Новогоднее туземное

Мне снится новогодний сон,
что я совсем не я, а он,
не белый, бледный словно вошь -
коричневый, туземный вождь.

Я в меру важен и пузат,
рождённый много лет назад,
в туземном верном исчисленьи,
недвижен не из важности – из лени.

С утра принявши пальмовой стакан,
сижу я на песке как истукан.
Но чую, что уходит старый год,
и даже мне не избежать хлопот.

И отыскав красивую ракушку,
я в ней, сопя, просверливаю ушко,
чтоб символ года нанизать на нить
и к ожерелью присоединить.

Лениво мыслю, как простой моллюск
посмертье заслужил по классу люкс.

Но мысль ещё одна стучит в висок,
как истончился жизни волосок,
как можно, прочно сидя на песке,
висеть над ним на тонком волоске.

Ещё один-другой добавлю год,
ракушка ожерелья нить порвёт,
и упаду я под ракушек хруст.
Вот череп мой, но без меня он пуст.

А тот, кто после ступит на песок,
как пальма будет крепок и высок,
и даже я, великий славный вождь,
перед таким не более чем вошь.

Он вождь иных, божественных родов,
и бусы его в тысячу рядов.
Сочтёт ли вождь, презренный череп мой,
достойным бусиною быть очередной?

И я, во сне ворочаясь, молюсь,
не оказаться хуже, чем моллюск.