***

Я как все покупаюсь на внешность,
по крайней мере первые 20 секунд,
мне важны изгибы бровей и небрежность
ухмылки, в ней сок и Бейрут,
оживленность мимических трещин,
давших целый пакет-проститут
несказанных мыслей.

Я умру, если вдруг отберут
мою веру в подобные вещи:
по глазам что читаются плеши
и раскуренный говор подруг,
что морщины считаются брешью
крепостных человеческих руд.

Что по жестам вылазят повадки,
твари иль права имевшей руки,
что последнее, истинно важно,
это вздох меркантильной возни.

Если женщина - только богиня,
пусть дурна собой, плохо одета,
пусть без дома и страстных изгибов,
но в ней вьется борзая планета,
где есть сон и растет алоэ,
где есть честность и красота,
приложился где мастер Гойя,
жадно впившись в ее слова.

Что мужчина, если не воин,
если грош его слову цена?
Некрасив пусть и не ухожен,
но пронзают хмельные глаза
и колотится сердце, что значит
"я пока еще все-таки жив",
этот дьявол не выберет бегство,
как единый нелепый порыв.

Человек превращается в пепел,
постигая нутром вечный взрыв,
я из тех, кто исследует ветер,
и простою водою раним.

Я баланс, между злостью и верой,
я исследуемый пилигрим,
я хочу быть тем самым первым,
кто сойдет абсолютно немым,
абсолютно слепым и безликим,
но с красивой и честной душой.

А пока что дайте мне выпить
и погладьте по коже рукой.