромно опускает.
Но долгим у гостей был путь,
Им не мешало б отдохнуть.
Так, вскоре все ложатся спать,
Но Тане с Олей не до сна.
Они, желая поболтать,
Заходят к Анечке. Она
Так мирно спит, как ангелочек,
И сладко в тишине сопит.
Татьяна тихо, в уголочке
О дочке Ольге говорит.
Так хочется скорей друг другу
О своей жизни рассказать!
И, взявшись за руки, подруги
Не думают и вовсе спать.


                ***
- Как ты, сестрица, поживаешь?
Тебе известно, что в письме
Ты многого и не расскажешь,
А лучше скажешь лично мне.
- Как долго все же не видались,
Танюша милая, с тобою!
Гляди: краса при нас осталась,
Мы не обижены судьбою!
А жизнь моя идет спокойно:
Балы, приемы, выход в свет…
Вот Ленечку растим, довольны.
В гимназию чрез пару лет.
А дочка – ангел у тебя!
Красавицею, право, будет.
- Ты знаешь, Оль, ее любя,
О горестях всегда забуду.
- Какие горести, Танюша?
Иль ты несчастлива с семьею?
- Да ты, сестра, меня не слушай!
Я странной могу быть порою…
- О, значит, ты не изменилась! –
Тут Ольга звонко засмеялась. –
Тебе всегда легко грустилось.
Ты прежней Танею осталась?
- Пожалуй, в чем-то может быть.
О том не мне – другим судить.
- Скажу тебе, ты стала краше,
Чем раньше, в юности, была!
Когда-то грустна, дева наша
От жизни в браке расцвела!
- А ты красивей всех в округе
Была тогда и есть сейчас.
А расскажи мне о супруге.
Любовь ли, Оленька, у вас?
- Тебе признаюсь как сестричке:
Скорее не любовь – привычка.
Но с ним нам хорошо вдвоем,
 Счастливо, весело живем!
Я, Таня, только раз любила…
Ты помнишь, кажется, кого?
- Его еще ты не забыла?
- Забыть? Я предала его!
Я это поняла позднее –
Мне Ленский преподал урок…
- Какой урок он преподал?
Погиб он рано и не знал,
Что вскоре замуж выйдешь ты?
- Да, но любви его следы
Остались даже после смерти.
О, мудр был тот, кто говорил:
«Признаньям красных дев не верьте!» -
Как обо мне слова сложил!
- Следы? О чем ты говоришь?
- Скажи, ты веришь, что с тем миром
Можно общаться, когда спишь,
И можно … говорить с эфиром?
Так я во сне с тем говорила,
Кто пылко так меня любил!
О нем недолго я грустила,
А он – и в смерти не забыл…

              ***
Так, после моего венчанья
Он вскоре вдруг приснился мне.
О, сколько боли и страданья
С собою он принес во сне!
Он на меня смотрел с любовью
И с содрогающей тоской.
Я отвечала только болью…
Он был не прежний, а другой.
Мы с ним гуляли по аллее,
Он под руку меня держал,
Не так, как раньше, –  холоднее.
И голос у него дрожал.
- Скажите, Ольга, что случилось?
Как будто что-то изменилось?
- О чем вы, Ленский, говорите?
Вы холодны и весь дрожите!
Идете шатко… Вы пьяны?
А может, Ленский, вы больны?
- О да, пожалуй, страшно болен…
И жизнь моя – и есть болезнь!
Любовью горькою напоен,
На стоны променял я песнь.
Я что-то будто вспоминаю…
О нас какой-то мрачный сон…
О, я все мысли напрягаю!
Неуловим, однако, он.

И тут я, Таня, поняла,
О чем он вспомнить так хотел!
Но виду я не подала.
Он грустно на меня смотрел.
- Вы уж не любите меня? –
Он шепотом спросил. И вдруг
Я вспоминаю, смущена,
Что у меня уж есть супруг!
Не зная, что ему ответить,
Теряясь, как ему сказать,
Его боюсь глазами встретить
И продолжаю лишь молчать.
И вдруг мы к кладбищу подходим.
Там страшно, жмусь к его плечу.
Став у надгробья, он спокоен
И говорит: «Я спать хочу…»
И тут, Танюша, я проснулась!
Уж солнце грело мне лицо,
Блестело на руке кольцо,
И муж спал рядом. Я очнулась.
            
Тот сон мой скоро позабылся –
Не придала ему значенья.
Но Ленский мне опять явился,
Не находя успокоенья.
Он был невесел, молчалив,
И не было нужды в словах –
Лишь взгляд к нему свой обратив,
Укор увидела в глазах.
И взор к земле я опустила.
Он – руку на мое плечо;
И смотрит мне в глаза пытливо,
Так искренне и горячо!
- Я вспомнил: это был не сон!
И эта явь грустней всего:
Два сердца бьются в унисон,
Но среди них нет моего…

Тут краска залила мне щеки,
Но не было на них слезы.
- О, Ленский, вы не одиноки! –
Солгала я, но шум грозы,
Так неожиданно возникшей,
Настойчиво прервал слова…
А Ленский весь стоял поникший,
Склонилась набок голова.
Он стал как будто неживым:
Глаза и тело – все застыло!
Стоять мне стало страшно с ним,
Я за  руку его схватила.
- Не смейте больше умирать! –
Я разбудить его хотела. –
Вам нужно жить! Нужно писать!
И вздрогнуло тут его тело.
-Писать? О чем? О глупых грезах?
О лестных, но пустых словах?
Моя любовь пролИлась в слезы,
А от стихов остался прах…
Но на стихи мне наплевать –
О них и вы, и я забыли.
Я лишь одно желаю знать:
Вы хоть денек меня любили?
Не торопитесь мне солгать.
Мне просто правду нужно знать…

И он умолк, и я молчала,
И только легкий дождь журчал.
А правды я сама не знала!
И он слезу не удержал…
- О да! Конечно! Я любила!
Как можете вы сомневаться?!
- Так отчего же вы спешили
Другому в жены-то отдаться?!
- Владимир, что вы говорите!
Я молода еще, а вы…
Вы умерли! О нет, простите…
- Я умер? Нет, я жив, увы!
И я узнал, что предан тою,
Кого сильней всего любил!
Наша любовь была мечтою,
Которую я сочинил!
- Но я ведь дальше жить хотела!
Не помирать же мне живой.
Все повторял он то и дело:
«Мечтой была… Была мечтой…»
- Мы с вами не поймем друг друга.
Ведь вы не слышите меня!
- Я слушал вас, моя подруга,
Лишь вас одну, день ото дня.
Теперь, пожалуй, я устал.
Мне нужно отдохнуть немного.
Час отдыха как раз настал.
И вы ступайте – вот дорога.

              ***
С тех пор покой мой был нарушен:
Я стала думать лишь о нем.
Привычный быт мой был разрушен,
И я мрачнела с каждым днем.
Ты понимаешь, ведь, Танюша,
Те сны не бЫли лишь виденьем.
Я говорила, ты послушай,
С ним, а не с привиденьем!
С живым Володей, с настоящим!
Видишь, и так оно бывает…
Все в мире тленно, преходяще,
А души – нет, не умирают.
Они живут, любят, страдают,
Как в этом мире, так и в том.
Они за нами наблюдают,
Если угодно им. О том
Я стала думать постоянно,
И стала я себя винить:
Да, я была непостоянна,
Должна прощения просить.
Он, такой чистый и прекрасный,
Любил меня всею душой!
Только меня любил напрасно –
Заслуживал любви иной.
Ребенком я тогда была –
Я это поздно осознала.
И жить, как раньше я жила,
Уж не смогу – я понимала.

- А знаешь, Оля, ведь и он
Был пылкой юностью пленен.
- Да, ты, наверное, права:
Тогда мы были слишком юны,
От чувств кружилась голова.
Мы слишком верили фортуне…

              ***
Я стала вечеров бояться –
Мне было страшно засыпать.
Днем я решила попытаться
Придумать, что ему сказать.
Так, день за днем, ждала я встречи
С покойным юношей, но он
Не снился мне. И каждый вечер
Ждала я предстоящий сон.
И стали мне кошмары сниться,
Но Ленский в них не появлялся.
Моя душа в тоске томиться
Все продолжала. Так распался
Мой прежний беззаботный мир
И завершился праздный пир.
И тут я приняла решенье:
Чтоб свою душу облегчить
И чтоб найти успокоенье,
Его могилу навестить.
И вскоре днем, после обеда,
Когда супруга дома нету
И спит сыночек-непоседа,
Тихонько села я в карету.
Печально было мне в дороге.
В карете было душно, тошно.
А в сердце билась зло тревога
От предстоящей встречи с прошлым.
В окне мелькали люди, кони;
Кругом лишь пыль да суета.
А наверху, на небосклоне,
Светило солнце – красота!
И начала я вспоминать,
Что как-то и сама там буду.
Мы к роще стали подъезжать.
Кресты мелькали отовсюду…
Я шла по кладбищу тихонько,
Слушая птиц и шелест крон.
И вот увидела в сторонке
То место, где он погребен.
Я подошла, перекрестилась
И молча Богу помолилась.
Убрав заросшую могилу,
Цветы на землю положила.
Едва собрав в себе все силы,
Тихонько с ним заговорила.
«О, бедный юный мой поэт!
Пленен моею красотою,
Уж больше не напишет, нет,
Погублен ревностью пустою!
Вы в праве мне не верить, но
Я вас действительно любила.
По-своему, чуть ветрено,
Но так, как было в моих силах.
А после вашего ухода
Я лишь хотела дальше жить.
Жить, как назначила природа –
В замужестве, детей растить.
Если б ушла я в мир иной,
А вы бы в это время жили,
На счастье с женщиной другой,
Клянусь, я б вас благословила!

Я вас прошу: меня поймите
И, если можете, простите».
Перекрестившись, я ушла.
Покой же так и не нашла.

              ***
И так бы жить в душе с тоскою
Пришлось бы долго еще мне,
Но Ленский сжалился над мною –
И вновь явился мне во сне.
Под ивою мы с ним стояли,
И ветер ветви развевал,
И листья трепетно дрожали.
Молчала я.  И он молчал.
И друг на друга мы смотрели.
Блестели слезы на глазах –
Их удержать мы не сумели,
Храня молчание в устах.
- Я раньше, Ольга, был другим, -
Тут его голос прозвучал. –
Немудрым, молодым таким,
И многого не замечал.
Я вас богинею считал,
Забыв – их в жизни не бывает.
Ценною жизнь не признавал,
Забыв, что люди умирают.
А вы ведь Женщиною были,
Простой, прекрасною такою!
И вы, и я, и все грешили –
Уж так нам суждено судьбою.
И нет вины, моей иль вашей,
В том, что случилось это с нами.
Жизнь говорит: идите дальше,
Пользуйтесь данными правами!
И мучить вас я не желаю,
И зла на вас уж не держу.
И вами, Ольга, не скрываю,
Я, как и прежде, дорожу.
Ну что вы, милая, молчите?
- Словами вряд ли все скажу.
Я только говорю: Простите!
Лишь об одном я вас прошу.

И тут Володя улыбнулся,
И лик его так засиял!
Он мою руку нежно взял
И к ней губами прикоснулся.
А после, руку отпуская,
Он поклонился и ушел.
Я, его взглядом провожая,
Вздохнула, что покой нашел,
И вслед шептала на прощанье:
«Прощай, Володя. До свиданья…»
И когда утром я проснулась,
Не чувствуя душевной боли,
Спокойствие ко мне вернулось,
А Ленский мне не снился боле…

- Уж поздно, Оленька. Негоже
Такие страсти говорить.
Рассвет уж близится, похоже!
Давно пора свечу гасить.


          Глава 7

В доме у Тани и супруга
Устраивался светский вечер.
Съехалась знать со всей округи,
Лилось вино, горели свечи.
Зазывно музыка играла,
Звенел хрусталь и лился смех.
Таня во всей красе блистала,
А Ольга была краше всех.
Брильянты дорого сверкали,
Духов струился аромат…
Казалось, все друг друга знали,
Но ложен был сей первый взгляд.
Среди речей, улыбок лестных
Читала Таня между строк.
Ей было в этом мире тесно,
И ей никто помочь не мог.
Казалось, гости веселились:
Смеялись, пили, танцевали…
А Таня, улыбаться силясь,
Почувствовала, что устала.
Супруга в угол отведя,
Ему на ухо прошептала:
- Я дурно чувствую себя…
Возможно, много танцевала.
И деток нужно уложить –
Наверняка они не спят
И без присмотра там шалят!
Пойду. Прошу меня простить.
- А как же бал? А как же гости?
Ведь мы должны их принимать!
- Перемывать друг другу кости
Пусть продолжают без меня.

Ольгу в толпе она нашла:
- Мне нездоровится, сестрица.
К разгару ночь уж подошла…
Пойду-ка я к себе в светлицу.
И скрылась Таня, напослед
Духов оставив тонкий след.

              ***
Спустя часок, в разгаре бала
И самой Ольге скучно стало.
Татьяну хочет отыскать,
Чтоб посмешить и рассказать,
Сколько сердец она пленила,
Сколько соперниц победила.
Ольга, поднявшись к Тане в спальню,
Легонько в двери постучала,
Затем вошла. В опочивальне
Было темно. Татьяна спала.
Ольга почти было ушла,
Да вот послышалось, как Таня
Кого-то вроде позвала…
Невнятно только… Ольга? Аня?
«Оне… Онегин! Вы… опять…» -
она во сне приговорила.
Вдруг, всхлипнув, начала кричать,
И Ольга Таню разбудила.
«Проснись! Проснись скорей, Танюша!
Тебе приснился сон дурной.
Твой крик так жутко было слушать…
Но не волнуйся, я с тобой.
Кого-то ты звала во сне».
Татьяна будто встрепенулась:
- Да, что-то…кто-то снился мне…
Но рада, что уже очнулась.
- Ах да, «Онегин» ты сказала!
А после начала кричать.
Не хочешь сон свой рассказать?

И вдруг Татьяна … зарыдала.
- Танюша! Таня! Что с тобой? –
К ней Ольга бросилась в испуге. –
Ведь это просто сон дурной!
О нем забудешь на досуге.
- Ах, если б только можно было
Забыть его, как просто сон! –
Таня сквозь слезы говорила. –
Но завладел всей мною он.
Не знаю чувства я сильней.
Кошмар живет в груди моей!
- О ком, о чем ты говоришь?
Мне даже кажется, ты бредишь…
Ты часто неспокойно  спишь?
Быть может, к доктору поедешь?

Татьяна горько засмеялась:
- А думаешь, он мне поможет?!
Тебе, пожалуй, я б призналась,
Что в самом деле меня гложет…
Ты меня, Оля, обними.
Мне будет сложно все сказать…
Спасибо. Ты меня пойми…
Не знаю, сможешь ли понять…
Онегин.… Этот человек…
Любя его, на эти муки
Я обрекла себя навек,
Хотя мы с ним давно в разлуке.
Хотя и вместе, верь - не верь,
Мы никогда с ним и не бЫли…
Эта история теперь
Покрыта толстым слоем пыли…
В общем, любила я его.
Давно, так долго, несчастливо.
И он из сердца моего
Так и не вышел. И тоскливо
Порою бьется из груди,
Как будто вырваться мечтает;
И я шепчу ему: «Уйди!»,
Но он меня не оставляет.
И это чувство не такое,
Как было в юности когда-то.
Любовь сменилась уж тоскою,
Счастье исчезло без возврата.
Любовь ли это? - я порою
Над этим долго размышляю.
Не может быть любовь такою!
Но отчего тогда страдаю?
Я часто думаю о нем.
Онегин – это часть меня.
Из года в год, и день за днем
Так и живу, себя виня:
Ведь я – супруга и я – мать!
Так как себе я позволяю
О том Онегине мечтать!
Но все ж о нем я вспоминаю.
И вот я думаю о чем:
Любовь здесь, может, не при чем?
Нас не любовь свела тогда,
А между нами просто рок?
Такая уж у нас судьба –
Страдать, быть может, наш урок?
Мы не должны с ним вместе быть –
Нас небо хочет научить?...

- Онегин… Я его не знаю?
Не тот ли это ловелас,
Друг Ленского? Припоминаю,
Гостил в деревне он у нас…
Тот … кто Владимира убил –
На той дуэли застрелил? ...
Но как же это может быть –
Его – и до сих пор любить?!
Ах, я, пожалуй, ошибаюсь…
- Нет, Оля. Так оно и есть,
Хоть, правда, я в этом и каюсь.
Но лгать уж не дает мне честь.
Онегин мой – тот наш сосед,
Что к нам в деревню много лет
Назад приехал погостить
И так во мне остался жить…
Когда его я полюбила,
К нему я с чувствами пришла.
Но он, любить меня не в силах,
Смог лишь отвергнуть. Я ушла.

Кто не был в юности отвергнут?
Со многими ведь так бывает.
Со временем все страсти меркнут,
Люди о прошлом забывают
И дальше продолжают жить,
Мечтать, смеяться и любить.
Но только я так не сумела –
Я не смогла его забыть!
И прошлое во мне несмело,
Но, все же, продолжает жить…
А знаешь, Оля, как-то он,
Когда княгинею я стала,
Сказал мне, что в меня влюблен!
Слов пылких говорил немало.
Да на коленях предо мной
Стоял, как будто пред богиней!
Но я тогда была другой
Уже – не Таней, а княгиней,
Не робкой кошечкой, а львицей,
Пред ним надменною царицей.
И я тогда с ним распрощалась,
Хоть сердце и рвалось на части.
Но что еще мне оставалось?
Ведь над судьбою нету власти.
На что рассчитывать он мог?
Что я нарушу чести долг?
Что, как он только позовет,
Татьяна, бросив все, придет? ...
Признаться, я того хотела:
Все бросить, вместе с ним бежать…
Но, к счастью, я себя сумела
Остановить, порыв сдержать.
Долго ли б длилась та любовь?
Сейчас он, верно, уж остыл,
Живет себе, влюбившись вновь,
А обо мне давно забыл!
А я должна о дочке, муже,
О доме думать – не о нем!
Иначе будет только хуже.
Вот так мы, Оля, и живем…

Немного обе помолчали.
В окно светила им луна.
Прониклась Ольга той печалью
И тихо молвила она:
- Подумать страшно, как бывает:
Живет душа в обычном теле,
Вокруг никто не замечает,
Что с той душой на самом деле…
Люди сегодня, как и прежде,
Свершают все одну ошибку:
Смотрят на чин и на одежду,
Да на манеры, на улыбку…
И мысль к ним часто не спешит
В глаза взглянуть особе этой,
Да глубоко – до дна души,
Из сумрака добраться к свету.
Так в темноте все и живут,
В иллюзии, в самообмане.
Ложь и обиды все растут,
И жизнь скрывается в тумане.
И некому помочь душе,
заблудшей в собственной печали.
Она старается уже,
Чтобы ее не замечали!
Так, если б ты не рассказала
О своей грусти тайной мне,
Я б никогда...  Ведь я считала
Тебя счастливою вполне!
Что я могу тебе сказать…
Позволь мне быть с тобою честной:
Да, ты супруга и ты мать,
Но жертвой быть тут не уместно!
Ведь каждый человек рожден,
Чтоб счастие свое найти
И, будучи вознагражден,
Спокойно в мир иной уйти.
Всю жизнь ты можешь прострадать,
Но легче никому не станет.
О чем ты будешь вспоминать,
Когда предсмертный час настанет?
Что прожила ты с нелюбимым,
Боясь счастливой быть рискнуть?
Закон есть в жизни нерушимый:
Что прошлого нельзя вернуть!
Любовь ценней всего на свете,
Ею нельзя пренебрегать!
Мы как святыню всей планеты
Должны ее оберегать.
А ты отвергла все ж ее,
Боясь нарушить свой покой.
И вот – грустит сердце твое,
И стала жизнь твоя пустой.
А за любовь нужно бороться!
Ее так сложно заслужить!
Но тем борцам, кто не сдается,
Дано судьбою победить.

- Не под влиянием ли лишь,
Увы  - покойного, поэта
Ты так красиво говоришь?
Но веришь ли сама ты в это?
Ведь ты недавно говорила,
Что в браке без любви живешь.
Иль ты о том уже забыла?
Себе иль мне ты, Оля, лжешь?
- Да, без любви. Но все ж счастливо!
Хватает мне того, что есть.
А ты упорно и ревниво
Не счастье бережешь, а честь.
Но кто б бесчестною назвал
Тебя, коль выбрала б любовь?
Лишь тот, кто сам любви не знал,
Чья не вскипала чувством кровь!
- Выходит, Оля, ты считаешь,
Что я сбежать должна была?
Так было б лучше, полагаешь?
- Меня ты верно поняла.
- Грешно так, Оля, поступать.
Однажды будут всех судить.
Что Богу я смогла б сказать?
Просила бы меня простить?
За то, что предала бы честь,
Чтобы любовь познать и счастье,
Я заслужила бы лишь месть
Со стороны Всевышней власти!
- О, ты не знаешь Провиденье,
Коль веришь собственным словам!
Людьми придумано отмщенье.
Любовь же – Бог придумал Сам!
- Пред Богом клятву я давала,
Что только с мужем буду жить.
Как бы теперь я не страдала,
Но клятву буду я хранить!
- О, как же не возьмешь ты в толк –
Любовь священнее, чем долг!
- Но брак, пойми, священный тоже!
Уж так велел Всевышний. – Что же,
Давай с тобою размышлять:
Живя, пусть в браке, не любя,
Ты заставляешь ведь страдать
Не только, милая, себя!
- К чему наш этот странный спор?
Уже былого не вернуть.
Давай окончим разговор.
О сказанном, прошу, забудь.
Пойми: Онегин все равно
Уже исчез из моей жизни.
Нам вместе быть не суждено –
Так решено судьбой капризной!
- Но что же дальше может быть?
Согласна в браке ты томиться?
- Давно готова я смириться.
Я буду дочь свою растить.
Знать, в этом мне предназначенье:
Любовью жертвовать – не честью.
Если б хотело Провиденье,
С Онегиным мы были б вместе…

             Глава 8

Июньским днем, жарким и знойным,
Вдоль длинных, золотых полей
Карета двигалась спокойно.
В ней двое ехало людей.
Будто палящею стрелой
Солнце лучом окно пронзало.
Ни ветерка, один лишь зной!
Вздыхая тяжко и устало,
От солнца прячась, за окном
Сидела дама юных лет,
С большим и круглым животом.
Рядом скучал ее сосед.
В чертах лица его красивых
Онегина мы узнаем.
В сей жаркий день они учтиво
В гости отправились вдвоем:
На именины позвала
Их в город теща. Отказать
Семья, конечно, не могла,
Хоть Анне скоро и рожать.
В дороге томно и лениво,
С тоской Евгений предвкушал,
Как будет скучно и тоскливо
Средь тех, кто в гости приглашал.
Глядя заботливо на Анну,
Себя в душе он проклинал,
Что на сей путь, столь нежеланный,
Легко согласие он дал.
И Анне становилось хуже:
Дышать ей было все трудней,
Живот вдруг разболелся дюже,
И на лицо стала бледней.
- Евгений, - молвила она, -
Мне, право, что-то дурно стало!
Рожать еще я не должна…
Быть может, просто я устала?
- Не нужно, Анна, волноваться.
Приляг, попробуй подремать.
- Ой чую, милый, может статься,
Что я начну сейчас рожать!
- Ты погоди так говорить –
Ты на сносях, в жару, в дороге…
Ехать осталось нам немного.
Не срок тебе еще родить.

Сердце забилось вдруг тревожно:
Евгений начал представлять,
Как было б невозможно сложно
В дороге роды принимать.
Кто мог бы им тогда помочь?
Он гонит эти мысли прочь…


               ***
Меж тем все хуже бедной Анне;
Она схватилась за живот,
И спину, говорит, ей тянет,
И боль ей спуску не дает.
Спустя часок лучше не стало,
Ей с каждым часом все больней.
Вдруг Анна томно закричала.
Евгений потянулся к ней.
- Ах, что же делать нам, Евгений?
Мне стало боль терпеть невмочь!
Вокруг не видно поселений,
Кто сможет нам теперь помочь?
- Сейчас извозчику скажу,
чтоб вез в ближайшее селенье!
- Боюсь, что я уже рожу!
Я чувствую внутри давленье!

- За версты две деревню знаю, -
Извозчик, выслушав, сказал. –
Там мы найдем, я полагаю,
Кто бы ребенка принимал.
 - Вези туда же нас скорей!
Да, умоляю, поживей!


И снова Аня закричала –
 уж очень мучили потуги.
Евгений вдруг глядит в испуге,
Как ее юбка влажной стала…

             ***
Так, полулежа на сиденье,
Холодным потом обливаясь,
Рожала Анна, к Провиденью
С мольбами слезно обращаясь.
Евгений в панике над ней
Кружил, как птица над птенцом.
Она кричала все сильней,
С бледным, измученным лицом.
              ***
В деревню въехав, за врачом
Извозчик бросился толковым.
И вот нашелся один дом,
Где их принять были готовы.
В семье той женщина жила,
В деревне знахаркой служила.
В постели Анну уложила
И все, что нужно, принесла.

За горизонт скрывалось солнце,
Округу в сумрак погружало.
Евгений, стоя у оконца,
Слышал, как Аннушка кричала.
Не в силах чем-либо помочь,
Он лишь по комнате бродил.
День этот трудный проходил;
Что принесет с собою ночь?
Онегин, потом обливаясь,
Тревожно руки потирал
И, все по комнате шагая,
Он, молча, терпеливо ждал.
- Вы, барин, сядьте, успокойтесь! –
К нему хозяйка обратилась. –
Водой холодною умойтесь.
Ведь ничего же не случилось!
Всем бабам суждено рожать.
Не нужно так переживать!

            ***
Утихли крики. В тишине
Спокойно тикали часы;
Мелькали тени на стене;
Слышалось блеянье козы…
Вот бабка вышла, наконец,
По лбу рукою провела.
- Вот, барин, вы уже отец!
Жена вам сына родила.


Евгений выдохнул счастливо.
- А их сейчас увидеть можно?
- Не будьте так нетерпеливы, -
Сказала бабка осторожно. –
Супруге вашей худо стало…
Она сознанье потеряла.
- Так что же вы сейчас стоите!
Ступайте к ней и помогите!
- Уж тут ничем не помогу!
Молиться, разве что, могу…

Онегин в комнату вбежал,
Где роженица пребывала.
Там Аня бледная лежала,
И рядом крошка-сын пищал.
Он осторожно подошел;
К сыночку, чуть дыша, прильнул
И в нем свои черты нашел.
Затем на Анну он взглянул.

Она как будто крепко спала,
И он ее поцеловал.
Она так слабенько дышала…
Он ее руку в свои взял.
И, к счастью,  Аня вдруг очнулась,
Его ладонь слегка сжимая.
Устало мужу улыбнулась,
Измученная, но живая!
- Смотри-ка, Аннушка: наш сын!
Владимир будут его звать.
Он будет нами так любим!
Он, Аня, наша благодать, -
Евгений Аннушке шептал
И нежно руки целовал.
И тут услышал за спиной:
- Сейчас ей нужен лишь покой…

              ***
Всю ночь он неспокойно спал –
О новой жизни размышлял.
Он наконец-то стал отцом!
Как станет полон его дом!
Судьбою, кажется, прощен,
Свое он счастье заслужил.
Теперь зажить уж сможет он,
Как раньше никогда не жил…
В мечтах Онегин утонув,
Глядел на звезды сквозь окно,
С восходом солнца лишь уснув,
Когда проснулось уж оно.

             ***
На утро Анне стало хуже:
Она пылала в лихорадке,
Забыв о сыне и о муже.
Бабка молилась же украдкой.
Послав гонца немедля в город,
Чтобы он лекаря привез,
Евгений чувствовал, как холод
От страха в грудь к нему прирос.
Разволновавшись не на шутку,
Он облегченье ощущал,
Качая на руках малютку,
Который беззаботно спал.
Его к супруге не пускали.
- В покое нужно ей побыть! –
Ему хозяева сказали. –
И кроху можно заразить!

Пытаясь снять немного жар,
Ей бабка делала примочки –
Сварила травяной отвар,
Льняные вынула платочки.

Так время медленно тянулось,
И наступил усталый вечер.
Вокруг все в сумрак окунулось,
И в доме загорели свечи.
Никто тут не ложился спать.
Дитя так жалобно пищало!
- Ему б кормилицу достать, -
Бабка Онегину сказала. –
Завтра кого-нибудь найдем
И к вашей крохе приведем.

             ***
К ночи карета, наконец,
Подъехала к простому дому –
То лекаря привез гонец.
Онегин с лекарем знакомы.
Его к супруге проводив,
Евгений вышел оживленный,
Щедро гонца вознаградив,
Надеждой одухотворенный.
Но лекарь, выйдя к нему вскоре,
Надежд его не оправдал.
Предчувствуя, что будет горе,
- Тут плохо дело, - он сказал.

Непросто вестником быть лиха!
Но так случается порою –
Нам эта роль дана судьбою,
И мы несем эту весть тихо…
- Супруга ваша… умирает.
Примите это. Попытайтесь…
Пока в сознаньи пребывает,
Идите с нею попрощайтесь.

Застыл Евгений. И не дышит.
В виски бьет кровь. В ушах лишь звон.
Он больше никого не слышит…
Не хочет правде верить он!
- Но как же, доктор?! Неужели
Нечем уж ей нельзя помочь?!
- К несчастью, нет. Если б умели
Мы Божью волю превозмочь!
Побудьте с ней сейчас. Идите.
Ее с любовью проводите…


             ***
Простой покой. Часы молчат,
И в полумраке – тишина.
В сторонке две свечи горят,
И догорает жизнь одна…
Евгений входит. Под ногами
Скрипит дощатый старый пол.
У ложа бледными руками
Букет гвоздик кладет на стол.
Анна, бледна, лежит в постели.
Евгений на краю присел.
Глаза супруги заблестели.
- Где ты…цветы достать сумел? –
Был ее голос тихий, слабый,
И все же он еще звучал
И был Онегину наградой.
 - Я у хозяев их достал.
У них цветет прекрасный сад, -
Он улыбнулся робко, нежно. –
Ты подарила мне надежду.
Я благодарен! Я … так рад.
-  Если ты рад, то почему
Сидишь передо мной печальный?
Скажи мне, я тебя пойму!
Ведь это, милый, не случайно? ...

- Прости мне мой унылый вид.
Я просто… переволновался.
А наше чудо сейчас спит.
С каким трудом он нам достался…
- Не страшно, милый, все прошло.
Мы будем счастливы теперь.
Я не умру, смерти на зло!
Я, милый, буду жить, поверь!
Сердце Онегина сжималось.
- Конечно, будешь! Будешь жить.
- И, милый, чтобы там ни сталось,
Тебя всегда буду любить…
- А я – тебя, моя звезда! –
Он ее руки целовал. –
Всегда буду любить! Всегда.
Онегин ей почти не лгал.
Не как жену ее любил –
Любовью было уваженье.
Он другом любящим ей был,
Но не мужчиной, к сожаленью.
- Сильнее любишь, чем Татьяну? ...
Евгений вздрогнул: - Ты о чем?
- Я о любви, - шептала Анна. –
О прошлом, дорогой, твоем.
Прости, что спрашиваю. Может,
Не стоит ворошить былое,
Но эта тайна меня гложет,
Не оставляет все в покое.
И тем, как ты себя ведешь,
Боясь поговорить о ней,
Себя ты, милый, выдаешь
И задеваешь все сильней!
Я знаю, ты ее любил.
Не ошибаюсь же я в том ведь?
Я верю, ты ее забыл.
Но… почему боишься вспомнить?
- К чему о женщине другой
Нам разговаривать с тобою?
Тебе необходим покой.
А вдруг рассказ тебя расстроит?
- Меня расстроит твой обман.
Как же не можешь ты понять:
Не ставлю я тебе капкан!
Я лишь хочу… тебя узнать.
Поведай правду мне, любимый! –
Анна была неумолима.

Онегин думал, как же быть:
Не сможет он себе простить,
Если причинит Анне боль.
Но сколько можно лгать? Доколь?
В ее предсмертный, грустный час,
Чего она ни пожелает,
Он должен дать ей то сейчас.
Она желает знать. Пусть знает…
И он поведал свою тайну:
Каким повесой раньше был,
Как с Таней встретился случайно,
Как сердце ей легко разбил;
Как полюбил ее позднее,
Когда ошибку осознал,
Хоть было поздно; как умнее,
Грустней и, право, лучше стал.
И, утонув в воспоминаньях,
Онегин снова ощутил
Те чувства, мысли, то страданье.
И в его горле ком застыл.
- Такие подлецы, как я,
Несут лишь боль и разрушенье.
У них есть все: семья, друзья,
Богатство. Только нет прощенья!
Я женщинам нес лишь страданья,
Я многим жизни поломал.
Я … смертью другу даже стал!
И твоей тоже, хоть случайно… -
Скользнули слезы по лицу. –
И Провиденье не простило.
Так мне и надо, подлецу!
Я сам простить себя не в силах…
Ах, что я делаю – рыдаю!
Ведь я сейчас себя жалею!
Прости, прости меня, родная.
Я большего желать не смею…
- Не говори так. Ты хороший! –
Сквозь слезы Анна говорила. –
Ты много ошибался, может…
И знаешь, я б тебя простила,
Если б была твоя вина!
Но я с тобой была счастливой
И получила все сполна.
Я благодарна тебе, милый.
Если ты в чем-то виноват,
То только не передо мною.
Те, кто обижены тобою,
Уверена, тебе простят.
И ты не смерть, ты – жизнь моя!
Ты заслужил свое прощенье.
И грешная душа твоя
Уж получает исцеленье.

Онегин к Аннушке склонился,
Чело к плечу ее прижал,
Нежно, заботливо обнял
 И молча Господу взмолился.
- А знаешь, милый, я б хотела,
Если … душа покинет тело,
Чтоб ты с Татьяной тою был,
Чтоб с ней Владимира растил…
Быть может, это невозможно,
Но как узнать, что будет, можно?
- Молчи. Прошу тебя – ни слова!
Ты будто умереть готова!
Не думай даже умирать!
Тебе, пожалуй, отдыхать
Уже пора. А я пойду, -
Он встал уж было.  - Погоди!
Покой я лишь с тобой найду.
Прошу тебя, не уходи! –
К нему супруга потянулась.
Он улыбнулся и остался.
И вновь надежда в нем проснулась:
Быть может, доктор ошибался?
Евгений к Анне вновь склонился,
Чело в плечо ее уткнул.
День трудный уж почти забылся…
Он не заметил, как заснул.

             ***
Онегин на заре проснулся
И резкий холод ощутил.
Он к Анне сонно обернулся
И, глядя на нее, застыл.
Она как будто не дышала…
Спокойная, как никогда,
Мать его сына крепко спАла –
Она уснула навсегда.


           Глава 9

Был зимний вечер за окном.
Татьяна в комнате сидела,
А на коленях, калачом
Свернувшись, доченька сопела.
Ее поглаживая нежно,
О чем-то Таня размышляла.
За дверью кто-то шел поспешно,
И вскоре в двери постучали.
Служанка в комнату вошла
И что-то сообщить хотела,
Но Таня знак ей подала,
Чтоб та немного потерпела -
Боясь малютку разбудить,
Она сама тихонько встала,
Служанку в сторону позвала
И разрешила говорить.
Но та растерянно молчала,
Будто не зная, как начать.
Она взволнованно дышала,
Будто готова зарыдать.
- Ну, Сонечка, зачем пришла?
Или молчать тебя учили?
- К нам новость, госпожа, дошла…
Супруга вашего… убили!
И тут служанка зарыдала,
Не в силах свой сдержать испуг.
Татьяна в ужасе стояла.
- Не может быть! Чтоб мой супруг…
- Там в форме человек вас ждет…
Он хочет с вами говорить.
- Тогда пусть в кабинет зайдет,
Его велите проводить.


И Таня быстро, молча вышла,
Не зная, верить или нет.
Шепча: «О, помоги, Всевышний!»,
Вошла княгиня в кабинет.
И вскоре ей все рассказали:
Да, это правда: он убит.
В парке… Грабители напали…
Татьяна слушает, молчит.
Безлюдно было… Он один…
Богатый с виду господин…
Пройтись немного захотел,
Беду предположить не смел…
Рассказ подробностями пышет,
Болезненных для слуха дам.
Отрывки лишь княгиня слышит,
И слезы льются по щекам.

Татьяна в кресло села тихо,
Прикрыв ладонями лицо;
И слез поток полился лихо
На обручальное кольцо.

             ***
И вскоре после похорон
Их дом весельем уж не пышет,
Бал ежегодный отменен,
И жизнь Татьяны стала тише.
Она по-прежнему желанна
В домах господ – все приглашают.
И все же Таня неустанно
Их приглашенья отклоняет.
Чтоб хоть немного поддержать,
К ней родственники приезжают:
и Ольга уж была, и мать,
Все Таню хором утешают.
Ей не хватает человека,
С которым уж привыкла жить.
Ей предстоит до конца века
Одной их доченьку растить.
Хотя… Ведь вырастет она,
Однажды переедет к мужу…
А Таня будет жить одна,
В огромном доме, в зной и стужу.
Осядет эта мишура,
Покинут гости тихий дом,
И ветер листья со двора
Сметет пред скучным декабрем…
Одна. Опять. Всегда одна!
Вот участь с самого рожденья!
Она уж стала ей родна,
Она – ее предназначенье…
«От мрачных мыслей избавляться
Разумным было бы вполне.
Ведь жизнью нужно наслаждаться,
А не грустить, как плохо мне!» -
Так говорила себе Таня,
Пытаясь обрести покой.
Ей в этом помогала Аня,
Отрадой ей была одной.
               ***
Письмо однажды к ним пришло
От мамы Таниной, и в нем
Она так искренне, тепло
Звала их в гости, в отчий дом.
Не в первый это было раз,
И не в последний уж, конечно.
Ведь должен был настать тот час
Заветной встречи их, сердешной!
И сердце трепетно забилось,
И вспомнилось вдруг, как скучает
По дому, по родным. Решилась:
Татьяна с дочкой уезжает!

«Три года уж прошло с тех пор,
Как умер, Аня, твой отец.
И лишь сейчас полей простор,
Леса увидишь, наконец!
Там деревенский воздух чистый
Ты полной грудию вдохнешь,
По утренней траве росистой
Ты с наслаждением пройдешь!
С благоговеньем наблюдать
Ты будешь, как цветет сирень,
И с местной ребятней играть
Ты будешь весело весь день.
И, верно, бабушка тебя
Там баловать, пожалуй, будет!
Ты хорошо веди себя,
Примерной барышней будь всюду» -
Так, радостно, уже в пути
Татьяна дочке говорила.
О всем плохом она забыла –
Края родные впереди!

               ***
И вот, в конце дороги дальней
Деревни родненькой дома,
Будто осунувшись печально,
Виднелись с высоты холма.

Забилось сердце Тани  чаще
От встречи с домом ожиданья.
Что для души бывает слаще,
Чем встреча после расставанья?
Вот и ворота. Вот дорога,
Дворы знакомые, беседка…
А вон, окинув взглядом строго,
Прошла знакомая соседка!
Она, конечно, не узнала
В княгине прибывшей девчонку,
Что здесь когда-то проживала,
Была мечтательным ребенком…
Татьяна разбудила дочку:
- Проснись, Анюта, подъезжаем, -
Поцеловала ее в щечку, -
Скоро согреем тебя чаем!
Сирень мелькала за окном,
И гроздья пышно расцветали.
Вот вскоре показался дом,
И кони наконец-то стали.
Ступив на землю и вдыхая
Весенний воздух свежий, чистый,
Татьяна, в небо взор кидая,
Вдруг смехом залилась лучистым.
Тут на крылечко вышла мать.
Увидев дорогих гостей,
Давай их крепко обнимать
Да звонко целовать детей.
- Анюта! Выросла-то как! –
Она со смехом восклицала. –
А я по вам скучала так!
Ты, дочка, еще краше стала!
- То я с весною расцвела! –
В ответ ей Таня рассмеялась. –
Давно я дома не была!
Все прежним, кажется, осталось?
- Ну… что-то может изменилось.
Людей поуезжало много.
Ах, что же я разговорилась!
Ведь вы устали-то с дороги!
А-ну скорей идемте в дом,
Сейчас ухой вас накормлю,
Да кренделем, да пирогом!
Ох, дети, как я вас люблю!

И за обеденным столом
Они болтали обо всем:
И о здоровье, о делах,
И о последних новостях:
- Никитишна-то померла!
А дочь соседа замуж вышла.
А Настю помнишь? Родила!
О муже ничего не слышно...

Таня, наевшись супа с рыбкой,
Слушала, чай уж попивая,
Что ей вещала мать родная,
Пусть о пустом, зато с улыбкой.
Дом старый их не изменился,
Как будто не было тех лет,
Будто вчера лишь появился
В деревне роковой сосед…
И страстно Тане захотелось
На дом Онегина взглянуть.
Но вечер уж настал, стемнело,
И нужно было отдохнуть.
Ей постелили в тех покоях,
Где она девушкой жила,
Где все до боли ей родное,
Где она Танею была.
В ее окно та же луна,
Как много лет назад светила.
Воспоминаний, чувств полна,
Татьяна нежно загрустила…

              ***
Она проснулась очень рано,
С восходом солнца. Дочка спала.
Мать тоже еще не вставала.
Лишь слуг услышала Татьяна.
Пока домашние все спят,
Она, одевшись, вышла в сад.
Свежо тут было и прохладно,
И стало на душе отрадно.
Пройдясь вдоль клумб, кустов сирени,
Татьяна, вспомнив вдруг о том,
Чей осмотреть хотела дом,
Решила, что настало время.
И ждать она уж не могла,
И, чувствуя сердцебиенье,
Скорей гнедую запрягла
И путь держала в то именье.



        Глава 10

Кругом цвела весна;
Деревья зеленели,
И, отойдя от сна,
На ветках птицы пели.
Гнедая мчалась вдаль,
И, с ветром, по пути
Осталась вся печаль
Татьяны позади.
Уж дом тот виден за речонкой,
И тут печаль опять вернулась
И, словно шалью легкой, тонкой,
Сердца Татьяны вновь коснулась.
Проехав рощу, у ограды
Татьяна уж пошла пешком –
Здесь шуму вряд ли были б рады,
Кто заселяет этот дом.
«Ведь должен же здесь кто-то жить, -
В пути Татьяна размышляла. –
Не буду никого будить» -
И в сад лазейку разыскала.

             ***
Кругом все сердцу было мило,
И все будто дышало тем,
Кого она всегда любила,
Не суждено было быть с кем.
Так, четверть часа здесь гуляя,
Татьяна уж совсем забылась,
Любовь былую вспоминая,
Как вдруг она остановилась.
То шорох напугал Татьяну,
И она тихо, чуть дыша,
На звук пошла, и на поляне
Увидела вдруг … малыша.
Беспечно он в саду играл,
Увидев Таню, улыбнулся
И снова дальше зашагал,
Затем игриво обернулся.
Знакомо было ей в нем что-то:
Черты лица, глаза, быть может…
Да, он похож был на кого-то!
Но как бы вспомнить, на кого же?
- Вы чей? – с улыбкою спросила,
Но мальчика уста молчат.
И на себе вдруг ощутила
Татьяна будто чей-то взгляд.
Глаза княгиня подняла,
И сердце дрогнуло тихонько:
Себе поверить не могла,
Что под березою, в сторонке…
Что это … точно Он стоит
И прямо на нее глядит!
К нему ребенок подбежал,
Смеялся, что-то говорил.
А он его за руку взял,
С Татьяны взгляд не отводил.
- Княгиня? Боже, это вы! –
Знакомый голос прозвучал –
Его – о счастье! Он – увы!
День встречи их таки настал.
Рой мыслей в голове ее,
Сквозь землю провалиться рада!
И эта встреча для нее
И наказанье, и … награда.

             ***
Онегин шел к ней не спеша.
Она, не смея шелохнуться,
Так и стояла, чуть дыша,
И не смогла … не улыбнуться.
Он улыбался ей в ответ
И весь от радости светился.
Рукою ей послал привет
И, подойдя  к ней, поклонился:
- Онегин. Может быть, узнали,
Коль, смею верить, не забыли…
- Да, помню. Вы здесь проживали
И дамам головы кружили…
- Что помните меня, я рад!
И я о вас не забывал, -
Онегина горячий взгляд
Татьяну насквозь прожигал.
- Весьма польщен, не ожидая
Увидеть вас в своем саду!
- Я… забрела сюда, гуляя.
Но скоро я уже уйду.
- Я умоляю вас остаться!
Надолго вас не задержу.
Мы можем малость прогуляться?
Я сам вам сад свой покажу.
Татьяна молча согласилась.
- Давно вы здесь, смею спросить?
- Пока лишь день. Так получилось,
Мать захотелось навестить.
А вы, давно живете здесь?
- Почти неделю. Невзначай
Желанием проникся весь
Снова увидеть этот край.
Здесь сыну нравится гостить,
Он с первым солнышком встает,
Бежит скорей меня будить
И в сад сюда гулять ведет.
- Ваш сын… Прелестный мальчуган!
И очень он похож на вас!
Онегин засиял тотчас:
- Такой же, право, хулиган!
А вы одна или с семьею
Сюда приехали гостить?
- Лишь с дочкой. Стала я вдовою…
- Вот как? Прошу меня простить…
Я вас прекрасно понимаю –
Я тоже, знаете, вдовец.
- Да, нелегко все это.  – Знаю!
Зато счастливый я отец!
- Да, дети – это наше счастье.
Какая радость их любить!
- Пожалуй, лишь они в несчастьи
Надежду могут подарить…


Татьяна на него взглянула:
Онегин, право, возмужал,
Уж проседь в волосах мелькнула,
Грустней он и … добрее стал.
- А вы, Онегин, изменились.
Серьезней стали. – Повзрослел!
Так обстоятельства сложились,
И я немного поумнел.
Еще бы – уж в мои-то годы! –
Сказал он с легкою ухмылкой. –
Гулянья вышли уж из моды,
Их юности оставил пылкой.
Если б я раньше смог понять,
Что в жизни мне необходимо,
Ошибок мог бы избежать…
Но жизнь ушла необратимо.
- Ушла? Она еще идет!
Вы не старик, все впереди.
Вы верьте, что вас счастье ждет,
А все плохое – позади.
- От ваших слов теплее стало, -
Сказал Евгений и подумал:
«Пожалуй, вот оно, настало!
Узнать бы, что Господь задумал?»
- Да я на жизнь и не пеняю –
В ней что угодно может быть,
Я все прекрасно понимаю
И продолжаю дальше жить.
И я живу не так уж плохо:
При деньгах и с сынком любимым.
Бывает скучно лишь малехо,
Но это то, что поправимо.
- Да, вы умеете скучать,
И в этом вас я узнаю!
- Признаться, мне приятно знать,
Что помните вы жизнь мою.
В ответ Татьяна промолчала,
Вдруг ощутила пустоту…
И возражать ему не стала,
Не портив ложью простоту.
- Меня, пожалуй, дома ждут –
Моя прогулка затянулась,
А дочь, наверно, уж проснулась, -
Сказала Таня. – Я пойду.
- Так скоро? Что ж… я понимаю.
Я рад был вас увидеть снова,
здесь встретить вас не ожидая.
Я правда рад был, даю слово!
В ответ Татьяна улыбнулась:
- Я тоже рада.  До свиданья! –
Рукою к крохе потянулась,
Погладив кудри на прощанье.

Походкой плавною, неспешной
Татьяна тихо удалилась,
След от духов оставив нежный,
И средь листвы зеленой скрылась.

              ***
Весь день  в раздумиях провел
Онегин о случайной встрече.
Зачем их снова случай свел?
И вот подкрался майский вечер.
Смотрела Таня на закат,
В беседке сидя с мамой, с дочкой,
И вспоминала его взгляд,
Его слова, его сыночка.
Она боялась пробужденья
Тех чувств, что в ней давно таились.
Душа опять была в смятеньи,
Как будто заново … влюбилась.

Ну почему так часто люди
Боятся чувств и перемен?
Себе – актеры, другим – судьи;
И что игра дает взамен?
Мы не живем так, как хотим –
Мы так живем, как это «надо».
Кому? В ином душе отрада –
Не судишь сам – и не судим.



          Глава 11

Татьяна следующим утром,
Готовясь к завтраку в саду,
Несла посуду с перламутром
На стол, да свежую еду.
И ее маленькая дочь,
Желая маменьке помочь,
На стол тарелки расставляла
И их салфеткой протирала.
Поднос горячих пирогов
Из кухни бабушка несет;
Их вкусный запах всех зовет,
Вот к завтраку стол и готов!


И получаса не минуло –
Как среди их кустов сирени
Лицо Онегина мелькнуло,
И вышел он на свет из тени.
Прогулку с сыном совершая,
Как раз он мимо проезжал
И, поздороваться желая,
Он, спешившись, к ним зашагал.
С улыбкой здравия желая
Им, он галантно шляпу снял:
- Прошу простить мне, что не зная,
Я вашу трапезу прервал.
- Да что вы, сударь! – мать Татьяны
Ему с улыбкой возразила. –
Онегин, право, было б странно,
Коль вы бы мимо поспешили.
А я забыла рассказать
Татьяне, что вы тоже здесь!
О, мы вас рады повидать!
Сынок ваш в вас удался весь!
Мы этим утром поздно встали,
Сегодня завтракаем позже.
Вы б нам любезность оказали,
Коли за стол бы сели тоже!
- Я благодарен вам премного,
Но беспокоить вас не смею.
Поедем мы своей дорогой…
Лишь… вас спросить я честь имею.
Мы поутру решили с сыном
К пруду прогулку совершить.
И я подумал: было б чинно
Вас, дамы, с нами пригласить?
- О, это очень мило!
Идея нравится мне дюже!
Но я стара, не те уж силы.
Вы б с Аней съездили, Танюша!
Колеблясь, Таня улыбнулась:
- Я, право, даже и не знаю…
Тут к ней Анюта потянулась:
- Поедем, мама, умоляю!
Онегин ей сказал учтиво:
- Сударыня, вы не забыли,
Как у пруда весной красиво?
Она в ответ: - Уговорили!

               ***
И, как семейство небольшое,
Красивых четверо людей
Отправились в весны покои,
В упряге белых лошадей.
Весна объятия раскрыла,
Им птицы распевали путь,
И солнце радостно светило,
И сердце щекотало грудь.
Татьяна, будто в размышленьях,
Смотрела вдаль и улыбалась.
И глянув на нее, Евгений
Спросил ее, о чем мечталось.
- Я думаю, какое счастье:
После зимы весна приходит.
Стихают бури и ненастья,
И тучи солнышко разводит, -
Она с улыбкой отвечала
И дочки локоны ласкала.
- И у людей все, как в природе, -
Евгений  мысль ее озвучил.
- Да, у нас в жизни также, вроде.
Иначе мир бы нам наскучил.
Онегин, - вдруг она спросила, -
Вот мы полжизни уж прожили;
Чему-то жизнь нас научила.
Чем вы бы больше дорожили?
Онегин малость помолчал,
В задумчивости улыбнулся.
- Я долго этого не знал,
Пока отцом я не проснулся.
До этого все, что имел,
Я мог бы, право, отпустить.
Но от сыночка б не сумел
Я отказаться и забыть.
Мое богатство он, отрада,
Единственный мой добрый след,
За все несчастья мне награда,
И в мрачном мире он мой свет.
- Как вас, Онегин, понимаю –
Я не могла б сказать иного.
Я тоже, право, так считаю.
- Вот мы сошлись во взглядах снова! –
Он улыбнулся ей несмело.
Она – улыбку скрыть сумела.
«Что ж я смущаюсь, как мальчишка! –
Себе Онегин говорил. –
Что ж сердце бьется быстро слишком!
Знать, я ее не разлюбил…»
«Не поддаваться его чарам! –
Татьяна про себя твердила. –
Ты опасаешься недаром,
Ведь он изменчивый, забыла?»
И мысли каждого терзали,
Ведь сердце разум затмевал.
В пути все четверо играли,
Каждый по-своему играл.


            ***
Остановились у пруда.
Татьяна с грустью вспоминала,
какой она была, когда
в последний раз здесь побывала.
- Вы загрустили? Отчего же? –
Онегин у нее спросил.
- Да, я грущу, хоть и негоже.
Но… пруд такой же, как и был…
И все такое же, смотрите:
Те же деревья и кусты!
Как можно не грустить, скажите,
Когда меняешься … лишь ты?
Я здесь девчонкою играла.
Сегодня же играет дочка…
- Природа нас таких создала –
Мы все состаримся, и точка!
И смысла нет о том грустить.
Всем с жизнью суждено расстаться!
Пока мы живы, нужно жить
И жизнью нашей наслаждаться.
- Да, сударь, вы, конечно, правы.
Природу глупо обсуждать.
- Вот и не будем! Для забавы
Позвольте мне вам рассказать
Одну историю из жизни
Одной сударыни капризной…
Онегин начал свой рассказ,
Добрый, веселый и смешной.
И грусть исчезла в тот же час,
Таня смеялась всей душой.

Светило солнце, отражаясь
Яркими блестками в воде.
Смеялись дети их, играя;
Счастье светилось здесь везде.
Так просто, вдруг, из ниоткуда
Оно коснулось двух сердец
И вытеснило боль оттуда,
И грусти принесло конец.
Евгений с Таней ощутили,
Будто их прошлого не стало,
Будто вчера они не жили,
Будто их жизнь сейчас настала.
Так день прошел, и солнце село,
Но и тогда сердца их грело,
Когда под темной бахромой
Небес уж прибыли домой.

              ***
В деревне наступило лето.
Печаль осталась в прошлом где-то.
Дни беззаботно проходили.
Их часто вместе проводили
Онегин  с Таней и детьми.
И каждый раз, когда встречались,
Много шутили и смеялись,
Будто другими став людьми…

              ***
Так продолжалось до тех пор,
Пока с Татьяной разговор
Их радость не остановил –
Нежданной вестью огорчил.
- Мы с Аней скоро уезжаем, -
Небрежно Таня сообщила
Как-то Онегину за чаем. –
Нам очень хорошо здесь было.
Но уж к концу подходит лето,
И городская жизнь зовет.
Немного грустно, право, это.
Но Петербург нас с дочкой ждет…
Онегин чаю отхлебнул
И молча на нее взглянул.
Так много он хотел сказать!
- Нам будет вас здесь не хватать… -
Не смог он дальше говорить
И тему поспешил сменить.


Евгений ночью той не спал,
Томно по комнате бродил,
Себя без устали корил
И долго, долго размышлял…



          Глава 12

После обеда Таня с книжкой
В сад вышла, чтобы почитать.
Анюта спала. Передышку
Себе могла Татьяна взять.
Но мысли грустные упорно
Мешали вчитываться в строки.
Мысли о ком? О нем, бесспорно!
И о судьбе своей жестокой.
Подумать: через столько лет
Их встрече суждено случиться!
Но добрый ли исход? О, нет.
Им предстоит вновь разлучиться.
И здесь никто не виноват –
Жизнь чередом своим идет.
Дорога их зовет вперед.
Онегин не зовет назад –
Ее он не остановил,
Когда о планах сообщила.
Знать, он ее не полюбил,
Она же – любит, как любила.
Так было хорошо в те дни,
Что они вместе проводили!
Но уж закончились они,
Как сон, и будни наступили.
Признаться, Таня и не ждала,
Что отговаривать он будет.
Татьяна с грустью понимала:
Онегин скоро все забудет.



              ***
Так в грустных мыслях проводила
В саду Татьяна свой досуг,
Пока служанка не явилась
И сообщила, что к ним вдруг
Сосед пожаловать изволил.
- Месье Онегин. Встречи просит.
Что сей визит себе позволил,
Он извинения приносит.
Он хочет с вами говорить.
Могу его к вам проводить?
Задумалась на миг Татьяна…
- Да, приведи его, Ульяна.

Одна из их последних встреч!
Она должна его запомнить,
Чтобы в себе потом беречь,
Чтоб пустоту внутри заполнить.
Вот, проводимый в сад Ульяной,
Красивый, статный, как всегда,
Предстал Онегин пред Татьяной,
И бледен был, как никогда.
« Я искренне прошу простить,
Сударыня, визит незваный.
Но мы должны поговорить.
Это так важно!» И Татьяна
С улыбкой молвила: - Ну что же,
Коль это важно, то негоже
Нам медлить, так что поспешите.
Прошу, Онегин. Говорите.
- Не знаю, право, как начать.
Так много хочется сказать!
Я буду с вами очень честен.
Мой страх отныне не уместен.
И я прощения прошу
За то, что вам сейчас скажу…
Вы помните тот день, когда
Я вам в любви своей признался
И беспощадно был тогда
Отвергнут вами? Я умчался
С тех пор от жизни прежней прочь,
Что вас забыть себе помочь.
И через годы я женился,
Однако так и не влюбился…
Все время думая о вас,
Себя мучениям подвергнул.
Со злостью вспоминал тот час,
Когда был глуп и вас отвергнул.
Я думал, что любовь пройдет,
Что вдруг исчезнет незаметно,
Что на супругу перейдет.
Я ждал, надеялся, но тщетно!
Моя супруга умерла,
И с нею умерла надежда.
Я понял: жизнь не создала
Меня для счастья, и, как прежде,
Всегда я буду одинок.
Таков, быть может, мой урок.
Со своей участью смирившись,
Я ради сына теперь жил.
От светской жизни отрешившись,
Лишь с ним я время проводил.
Что в жизни ценно, я узнал.
С годами к этому пришел.
Когда-то я вас потерял,
И вдруг я снова вас нашел!
Я не забуду это лето:
Я счастлив был, как никогда!
И мне хотелось бы, чтоб это
Осталось в жизни навсегда.
Но вы собрались уезжать.
Я не смогу себя простить,
Если позволю вдруг опять
Себе легко вас отпустить.
Я знаю, я вас недостоин.
Но чувства трудно удержать.
Я б никогда не был спокоен,
Если не смел бы вам сказать.
Сударыня, отныне знайте:
За все простить меня молю.
Я всей душою вас люблю!
Поверьте мне. Не уезжайте.
Вы долго в сердце моем жили
И стали мне такой родной!
Расстаться с вами я не в силе.
Прошу вас стать моей женой!

Татьяна слушала, молчала,
И слезы по лицу катились.
Она всегда о нем мечтала,
И вот – мечты осуществились!
Но продолжали литься слезы –
Могла ль она предположить,
Что те несбыточные грезы
Однажды смогут вдруг ожить?!
Что отвечать? Она не знала.
Мысль о супруге пробежала,
А после – Ольгины слова,
Что лишь любовь всему глава.
- Не плачьте, милая, прошу! –
Ее Онегин утешал. –
Я сам себя не выношу,
Что раньше это не сказал,
Тогда в саду. Но я не знал…
Глаза Татьяны прочитали
В его глазах лучистый свет
Любви безмерной и печали.
Разумно ли ответить «Нет»?
Возможно, он ее обманет,
И снова ей страдать придется.
Но недоверие так ранит!
Душа к Нему всей силой рвется…
Все, решено: она сдается!
- Вам ведь известно, что в потерю
Легче, чем в то, что есть, влюбиться?
Хоть и боюсь я ошибиться,
Но в этот раз вам, сударь, верю.
Я так устала от сомнений,
От ложных взглядов и суждений!
Я вновь хочу быть окрыленной,
Как много лет назад, влюбленной.
Надеюсь, в этот раз, вдвоем
Мы здесь жить заново начнем…
- Моей вы согласитесь быть
Женой, отныне и всегда,
И семьи воссоединить?
Татьяна прошептала: - Да!
Онегин тотчас засиял
И ей счастливо улыбнулся,
С лица ей слезы утирал
И нежно губ ее коснулся.

             ***
И вскоре радостная весть
Та облетела отчий дом,
И были рады все кругом.
Благословение прочесть
Не преминула мать Татьяны.
Тень возраженья в глазах Анны
Татьяна, к счастью, не нашла,
Тревога матери ушла.

 Их свадьба вскоре состоялась,
Неподалеку, в церкви местной.
Хоть пышностью не отличалась,
Была простой, но все ж чудесной.
Так, наконец, прожив немало,
Онегиной Татьяна стала.

              ***
Супруги жить здесь не остались
И в Петербург не поспешили –
В уютный Киев перебрались,
Где особняк себе купили.
Так, в славном городе зеленом,
На склонах тихого Днепра,
 средь сада в доме возведенном
Их жизни началась пора.
И вечером, на теплом ложе,
Когда их дети мирно спали,
Они друг друга обнимали
И разговаривали. «Боже!
От жизни прежней ни следа
Вдруг ни осталось! Милый мой,
Нам точно помогла звезда,
Когда мы встретились с тобой!
Не сном была ли жизнь моя,
Пока ногою не ступила
Женой твоей в сии края?
Коли не сон, что это было?
- Нас завертело в карусели,
Но мы сошли, остановились.
Недолго голова кружилась
От надоевшего веселья.
Два беглеца от прошлой жизни,
Устав от стороны чужой,
Вдруг обрели свою отчизну
И с нею свой нашли покой.
Моя отчизна – это ты,
Наша любовь и наши дети,
Наш дом, наш сад, наши цветы.
Нет места лучшего на свете!
Я не вернусь в тот пошлый мир,
Где бесконечно длится пир.
Отныне мир мой здесь, с тобой.
Теперь я, Таня, только твой.

Татьяна палец приложила
К его губам: - Не обещай.
Я ничего ведь не просила.
Просто живи, люби и знай:
Я всегда рядом, я твой друг.
И ты – не просто мой супруг.
Ты – часть души моей родная.
Ты – это я, только иная.
- Если я часть, то не из лучших…
- Не будем никого судить.
Ведь даже среди душ заблудших
Нет той, кого нельзя простить.
- Да, я прощен. Я это вижу,
Ведь как иначе объяснить,
Что ты со мной? Дано нам  свыше
До самой смерти вместе быть.
Такого, Таня, не бывает:
Та встреча наша чудом стала!
Друг друга люди не встречают
После того, как потеряли…
- И все же, милый, есть надежда
На возмещение потерь.
Так будет, есть, так было прежде:
Награда будет, только верь!
- Среди мечтателей была
И в юности ты, и сейчас.
Не признаете в мире зла!
Но скучно было бы без вас.
- Не прав ты в том, что зла не вижу.
Да, оно есть. Но зло слабеет,
Когда шаги добра услышит.
Добро всегда, всегда сильнее!





                Эпилог

Прошли года. Брак устоялся.
Напрасны были опасенья
Невесты дорогой Евгенья –
Онегин верен ей остался.
Однако чувства изменились
Его к Татьяне. Страсти жаркой
Искры за годы испарились,
Сгорев с годами вспышкой яркой.
Когда б повесой прежним был,
Возможно, он из дому б скрылся,
Предлог придумав. Но был мил
Ему их дом. Он научился
Важные вещи различать
И свои чувства понимать.
Ведь с жаждой можно страсть сравнить:
Легко, внезапно может скрыться,
Лишь стоит ее утолить,
Но после – вновь возобновиться.
И после страсти охлажденья
Иное чувство вдруг всплывает…
Как чудный дар, как откровенье,
Всю душу светом озаряет
И счастьем наполняет кровь.
Что это, если не любовь?
Он не захочет уходить.
Он знает, что они с супругой
Созданы Богом друг для друга,
Что только с ней он хочет жить.




   К О Н Е Ц