Хелен

Полоска заката, заветная дверь на свободу,
На двери «Готический ангел» (тот самый) с веревкой на шее,
И Хелен напротив в своей грациозной печали,

Откинувшись, с кем-то беседует по телефону,
Манжеты закатаны выгоревшею розой,
А твой собеседник как всегда ничего не помнит,
не видит, не знает,
Он даже и рад был тебя подождать, но не долго.
Мне вспомнился юг, та кафешка в полуподвале,
И тот магазинчик, что трясся весь от трамваев,
Где ты когда-то любила копаться часами,
Где вырвали рельсы и вместо кафешки давно уже винный,
Но ты как будто ни капельки не изменилась.

Из жизни выпало года три – поди наверстай.

В четырнадцать лет человек – моральный огрызок,
Вот Хелен шестнадцать, вполне себе юная леди,
Вот Хелен на лыжах, на лодке, в какой-то глуши,
ничего не боится,
А вот тут серьезная, даже на камеру не улыбается.
Ты можешь себя представлять кем угодно, О, Хелен,
Непризнанным гением логики, ссыльной царевной,
Все бросишь для счастья других, своего ли
но счастие – лишь эндорфины...
Копила на шубу, недавно сменила прическу,
Но столь непривычная, что и не скажешь, идет ли.

Ей нравились те, кто читает и знает, что творится в мире,
На деле ей нужен был слушатель и соглашатель,
Не спорщик-чудак, не какой-нибудь там
моральный огрызок
Ни Хелен, ни двери, полоска заката,
В ней дым, пыль и горечь,
Мне вспомнился юг.