Календарь

Жизнь алкоголика гонит под кожу ртуть,
разрывает грудь.
Ничего, я выберусь. Как-нибудь.
На стене висит календарь -
Январь.

Мне не привыкнуть никогда, наверное, к вокзалам,
где он устало отводил глаза,
а слово брошенное каждое - Девятый вал.
Февраль,
никто тебя сюда не звал...

Нужно любви.
В голове моей - кошки
робко пускают мурашки под кожу.
Смотрит из-под грустных школьных парт
март.

Солнце, пробиваясь сквозь гардину еле-еле,
осветит край чужой разостланной постели.
Высокие каблуки, работаю в полруки, улыбка на пол-лица.
Бокалы наполнятся
апрелем.

Бежать на край земли, устав от ежедневных мает,
слушать птиц. Мир, знаешь - равнодушие убивает.
"Целовать бы твои ключицы, вдыхать запах тела - гарь..."
Какая же ты тварь,
май.

Пустые поцелуи обратили язвой тишину.
Пока без жертв, давай закончим эту глупую войну,
давай утопим мир, в котором я тебя храню.
Июнь.

Внезапный холод подтвердит, что все не вечно:
ожидание встреч,
мои самые теплые восемь вечера...
"Да что ты хочешь от него - он ведь еще так юн!"
Июль.
Тебя я больше не люблю
или люблю?

Жизнь изменилась.

Она-то не могла не измениться!
И он уходит к той, чьи волосы напоминают раннюю пшеницу,
я буду вспоминать о нем, клянусь, нечасто.
Август,
ты б принес немного счастья...

Кто-то, кто есть рядом, к дню рожденья
дарит мне белье,
которое спонтанно было куплено когда-то для нее.
Несказанно
вдруг появляется нарыв внутри
и сентябри

[мои зеленоглазые].

И некуда уже идти, но в спину крик: "иди!" -
под пожелтевшую листву, обиды, грозы и дожди,
и осень внутрь проникает,
размывая тушь.
Октябрь.
Знаешь, ты бездушен.

Причислена к нижайшему из всех земных меньшинств,
под пледом отдыхаю от чужих счастливых годовщин,
а Бог вверху смеется, затушив о мой язык окурок:
"Получай ноябрь свой,
дура".

Вот пробка разбивает люстру над моею головой:
я праздную в компании веселой из
Себя со Мной.
Усну под утро. Трезвая. Коленями сдавив живот.
Декабрь.
И тридцать первое.
И Новый год.