Пушка

«…Артиллеристы, зовет Отчизна нас.… За нашу Родину – огонь! Огонь!»
Немецкие танки второй мировой войны – Русский Портал;  Великие танки второй мировой войны (немецкие) – You Tube; Военно-исторический портал Панцерваффе... Что это? Прадед рассказывал совсем другое…
«5 июня 1942 года… Начал писать и задумался. Жена ждет меня в Горьком и часто шлет письма. Сам-то я пишу редко, когда удается. Пишу, что, мол, воюю понемногу, что здоров, кормят хорошо, и в бой хожу редко. Не мужицкое это дело сопли по бумаге развозить. А, на самом деле,  беда у нас. Мы где то в районе Вязьмы. Немцы напирают, а мы пятимся. От нашей дивизии только один батальон и остался. Мне пока везет. Больше половины нашей роты немцы перебили еще позавчера, а мне лишь плечо слегка зацепило. Значит  - еще поживу.
Всё поле изрыто воронками. Страшно смотреть вокруг. Грязно-зеленые в кровавых пятнах солдатские тела разбросаны взрывами снарядов. Под палящим полуденным солнцем, те, кто остался в живых, по пояс раздетые, роют могилы. Схоронил я и товарища своего - Гришку. Мы с ним с самого начала вместе были, а вот теперь я, словно, один остался. От ужаса жуть берет.
Командиры пополнение обещали к утру. Дожить бы. Коль успеют, так может и отобьемся.
…Ниночка, скоро мы соберем все силы в кулак, и дадим прикурить фрицам так, что побегут проклятые с нашей земли…
У нас и патронов-то по одной обойме на брата, вот и воюй тут.
Пулеметная очередь разорвала коротенькую тишину. Из блиндажа выбежал лейтенант Алешин: «Идут, сволочи! Всем приготовиться. Танки».
И тут я понял, что неоткуда помощи ждать, что насмерть пойдём. Сложил я Ниночке свой последний треугольник и сунул в карман гимнастерки.
Тяжелый гул медленно приближался. Сердце громыхало, в ушах шум, тошнота, лицо заливал соленый пот… Воздуха так много, что он не помещался в легких, а рука до боли сжимала винтовку с последними патронами. Васин, стоявший со мной рядом в вонючем окопе, чуть было не рванул назад, увидев ползущие на нас танки.
- Нет, Володька, некуда бежать, свои же и пристрелят! - выдохнул я.
На залитое солнцем поле надвигалась тень от черной дождевой тучи. Она ползла вместе с танками, укрывая луговые травы, березы, растущие по правую руку от окопов,  пряча от нас яркое солнце.
Теперь я знаю, где живет страх, совсем близко – под сердцем. На вкус он мерзкий, соленый и ощущаешь его всем телом сразу. Смотришь в глаза смерти и молитву бормочешь о спасении души своей. Окопы эти, похоже, могилами нашими стать должны.
От танков начали отделяться темные точки немецких автоматчиков. Фрицы приближались, методично поливая нас из шмайсеров. Кто-то из наших ударил по ним, но они, как будто глотали русские пули  и подходили всё ближе.
- Отсекай пехоту! Пропускай танки! – кричал  Алешин. – Гранаты к бою!
Васин сжал голову руками. (Пацан совсем. На передок вчера прислали.  Пороху еще не нюхал.) Да мне и самому страшно.
Васин не выдержал и рванул из траншеи в сторону танка. Размахнулся гранатой, но не успел, срезанный пулеметной очередью он упал в пыльную траву.
Теперь моя очередь…
Над головой просвистел снаряд. Взрыв и «зверюга» завертелся на месте, выбросив вверх столб черной копоти с дымом.  Свист, взрыв и загорелся ещё один немецкий танк.
- Наши, наши бьют!
- Не нравится гадам. Отступают!
- Бойцы, в атаку! За Родину! Вперед!.. У-р-а!!!
Помню, как бежал вперед, задыхаясь от гари. Вдруг что-то остро кольнуло в грудь, я споткнулся и упал, прошитый автоматной очередью. Помню ещё, что  горели немецкие танки, превратившись в груду искореженного металла, а на холме беспрестанно била прямой наводкой наша батарея.
Очнулся, смотрю, меня на носилках тащат. Видать отбились. Живой я! Вокруг молодые ребята в свежих гимнастерках суетятся - не знают куда деться, и тишина, аж в ушах звенит. Несут меня через наши окопы, мимо разбитого снарядом блиндажа, мимо той самой батареи, что фрицевские танки расколотила. Смотрю на пушки – спасительницы и глазам не верю.  На стволах белой краской написано - «Горьковчане - фронту». Вот ведь как бывает – землячки значит, жизнь мне спасли.
… У пушек, как и у людей, свой характер и своя судьба, порой сложная и запутанная. Как человек связан со своими родителями, так и пушка привязана к судьбе своего создателя. Это я уже после войны узнал, что «76-мм дивизионная пушка» была создана конструкторским бюро Василия Гавриловича Грабина. Что и говорить, настоящий генерал был. Пушку на свой страх и риск сделал, и самому Сталину показать не побоялся. Говорят, что это орудие самое лучшее было во время второй мировой войны. Лучшее или нет, этого я не знаю, но вот как фашистов оно колотило, тому я сам живой свидетель.