Пора рассказывать сказки 8

 предыдущие серии:

http://www.stihi.ru/2013/12/23/10312
http://www.stihi.ru/2013/12/25/3313
http://www.stihi.ru/2013/12/26/7496
http://www.stihi.ru/2013/12/28/3611
http://www.stihi.ru/2013/12/29/8367
http://www.stihi.ru/2014/01/03/4942
http://www.stihi.ru/2014/01/03/9690


          Ночь после праздника Урожая всегда колдовитая и тревожная. Именно с этой поры Белый Зверь начинает бродить по округе, оставляя по ложбинкам клочья ядовитого тумана. Летом он творожистой зыбкой плотью заполняет ров, окружающий Ола-Фатра, и только чуть вздрагивает и ёжится перед пришествием грозы. С каждым годом следов пребывания чудища всё больше, и жители неохотно покидают город в ночное время. Впрочем, теперь Зверь и днём нередко болтается, а прошлой зимой двое суток пролежал, окружив город изжелта-белесоватым кольцом, и тонкие прядки отравы даже просачивались на нижние улочки, где жили ремесленники.
           Да, моя хорошая, теперь ремесленники живут внизу, в маленьких домиках с серыми крышами. А когда-то кузнец или столяр, или учитель были уважаемыми людьми в округе. Их дома обрамляли городскую площадь, а по халупкам на окраине ютились мелкие торгаши.
           Зверь всегда тянулся к сырому и низкому, только приблизиться к реке никогда не смел. Алма не просто водный поток - однажды рекой стала одна из древнейших Дракониц, прятавшаяся от преследовавшего её - со всякими глупостями! - Ледяного Великана.
            Видишь, как вышло-то! Великанам оказались не по зубам Драконы, а люди просто взяли да перестреляли. Хотя посмотрим ещё, девчонки-то на островке вокруг камешка песню поют.
            Хороша песня! Песня, что рассыпалась по малахитовой столешнице древними зорнскими рунами, что так бережно собрана и слажена, и дополнена нотами, что принес послушный ветерок.
            Конечно, чтобы позвать правильный ветер, нужно знать его имя. Оно  было вышито на подоле розового сарафанчика младшей - озорницы Ави.
            Тётушка Ави, маленькая полуэльфка, шила обновку в подарок, шила да пела потихоньку. Вот и вышилось, закрутилось спорыми стежками имя волшебного ветра. Сарафанчик-то щедрая швея разбабахала на ребёнка чуть ли не двенадцати зим от роду, но упрямая племяшка уже этим летом пачкала обновку одуванчиками и лохматила подол о заборы - вопреки ворчанию матери.
            Вопреки ворчанию матери Ави-озорница много чего делала: уколдовывала кудряшки в губительную для любых гребней дремучую шевелюру, пряталась в будке дворовой собаки, открывала двери незнакомых домов и бродила в этих домах там, где нравится - оставаясь невидимой для взрослых. Пару лет назад она даже прогулялась по городской ратуше и испачкала персональное кресло какого-то почтенного деятеля недожёванной тутовой тянучкой.
            Сейчас, подле ящеркиного Камня, Ави казалась намного старше и серьёзнее, и глаза её горели глубокой зеленью - невозможные, бездонные глаза настоящей колдуньи.
            Песня девочек закончилась? нет, Песни никогда не заканчиваются. Они улетают ввысь, подобно искрам костра или плотными змеиными кольцами ложатся на землю, золотой форелью поднимаются по порогам или прячутся в оперении жаворонков.
            Правда, это песни. Есть еще песТни, что шмякаются куда попало коровьими лепёшками и застревают занозами в волчьих лапах. Но в этой сказке песТням не место.
             Шёлковой семицветной ленточкой заклинание  юркнуло по Камень, только хвостик торчать остался.
             Ави едва потянула за него - и щербатый многопудовый треугольник легко повернулся на бок, пропуская волшебный ветерок-щекотун в узкое горло тоннеля, плотно оплетённое красными корнями сосны.

----------------
Картина Томаса Кинкейда