Плагиат

                ПЛАГИАТОР - (лат., от plagium - воровство людей). 1) человек,         
                продающий свободных людей за рабов или чужих рабов за своих.
                2) литературный вор, т. е. писатель, присваивающий себе чужие
                сочинения и мысли.

                (Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.-
                Чудинов А.Н., 1910)





Я – вор. И каждый стих в моей тетради
бессовестнейшим образом украден!
Средь темной ночи и средь бела дня,
шкодливою рукою под чужими
стихами я свое поставил имя,
чтоб это имя сделало меня.
Но, совестью задерганный до точки,
пишу разоблачительные строчки –
я сам себя публично расколол –
авось чистосердечное признанье
смягчит вину, облегчит наказанье…
Итак, я – вор, а это – показанье,
то бишь почти готовый протокол.

Сначала, строго соблюдая форму,
начну с анкетных данных. Я зачат
не много и не мало лет назад
и рос не лучше и не хуже нормы.
Тогда еще не пялились глазки
с входных дверей на лестничные клетки
и мы, нахрапистые малолетки,
гоняли самодельные мячи
по лабиринтам гулких коридоров,
среди дверей, не знающих ключи,
но я тогда пока что не был вором…

Я стал им позже, научась читать.
Блуждая средь словестного разлива,
я стал вдруг с удивленьем замечать –
как много существует слов фальшивых –
строка стиха не жжется как крапива,
а понуждает истово зевать.
Жую лежалый фарш газетной лажи,
а жизнь как бы в насмешку выдает
такие силуэты и пейзажи,
что только успевай разинуть рот!
и , чтоб не множить спектр унылой гаммы
бесцветными, пустыми словесами,
я краски начал воровать. И вот –
я воровал цвета у птиц и веток,
у собственных никчемных нервных клеток,
которые ночами рвал на клочья
и складывал побуквенно, построчно.
Красавицы и гадкие уроды,
роняли взгляды и топили морды
в зеркальной глади луж, витрин и глаз.
Я подбирал их, собирал в запас,
Который, верно – не тянул кармана,
но превращался поздно или рано
в нелепое подобие стиха,
в котором уживалась мощь греха
и жалкой добродетели рахитик
(развел бы ее больше, но простите –
не набиралось и на гулькин ха).
Степей молчанье и вокзалов гул
средь бела дня нахально я тянул,
замешивал на запахах и травах,
вымачивал в потерях и неправдах,
раскладывал в убогое стишьё
и выдавал чужое за своё.
О! как оно хватало за живое
меня вот это самое – чужое!
Я воровал у собственной любви,
из слёз, улыбок, жестов строчки вил
и даже дорогое сердцу имя,
единственной на свете и любимой,
и то украл, и то не пощадил
и жадно вставил в пестроту улова
как вздох, как стон коротенькое слово…

Пусть запоздало, но жестоко каюсь,
я от "чужих" стихов не отрекаюсь
и помню до последнего словца.
Так и живут они на белом свете,
как незаконно рожденные дети,
ни матери не зная, ни отца.


1986-2014