Перестройка

Алекс Гор
«ПЕРЕСТРОЙКА»
Даже самый гениальный провидец не мог тогда предположить, что с его приходом для страны начинается странная, драматичная, наполненная вдохновением и жутью, великими надеждами и смертельными разочарованиями история, имя которой Перестройка

ИСТОРИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
в стихах и прозе

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Михей — Царь-батюшка
Борис — староста деревни Запивониха
Крючок,  Язвон, Авен,  - царские министры
Вареник — бравый царский генерал
Рыжий — рыжий мужик из народа
Янай-болтай — Первый помошник Царя Михея
Луковка - глава боярского собрания
Гусь — бравый полковник-генерал
Усач-Руцкастый — помощник Бориса
Люди в чёрном — царские опричники
Стражники, чиновники, народ
Действие происходит в государстве под названием Тьма Таракань

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Дорога среди кокосовых пальм. По дороге едет царская карета, за которой шествуют стражники. У столба с табличкой «Деревня Запивониха» царь приказывает остановить карету. Перед царским взором предстает странная картина: всё мужицкое население деревни собралось у покосившегося сараюшки с криво прибитой вывеской «МАГАЗИН». Одна половина мужиков в очереди стоит, а другая половина на земле возлежит. Царь  пытается выяснить, что это за деревня с таким странным названием и что здесь происходит?

Царь Михей: Тпру! Остановить карету! Что за деревня Запивониха такая? Кто мне скажет?  Вот ты, Авен, министр торговли, ну, говори!
Авен (выпятив толстые губы): Не знаю, царь Михей. Не ведома сия деревня мне. Наверное, кокосы нам на рынки поставляет. Кто знает?
Царь Михей: А ты, мой бравый генерал, Вареник милый мой, что скажешь?
Вареник (хмуро): Не знаю. Не знаком с деревней этой.
Царь Михей (уже сердито): Нет, не доволен я таким ответом. А ты, Крючок, опричник главный. Ты каждую собаку знаешь и каждую блоху. Что за деревня эта — говори! Чем деревня эта интересна?
Крючок (быстро отвечает): Деревня, как деревня. Все на одно лицо. С утра уж пьют, а к вечеру добавят, - всем известно.

Царь Михей (с любопытством): И кто же ими правит?
Да старостой у них Борис, мужик трёхпалый. Крутой мужик и пьяница уд'алый!
Царь (строго): Привесть сюды немедля старосту Бориса!

Стражники приводят к карете здорового мужика, нетвердо стоящего на ногах.

Царь: Ты, староста Борис?
Староста: Меня тут Борькой кличут...
Царь (сердито): Что здесь творится? Объясни немедля!
Староста (охотно объясняет) : Те мужики, которые лежат, в настоящее время культурно отдыхают, понимаш, а те, которые стоят, - за кокосовыми орехами в очереди пребывают...
Царь (недоуменно): А какого хрена им в очереди за кокосовыми орехами пребывать, коль кругом кокосовые пальмы растут?
Староста: Пальмы то растут, да орехов на них нет...
Царь (удивленно): А куды ж они подевались, орехи то?
Староста (разводя руками):  Да кто ж их знает, царь-батюшка,  испокон веков были, а тепереча куда-то сплыли. Вот такая загагулина, понимаш.
Царь (дотошно): А за какими же тогда орехами мужики стоят?

Тут царский министр торговли Авен компетентно так живот вперед выкатил и толстыми губами говорит царю:

Авен: Так мы, царь-батюшка, проблему с орехами давно решили. Мы тепереча их из заморских стран привозим в нашу тьму — таракань.
Царь (весьма довольный разъяснением Авена, говорит старосте): Да, братец, проблему с орехами я давно решил. Ты мне тепереча ответь почему половина мужиков в лежачем положении пребывает?
Староста (бойко):  Так они, царь-батюшка, в стоячем положении никак не могут пребывать, поскольку уже прин'яли..
Царь  (недоуменно): Чаво приняли?
Староста: Известно чаво. Первача колу.
Царь: (сердито) Чаво? Чаво?

В ответ Борька красноречиво щелкнул себя по шее грязным пальцем и хитро так глаз прищурил. Тут царь сразу понял о чем речь идет и даже хихикнул от облегчения. Но не успокоился на этом - уж больно дотошный был - и опять спрашивает:

Царь: И что же такое выходит? Как я кумекаю, одни, что лежат - уже приняли, а другие, что стоят - еще нет. Так что ли?
Староста: (пораженный царской мудростью, почтительно отвечает) Так все оно и есть, царь-батюшка.
Царь: (строго)  А почему так, ты мне скажи? Что за дис-кри-ми-нация такая?

Тут староста подробно стал объяснять царю сложный распорядок жизни деревенской: 

Староста: Те мужики, что в очереди за орехами пребывают, как только их получат, так сразу их них первача колу наварят, а как наварят первача, так сразу и примут, а как примут, так сразу культурно отдыхать лягут заместо тех, кто в настоящее время отдыхает, а те кто сейчас отдыхает, сразу в очередь за орехами встанут, а как получат орехи, так сразу первача сварят, а как сварят, так сразу и примут, а как примут....

Но тут царь замахал руками и приказал старосте замолчать, поскольку его царская голова закружилась от таких объяснений. А когда голова раскружилась обратно, царь и спрашивает:

Царь: А когда ж мужики работают — то?
Староста: (вздыхая и поскрёбывая пятернёй в кудлатом затылке) А когда ж работать-то, царь-батюшка, ежели полдня в очереди за орехами стоять надо, да еще полдня первача варить? Вот ведь, закавыка какая получается, понимаш. Но зато у мужиков уверенность в завтрашнем дне, понимаш.
Царь: (после некоторых раздумий над этой закавыкой, обращается к министрам)
 Да, пьянка  везде. И на производстве, и на кафедрах. Это я знаю по работе Раисы Максимовны. Но нашим гражданам пора приходить к выводу - так безбожно гулять, не жалеть ни себя, ни близких - это недопустимо.  С ентим безобразием надо покончить!
Вареник:  Проще простого. Забрить всех мужиков в армию и никаких проблем.
Авен ( осторожно заметил): Чем больше мужик пьет, тем богаче казна.
После некоторых размышлений, царь Михей оглашает царский указ.
Царь: Вот мой царский указ.  Тепереча и впредь торговать орехами кокосовыми разрешается только после захода солнца! Исполняй царский указ, староста! А я завтра проверю, как царские указы исполняются...

Сцена затемняется под звуки народной песни «Шумел камыш». Ночь. Рассвет. Царь выглядывает из кареты и видит, что все мужики деревни в очереди у сарая стоят. Царь велит привести старосту. Приводят старосту.

Царь: (строго) Почему всё мужицкое население деревни в очереди стоит?
Староста: Так исполняют твой указ, царь-батюшка. Стоят и ждут захода солнца, когда магазин откроется.
Царь: (настороженно) А после захода солнца что будет?
Староста: Известно что. Первача примут и все в лежачее положение перейдут.

Царь хватается за голову. Передвигает корону с левого уха на правое и провозглашает новый указ:

Царь: Слушай мой новый царский указ. Тепереча пребывание в лежачем положении после захода солнца запрещено под угрозой страшного наказания, вплоть до отсечения головушки бестолковой! Исполнять! А завтра всё самолично проверю!

Сцена затемняется. Ночь. Рассвет. Царь выглядывает из кареты и видит... И что же видит царь? А видит он вот что. Одна половина мужицкого населения терпеливо в очереди за орехами пребывает, а другая половина, которая за ночь первача наварила и, стало быть, уже приняла, на пальмы позалезала и оттудова вниз головами так и сигает. Зажмурил было царь глаза от страху, а когда разжмурил, так и ахнул. Под каждой пальмой огромные кучи из листьев и всякого мусора были насыпаны, а из каждой такой кучи по две-три пары ног торчало. Так мужики и отдыхали культурно в стоячем положении, благо законом не запрещено Вздохнул царь тяжело и говорит, обращаясь к зрительному залу:

 Царь: Да, голь на выдумки хитра. Ну их всех к лешему!  Отменяю все свои прежние указы новым царским указом. Пущай уж мужики первача принимают, а то, не дай бог, поубиваются все, а кто ж тогда работать будет? Хотя и так никто не работает. Вот ведь, закавыка какая получается. Тьфу ты!  (Царь в сердцах сплюнул). Мужик становится откровенным только со стаканом или рюмкой. Антиалкогольная кампания позади, и я могу выпить. (Делает глоток из фляги).Но надо что-то делать. Пора заняться перестройкой государства моего. Завтра же этим займусь. Вот только немного отдохну.
Занавес. Конец первого действия.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Декорации разделяют сцену надвое. С одной стороны царский кабинет с балконом, выходящим на площадь перед царским дворцом. С балкона свешивается красный флаг с изображением царя Михея. У балкона стоят люди в черном. Балкон отгорожен от площади . За столом сидит царь Михей. Перед ним, выкатив животы, стоят его министры: Язвон, Крючок, Авен. С царским кабинетом соседствует  его приёмная, которая одновременно играет роль министерских кабинетов

Царь: Я собрал вас, дорогие товарищи министры, по архиважному делу. С завтрашнего дня будем жить по-новому. Тепереча у нас будет плю -ра - лизм, де- мокра - ти -зация и властность...то есть эта, как ее, тьфу-ты - гласность! Все понЯли?
На лицах министров написано полное недоумение. Министры рты пооткрывали, глаза вытаращили - таких слов и отродясь не слыхивали - да, поди ж ты признайся в этом, царь враз взашей выставит. Так что министры животы раздули и дружно хором царю прокричали:  Министры (хором): ПонЯли! ПонЯли! Царь-батюшка!
Царь: (грозно) А раз понЯли, так исполняйте живо!

 Министры выскакивают из царского кабинета (в приемную). На их лицах полная растерянность: чего, да как исполнять, никто из них и не знает. Да только виду в этом друг другу не подают. Кому ж охота дурее других быть. Министры вызывают к себе чиновников рангом поменьше, выкатывают компетентно животы вперед да толстыми губами приказы приказывают: мол, так вот и так, по велению царя-батюшки, с завтрашнего дня в государстве тьму - тараканьем должна быть полная властность.  Слышны отдельные реплики: плю -ра - лизм, де- мокра - ти -зация и полная властность! Все понЯли? Обеспечить!

Царь Михей удовлетворенно потирает руки и констатирует:

Царь: Процесс пошел!

Сцена затемняется под звуки бравурного марша (можно «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»). Сцена вновь освещается. Площадь перед  царским балконом заполнена народом. На балкон выходит царь Михей и удивленно обнаруживает, что народ перед ним шапок не снимает и не приветствует его здравницей. Царь обращается к своему народу.

Царь: И чавой-то вы все хмурные такие? Аль новая жизнь не по душе?

Народ безмолвствует.

Царь: (сердито топая ногой) Отвечать, коль я спрашиваю! Вот ты!  (ткнул пальцем в какого-то мужика)
Тут же из - под царского балкона двое в черном выскочили, мужика под локотки схватили и прям перед царским балконом и поставили.

Царь: (приказывает мужику) Отвечай!
Рыжий мужик: (испуганно) А почему я? Что я рыжий что - ли?
Царь смотрит на мужика, а он и впрямь рыжий!
Царь:  Рыжий! Рыжий! А ты и впрямь рыжий! (Царь заходится смехом, свесившись с перил балкона и тыча пальцем в мужика).

Тут и народ ожил. Вначале в первых рядах загоготали, потом все дальше и дальше, пока вся площадь не задрожала от гогота веселого. «Рыжий! Рыжий!» - ревет народ, да так, что стекла в окнах дворца звенят. Насмеялись все всласть, а когда поутихли, царь и говорит:

Царь: Вот что, Рыжий, расскажи-ка мне про свое житье - бытье. Да не бойся, говори все как есть. Тепереча у нас полная властность... Тьфу-ты, ядрена вошь, - полная гласность!
Рыжий: А чего говорить-то. Властность, она и есть властность.
Царь: (вразумляет мужика) Да не властность, дубина ты стоеросовая, а гласность!
Рыжий (настороженно): А что это за зверь такой, гласность?
Царь: Фу-ты, господи! (царь  руками разводит) Уж цельный год в государстве гласность, а он все не знает! Небось, все время в лежачих прибываешь?  (Царь  хихикнул, выразительно щелкнув пальцем по шее).
Рыжий (скромно):  Да я как все, царь-батюшка. Не лучше, не хуже.
Царь: Ну да ладно. Специально для тебя даю объяснения. Гласность - это когда можно говорить все, что хошь. Вот все, что хошь, то и говори. И не бойся. ПонЯл?
Рыжий: Допустим, понЯл. Говори что хошь, и все дела. А вот скажи мне, царь-батюшка, а делать можно тоже все что хошь? (Мужик произносит это, почесывая пятерней за ухом и хитро прищурив глаз).

Тут пришла очередь царя за ухом почесать, отчего корона царская съехала на другое ухо. Подумал царь, подумал и говорит:

Царь:  Делать можно тоже все что хошь, но только в пределах гласности.
Рыжий (недоуменно):  Это как же это понимать-то?
Царь: А так. Что можно говорить, то и делать можно, а чего говорить нельзя, того и делать нельзя. ПонЯл?
Рыжий: (озадачено) Одну половину понЯл, а другую - не понЯл, Как же это нельзя делать того, чего нельзя говорить, коли можно говорить все что хошь, как ты давеча сам сказал, царь-батюшка?

Тут царь передвинул корону с того уха, на которое она съехала, на то ухо, за которым он давеча чесал, и призадумался. Вот закавыка какая. Сразу и не ответишь. Подумал-подумал и говорит:

Царь: Я так тебе скажу, мужик. Допустим, надо дело какое государственное сделать. Ты говоришь одно. Я - другое. А кто еще третий - свое говорит. Ну, обменялись мы мнениями. Это хорошо. Это плю-ра-лизм. Да теперь дело делать надо. А дело-то делать надобно только одно, а не три. Стало быть, говорить можно все что хошь, а делать все что хошь нельзя. ПонЯл?»
Рыжий (почесывая за ухом): Я так, царь-батюшка, понимаю. Могу значит, я говорить все что хошь. Еще кто-то говорит все что хошь. Да только говори мы не говори, а никакого дела государственного из этого не получится. Куды ж нам государственными делами заниматься. А вот что ты, царь-батюшка, скажешь, то и делать можно. Так я понЯл?

Крякнул тут царь, снял корону, утер пот со лба - ух и въедливый мужичок оказался - и говорит:

Царь: Ну, вот что, Рыжий. Ты мне совсем голову заморочил. Я вот что скажу. Нам всем еще надо учиться гласности и плю-ра-лизму. Так что расходись все по домам. Учиться будем. Как говорил мой незабвенный прадедушка: Надо учиться, учиться и ещё раз учиться. А завтра я может ещё чего придумаю, чтобы народу легче жилось.Реформы должен завершать тот, кто их нач'ал. А нач'ал-то их я!  И чтобы вы все знали - это надо было пройти. Любой вопрос возьмите: собственность, гласность, муж и жена или женщина и мужчина. Всё вот это и всё, что мы затронули, - царь-батюшка виноват во всём. А так нельзя было оставаться. ПонЯли?

Занавес. Конец второго действия.


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ
Кабинет Царя Михея. Царь восседает на троне. Перед ним стоят министры Крючок, Язвон, Первый помощник царя Янай-болтай, глава боярского собрания Луковка и генерал Вареник. Озадаченный царь выслушивает доклады министров.

Крючок: Михей, мой друг, своею перестройкой ты всё государство наше на голову поставил. Сидел себе бы и сидел, да тихо правил. Так нет же, плюрализм и гласность подавай. Теперь вот наш народ поди узнай! Народ твого плю- а -рализма больше каши пшенной с маслом съел, теперь вот сам он власти захотел.  То здесь, то там князья вдруг стали объявляться, которые тебе уж больше не желают поклоняться. Вон в Запивонихе — был староста Борис, теперь он князем стал. Себя он Князем, узурпатор обозвал.
Язвон:  Царь-батюшка,  надобны кончать с ентой гласностью и плюрализмом да пообрезать коготки новоявленным князькам, и прежде всего, дерзкому Борьке, а то не успеешь и глазом моргнуть, как без царства останешься, так что ты только прикажи, царь-батюшка, а мы враз дело сделаем.

Запыхтел царь Михей, заерзал на своем царском троне, переложил корону с левого уха на правое и ответствует  своим министрам:

Царь: Да я что, я ничяво. Вы тут разберитесь, что к чему, а я покедова морские ванны попринимаю, здоровье пошатнувшееся поправлю. Вот и путевочка профсоюзная,  бесплатная, горящая уже на руках. Так что гудбай-покедова!

Царь Михей быстро встает с трона и бегом покидает свой кабинет. Царские приближенные озабоченно обсуждают ситуацию.

Янай-Болтай: Борька, подлец, зарвался! Спьяну что ли князем себя провозгласил?
Луковка: Терпеть такое — нету сил!
Язвон: Царю Михею я приносил присягу и, коли надо, за него я насмерть лягу!
Вареник: Изменой пахнет. Мне всё ясно. Измену чую я прекрасно!
Крючок: Надо срубить князьку Борису его стручок, а то посадит всех он нас на свой крючок!
Янай-Болтай: Нам надо срочно штаб создать. ГэКаЧеПэ его назвать!
Луковка: Что это? Ты нам расшифруй...
Янай-Болтай: А это значит, мы всем покажем.... Ну, сами знаете чего покажем. Народу нашему мы скажем, что царь Михей наш сильно приболел и власть мне передал...
Луковка: Он так сказал?
Крючок: Сказал иль не сказал — не время спорить. Нам надо «новый дом построить». Чем меньше слов, тем больше дела.
Вареник: Ишь Запивониха — власти захотела!
Язвон: Приказывай скорей Янай! Я выполню любой приказ, ты так и знай!
Янай-Болтай: Ты телеги боевые быстро выводи в столицу. Прихлопнуть надо Борьку и будем веселиться.
Язвон: Исполню всё немедля. Вареник, полковника Гуся пошли ты с  бригадой боевых телег, чтоб Белый Дом он окружил, Борисову отраду.

 Сцена затемняется. Звучит музыка П.И. Чайковского (конечно же из «Лебединого озера»). Смена декораций. Теперь с одной стороны сцены кабинет Бориса в Белом Доме с балконом на площадь. На площади народ и танки, которыми командует полковник Гусь. Сам Борис сначала испугался танков, но потом принЯл чарку и не испугался. Он вышел на балкон, на котором развивался триколор, и обратился к народу.

Борис:  Я, понимаш, не боюсь ентих прохиндеев гукачапуховцев. Я, понимаш, с ними буду бороться до последней чарки... э-э-э... до последней, понимаш, капли. Вот!

В ответ толпа троекратно кричит «Ура!» Раздаются крики: Да мы этих гэкачепуховцев шапками закидаем! Ты нас только поведи в бой, Борис!

Борис: И поведу, понимаш!  Щас только приму, пониаш, чарку...  э-э...  кофею и враз покончу с гукачапуховцами ненавистными!

 Борис выходит из Белого Дома и, под радостные крики запивониховцев, забирается на телегу боевую, на самую главную, на которой полковник Гусь сидит. А как забрался, так тут и спрашивает полковника Гуся:

Борис: Как звать тебя, боевой генерал?
Гусь: Я не генерал, Ваше Высокобродь. Я полковник Гусь.
Борис: Будешь моим генералом, полковник. На то ты и гусь, чтоб высоко летать!. А тепереча, понимаш, разворачивай свои пушки в другую сторону!

Полковник-генерал Гусь берёт под козырек, и приказывает развернуть  пушки в сторону гукачапуховцев.

Гусь:  Орудья развернуть и навести на гукачапуховцев жуть!

 А Борис, который теперь уже не боялся ничего, обратился к народу с пламенной речью.

Борис: Братья мои, запивониховцы! Жалкая кучка царских министров вступила в преступный заговор антигосударственный с целью свергнуть царя Михея, а заодно и меня, и покончить с плю-ра-лизмом, понимаш! Мы ентих преступников враз изловим и посадим на свое место. А их место в Лефортово, понимаш!

Толпа восторженно реагирует на слова Бориса. Слышны возгласы:  Слава Борису! Слава полковнику Гусю! Борис откликается.

Борис: Гусь у нас молодец, понимаш!  Гусь у нас еще лебедем станет, понимаш!
Гусь: Стану кем прикажешь, князь Борис. Упал -отжался! Нет проблем!

В ответ толпа кричит «Ура!» Под крики «Ура» и звуки гимна СССР  вперемешку с «Патриотической песней» М.И. Глинки сцена затемняется. Смена декораций. Теперь на сцене дом царя Михея с видом на море. Перед дверями стоят все члены ГэКаЧеПЭ. и стучат в дверь. Царь им не открывает и разговаривает через закрытую дверь.

Луковка: Пусти нас, сокол ясный, скажи, что дальше-то делать надобно?
Крючок: Открой, милый друг. Мы же к тебе за указаниями приехали. Заварили кашу, а как теперь расхлёбывать?
Царь Михей:  И знать вас не хочу, и видеть вас не желаю, и чего хотите, то и делайте. Вот и весь сказ.
Янай-Болтай: Не бросай нас, царь батюшка, на растерзанье Борьки узурпатора.
Царь Михей: Сам ты узурпатор. Ишь чего захотел — на мой трон залезть... Вот и получай по заслугам!
Язвон: Я же вам, царь-батюшка, присягу давал. Что же теперь со мной будет. Застрелиться что ли?
Царь Михей: Стреляйся, если хошь.
Язвон: Могу и застрелиться. Плёво дело. Но где тогда схоронят моё тело?
Царь: Вы ещё здесь? Оставьте меня в покое! Пошли вон!

В это время у дома появляется бравый генерал Усач-Руцкастый, правая рука Бориса. Его сопровождают спецназовцы в масках и с секирами.

Усач-Руцкастый: А вот и я! Фенита ля комедия! Арестовать этих товарищей и в столицу, в Лефортово!Там их место!

Членов ГэКаЧеПэ арестовывают и уводят. Усач-Руцкастый стучится в дверь.

Усач-Руцкастый: Царь Михей. Открой. Посланник от Бориса. У нас есть разговор без всяких компромиссов.

Дверь открывается и из дома выходит понурый царь Михей.

Царь Михей: Ну, с чем приехал, говори... не мучай. Скорей решение Бориса мне озвучи.
Усач-Руцкастый: Не так уж всё и плохо, царь Михей. Ты собирай свои вещички поскорей и уезжай, куда захочешь.
Царь Михей: Смотрю, немногого ты хочешь. Но я ведь царь ещё...
Усач-Руцкастый: Пока... Но царский трон легко так потерять, стоит бумагу лишь об отставке подписать.

Протягивает Михею бумагу, которую тот нехотя подписывает.

Усач-Руцкастый: Ну, я домой, а ты куда захочешь...

Уходит. Михей выходит на авансцену и произносит заключительный монолог.

Михей: Ну, вот и всё. Закончил царствовать Михей. Но жизнь я всё же сделал веселей. В умах людей посеял ясность и подарил народу гласность. Правда полцарства развалил... Ну, да делОв я натворил. Но, право же, цена какая? Теперь у вас (обращается к зрителям) страна другая! И флаг другой. И гимн... (пауза), как прежде, но есть ещё место надежде...  Ну, ладно, собираюсь в путь. Уеду я куда-нибудь. В Германию махну на ПМЖ, моя Раиса там уже. А всем вам (к залу) тост я предлагаю (достаёт флягу) Я предлагаю, как это бывает традиционно, выпить за женщин: за совсем маленьких, за юных, за зрелых. Но предлагаю во время тоста, чтобы не допустить женщин к власти, сделать их всех счастливыми.  Ну, вот и всё. Прощаюсь с вами. Иду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок. Карету мне, Карету!

Уходит. Занавес. Звуки гимна СССР и «Патриотической песни» М.Глинки.
 Конец спектакля.

Алексей Леонидович Горшков
07.01.2014