В юго-западной башне

В этом тёмном дворце на готических окнах - цветы
Из металла и мрамора; мастер, ваявший когда-то
Их легко и влюблённо, читал пожелтевший Псалтырь
И скончался в дворцовом подвале, где слепо, горбато,
Искалечено спят коридоры - как будто клубок
Перерубленных рыцарем щупалец, склизких отростков.
Замерев на ладони, воркует ручной голубок,
Под скрипичным смычком оживает влюблённая Тоска
И хозяин дворца улыбается, гладя мои
Светло-русые волосы, сильно отросшие за год,
То ли вспомнив о чём-нибудь, то ли доверившись и
Полюбившись цветным колокольчикам облачных пагод.

Здесь пустынно и сумрачно. Здесь, умирая, века
Превращаются в башенки, строят за ярусом ярус,
Подбираясь всё ближе к бессонному небу, пока
Не уткнутся по-детски в мерцающий звёздный стеклярус,
Многослойно нашитый на мягких его рукавах
Беспокойными пальцами грустной седой мастерицы.
Снова пробую петь, подбирая на ощупь слова,
И краснею под взглядом хозяина, выронив спицы,
Что понятнее слов. Под полночные песни сычей
Согревает мне руки, мою разгоняет тревогу
Он - хозяин подземного царства, бессмертный Кощей,
Как твердят в старом городе, сплюнув в сердцах на дорогу.

Впрочем, Бог им судья. Мне не страшно теперь - у земли
И небес меж ладоней, - лишь сны ещё жжёт купоросом
То проклятое место, где чудом меня не сожгли,
Обвинив в колдовстве и обрезав тяжёлые косы,
То бесплодное место, где выл неприкаянный пёс,
Где свободной не стать и счастливою, как ни старайся.
Обернувшись орлицею, кто-то меня перенёс
В этот мрачный дворец, чей хозяин сказал: "Оставайся
И не бойся теперь ни людей, ни теней, ни огня,
Ни мучительных снов, ни имён обитающих выше",
От холодного ветра плащом укрывая меня
В юго-западной башне с гнездом голубиным под крышей.