Рождение северной Венеции

«Утаим ли от себя еще одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на северном крае государства, среди зыбей болотных, в местах, осужденных природою на бесплодие и недостаток. Еще не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на берегах Невы купеческий город для ввоза и вывоза товаров; но мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет вредною. Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов употреблено для приведения в действо сего намерения? Можно сказать, что Петербург основан на слезах и трупах. Иноземный путешественник, въезжая в государство, ищет столицы, обыкновенно, среди мест плодоноснейших, благоприятнейших для жизни и здравия; в России он видит прекрасные равнины, обогащенные всеми дарами природы, осененные липовыми, дубовыми рощами, пресекаемые реками судоходными, коих берега живописны для зрения, и где в климате умеренном благорастворенный воздух способствует долголетию, - видит и, с сожалением оставляя сии прекрасные страны за собою, въезжает в пески, в болота, в песчаные леса сосновые, где царствует бедность, уныние, болезни. Там обитают государи российские, с величайшим усилием домогаясь, чтобы их царедворцы и стража не умирали голодом и чтобы ежегодная убыль в жителях наполнялась новыми пришельцами, новыми жертвами преждевременной смерти! Человек не одолеет натуры!
Н.М.Карамзин»

Город на плаву… Каких только названий и эпитетов не удостаивался Санкт-Петербург за сравнительно недолгую свою историю. Город постоянно сравнивают с другими великими городами, называя то Северной Пальмирой, то Северным Римом. Но чаще зовут Северной Венецией. Потому что изначально Петербург планировался с оглядкой именно на Венецию. Вместо дорог – каналы, вместо повозок – лодки, вместо подъездов – причалы, и каждый житель – моряк.
Замысел удался далеко не полностью, но отдельные традиции приморской жизни город все-таки усвоил. И теперь некоторые из них возрождаются – к примеру, стремление оборудовать хотя бы некоторые элитные дома собственными причалами.
Однако и без этих затей Петербург по праву считается одним из самых «водных» городов в мире. Он расположен на 42 островах (когда-то их было более 100), омываемых более чем 80 реками, протоками и каналами. В городе более 300 мостов. И это, вкупе с итальянской архитектурой, как прежде, позволяет Петербургу гордо именоваться Северной Венецией.
К началу строительства Санкт-Петербурга в дельте Невы имелось 28 островов. Следует также иметь в виду, что ряд островов впоследствии образовался вследствие искусственного прорытия каналов, а некоторые из них исчезли в результате засыпания проток при строительстве города. Размеры отдельных островов также менялись - одни из них росли, а другие, наоборот, размывались.
Впрочем, первоначально речь шла всего лишь о крепости на Заячьем острове, для обороны невских рубежей от шведов. Для этого место было очень удобно. Остров находился у самого разветвления реки на два рукава, и крепость могла держать под обстрелом шведов, откуда бы они ни появились. Остров с трех сторон был окружен широкими просторами Невы, с четвертой его отделял от соседнего Березового острова пролив, хотя и узкий, но могущий служить оборонительным рубежом. Стратегические выгоды острова были, по-видимому, оценены Петром сразу же, и он немедленно приказал начать работы по возведению на нем крепости.
 Крепость была заложена 16 мая 1703 года, как свидетельствуют документы, относящиеся к этому событию. 16 мая 1703 года и является датой основания Петербурга. Крепость первоначальное свое название Санкт-Питербурх получила 29 июня того же года в церковный праздник святых Петра и Павла.
Позднее, когда в крепости был построен собор в честь Петра и Павла, она стала называться Петропавловской, название же Санкт-Петербург закрепилось за городом, возникшим вокруг крепости. В начавшей выходить при Петре первой русской печатной газете «Ведомости», в номере от 4 октября 1703 года, было напечатано:
«Его царское величество по взятии Шлотбурга (Ниеншанца) в одной миле оттуды, ближе к восточному морю, на острове новую и зело угодную крепость построить велел, в ней же есть 6 бастионов, где работали 20 тысяч человек подкопщиков, и тое крепость на свое государское именование, прозванием Питербурхом, обновити указал».
Апостол Петр, по христианскому преданию, был хранителем ключей от рая, и это тоже казалось русскому царю символичным: город, носящий имя его небесного покровителя, должен был стать ключом от Балтийского моря. Только несколькими годами позже крепость стали называть Петропавловской - по названию ее главного собора.
Основанный в устье Невы Петром I город был назван им Санкт-Петербургом. Он должен был стать «окном в Европу» - способствовать вхождению России в более живую и тесную связь с общеевропейской жизнью. Царь-реформатор был настолько увлечен этой идеей, что приказал подарить пятьсот золотых червонцев капитану первого же иностранного корабля, который придет в новый город. Что и было впоследствии исполнено – к немалым, надо полагать, удивлению и радости капитана.
Заложенный как крепость, Петербург уже в 1712 году становится столицей России, оставаясь ею более двухсот лет (до 1918 г.). Первые постройки Петербурга преследовали утилитарные и прежде всего оборонительные цели. Недалеко от крепости с пока еще земляными стенами, ниже по течению, на левом берегу самого большого рукава невской дельты, устраивают Адмиралтейскую верфь, также окруженную стенами, бастионами и рвами.
Жилые же постройки были вначале совсем примитивными. Сразу же после закладки крепости на берегу Невы за три дня был срублен деревянный дом для Петра. Царь захотел, чтобы его новое жилище походило на полюбившиеся ему голландские постройки, поэтому стены деревянного дома масляной краской расписали под кирпич. Петр жил в этом доме недолго и только летом, но в память об основателе Петербурга домик Петра сохранен до сегодняшнего дня.
Впрочем, царь всегда испытывал необъяснимое отвращение к пышным дворцам и обожал маленькие каморки с низкими потолками – одно из самых невинных его чудачеств в достаточно длинном списке оных.
Однако уже очень скоро строительство приобрело большой размах, начало вестись более планомерно под руководством профессиональных архитекторов. В отличие от городов Древней Руси, развивавшихся стихийно, длительно и органично, Петербург создавался в исторически короткий срок по регулярному плану. В 1714 году в целях ускорения строительства был принят указ, воспрещающий возводить где-либо помимо Петербурга каменные дома. Каменщики были вынуждены ехать на работы только в Петербург. Кроме того, с каждого въезжавшего в город воза брался «каменный налог»: надо было привезти с собой определённое количество камня или же заплатить специальный сбор.
В это же время были разработаны «образцовые» проекты домов для различных слоев жителей: «именитых», «зажиточных» и «подлых». К сожалению, изображения и подробные описания этих «образцовых жилищ» не сохранились, а до массового их строительства руки не дошли.
С 1712 года город был провозглашен столицей Российского государства. Сюда из Москвы были переведены все официальные учреждения и царский двор. Это уникальный в мировой истории случай, когда столица одного государства (России) на протяжении девяти лет находилась формально на территории другого государства (Швеции). Только вечно стремившийся опередить само время царь Пётр мог додуматься до такого. По сей день Санкт-Петербург часто неофициально называют «северной столицей».
В 1716 году был утвержден первый план застройки Петербурга, исполненный архитектором Доменико Трезини, работавшим в городе со времени его основания. По этому плану, согласно желанию Петра, центр столицы предполагался на Васильевском острове, омываемом двумя главными рукавами невской дельты. Весь остров должен был пересекаться прямоугольной сетью улиц-каналов; идея, особенно полюбившаяся Петру, который уже мысленным взором видел гондолы, скользящие по застроенному образцовыми домами острову.
Увы, затея так и не была доведена до конца и долго еще многострадальные жители Васильевского острова вынуждены были не входить, а пробираться в свои дома через глубокие рвы и высокие насыпи. Но спорить с царем относительно разницы климатов Венеции и Санкт-Петербурга и некоторого неудобства передвижения по каналам в период ледохода желающих не находилось.
В том же 1716 году в Петербург приехал французский зодчий Жан-Батист Леблон, который был назначен главным архитектором города. Организующим началом стал водный простор Невы и ансамбль Петропавловской крепости, центральная часть сложилась к юго-востоку от Невы вдоль основных дорог, образовавших «трезубец» главных магистралей (Невский и Вознесенский проспекты, Гороховая улица), которые веером расходились от Адмиралтейства
Новый город начал расти рядом с крепостью на соседнем Березовом острове, этот остров даже стали называть Городским (теперь это Петроградская сторона). Уже в ноябре 1703 года здесь открылся первый храм города - в память о том, что крепость была заложена в день Святой Троицы, его тоже назвали Троицким. Перестроенный через несколько лет в камне, Троицкий собор некоторое время был главным храмом столицы. Именно здесь в 1721 году Петр I принял титул императора.
Площадь, на которой стоял собор, тоже получила название Троицкой. Она открывалась к Неве, и здесь устроили первую городскую пристань, к которой причаливали, грузились и выгружались корабли. На площади были построены первый Гостиный двор, первый петербургский трактир «Аустерия четырех фрегатов». Подъемный мост соединял Городской остров с соседним, где находилась крепость.
В ноябре 1704 года на левом берегу Невы напротив Васильевского острова состоялась закладка судостроительной верфи. Место для нее Петр I выбрал сам, предварительно обследовав берега невской дельты.
Необходимость построить верфь рядом с Финским заливом была для царя очевидной: до этого русские боевые корабли сооружались в Лодейном Поле, а потом их нужно было привести в Петербург через бурную Ладогу и по Неве. Не все корабли доходили до столицы из-за штормов, и даже те, что прибывали в Петербург, часто требовали ремонта.
О знаменательном моменте закладки новой верфи сохранилась запись самого Петра:
«Заложили Адмиралтейский дом и были в остерии и веселились, длина 200 сажен, ширина 100 сажен».
Жители Санкт-Петербурга часто недоумевают, почему здание Двенадцати коллегий было построено не вдоль набережной Невы, а перпендикулярно к ней. Ведь оно всегда обладало большой общественной значимостью и могло бы стать композиционным центром Университетской набережной. Существует легенда, объясняющая это странное расположение здания.
Согласно этой легенде, Петр Первый, вынужденный уехать из строящегося Петербурга, поручил своему ближайшему помощнику, Александру Меншикову, наблюдать за ходом строительства Двенадцати коллегий. Ознакомившись с планом, Меншиков увидел, что здание, длиной почти в 400 метров, по замыслу архитектора должно ориентироваться фасадом на Неву. Он понял, что в этом случае на набережной, считавшейся наиболее фешенебельной частью города, не останется места для его собственного дворца.
Меншиков не мог допустить этого. Он непременно хотел построить на набережной свой особняк, и возведение здания Двенадцати коллегий явно мешало его планам. Тогда он приказал построить Двенадцать коллегий не вдоль набережной, а перпендикулярно к ней, и на освободившемся месте заложил собственный дворец.
Когда Петр Первый вернулся и увидел, как расположено здание Двенадцати коллегий, он был в ярости. Строительные работы находились уже в самом разгаре, и остановить их не представлялось возможным. В гневе Петр даже хотел казнить Меншикова, но потом передумал, и дело ограничилось крупным штрафом в государственную казну.
Эта легенда о здании Двенадцати коллегий и его величественном соседе — дворце Меншикова у многих вызывает сомнения. Некоторые историки указывают на то, что фасад Двенадцати коллегий хотели ориентировать на центральную площадь города, но позднее планировка Петербурга была изменена, а здание уже было построено.
Еще одна крайне живучая легенда - гибель чуть ли не миллионов подневольных рабочих на строительстве нового города. В большинстве своём эти выводы базировались на свидетельствах иностранцев, мало владевших реальной ситуацией и, вероятно, не питавших особых симпатий к России и её царю-реформатору. Но даже они оценивали количество людских потерь в пределах от 30 до 100 тысяч, а столь массовая гибель людей не могла пройти бесследно.
Для подтверждения этой гипотезы в 1950-х годах археолог А. Д. Грач провёл систематические раскопки с целью обнаружить места массового захоронения «жертв царизма», однако вместо братских могил он обнаружил огромные выгребные ямы, в которые закапывались пищевые отходы — кости многочисленной скотины, которая пошла на пропитание строителей новой столицы.
Строительство города с 1704 по 1717 год в основном выполнялось силами «работных людей», мобилизованных в рамках натуральной трудовой повинности. Они валили лес, засыпали болота, строили набережные и т. п. В 1704 году в Петербург вызвали из разных губерний до 40 тысяч работных людей, в основном крепостных помещичьих и государственных крестьян. Работы велись преимущественно «вахтовым методом» — мобилизованный работник отрабатывал два-три месяца, после чего уходил домой. Количество людей, ежегодно высылаемых на строительство, было не менее 24 тысяч.
Вопреки распространённым легендам, работа строителей Петербурга оплачивалась. Труд оценивался в 1 рубль в месяц (стандартная плата за работу в тот период). Однако, первоначально строители получали лишь 50 копеек в месяц, а вместо остальной суммы им выдавалось «хлебное жалованье». Позднее жалованье стали выдавать полностью деньгами.
Тем не менее, в 1707 году сбежало много работников, направленных в Петербург из Белозерского края. Пётр I приказал взять членов семей бежавших — их отцов, матерей, жён, детей «или кто в домах их живут» и держать в тюрьмах, пока беглецы не будут сысканы. Так что ужасов, расписываемых позже в самых мрачных красках, не было, но и особой гуманности тоже не наблюдалось. К слову сказать, в предыдущем веке на строительстве Версаля во Франции погибло ничуть не меньше рабочих, но легенд о «дворце на костях» почему-то не возникло.
После 1717 года трудовая повинность сменилась денежным налогом, а строительство города стало вестись исключительно силами вольнонаёмных рабочих. В их числе была часть работавших ранее в Петербурге по трудовой повинности — исследовавший вопрос историк П. Н. Петров, сверяя списки работных людей, заметил, что там из года в год повторяются одни и те же люди.
На самом деле труднее всего шло строительство верфи. Тысячи рабочих в тяжелых условиях, болея и умирая, работали здесь от зари до темна. Большое наводнение 1705 года прервало работы и причинило новой крепости огромный ущерб – как материальный, так и в людских жизнях. Но, несмотря на все трудности в апреле 1706 года на воду было спущено первое судно - 18-пушечный корабль, конструкция которого приписывается Петру. На берегах Невы появилась верфь - крепость, построенная по всем правилам фортификации того времени.
В 1719 году Адмиралтейскую верфь стали расширять, причем строительство решили вести из камня. Тогда и появился в центре главного здания шпиль с корабликом наверху, ставший впоследствии одним из символов Петербурга.
Получилось так, что в боевых целях Адмиралтейская верфь - крепость никогда не использовалась, а после заключения Ништадтского мира она потеряла всякое оборонное значение. К концу царствования Петра Адмиралтейство было крупнейшим судостроительным предприятием Петербурга. Кроме того, его башня стала играть роль архитектурного центра молодой столицы: отсюда к Александро-Невскому монастырю была прорублена дорога.
Первыми жителями города становились солдаты и матросы, обитатели местных русских и «чухонских» (финских) деревень, позже основу составили переведенцы (люди, которых принудили переехать в Петербург) из других регионов страны. Ко многим предприятиям приписывались целые крестьянские дворы, которые должны были отправлять людей на работы, за что полагалось жалование – достаточно, кстати, высокое. Но, несмотря на это, желающих было мало.
Частично это объяснялось еще и тем, что Пётр, одержимый манией судоходства, категорически запретил возводить в новом городе мосты: пусть народ привыкает культурно ездить в лодках и ходить на яхтах. Зимой, конечно, было легче: все реки, канавы и каналы, а также часть Финского залива прочно замерзала, и можно было ездить по-людски, на санях. Но вот с ранней весны до поздней осени…
Практически вся деятельность царя Петра I в Санкт-Петербурге в той или иной мере была направлена на насаждение морских традиций. Все Петровские резиденции стояли вплотную к воде, а Летний дворец и Подзорный дворец омывались невскими водами с нескольких сторон.
Примечательно, что если по каким-либо причинам построить дворец у Финского залива не удавалось, то прокладывались каналы, по которым суда приходили ко дворцу, и в конце этих каналов устраивались расширения (как тогда называли, Гаванцы, позже — Ковши) для причаливания судов. Так были устроены Большой Петергофский дворец и дворец в Стрельне.
Отсутствие статистических данных о населении Петербурга в первой четверти XVIII в. не даёт возможности установить сколько-нибудь точно тогдашнее количество жителей столицы. По позднейшим данным, число жителей Петербурга к 1725 г. определялось в 25—30 тысяч человек. Однако, исходя из числа домов в Петербурге и средней заселённости одного дома, можно предположить, что число обитателей столицы в 1725 г. составляло примерно 40 тысяч человек, из них не менее 20 тысяч было занято производительным трудом.
Петру потомки обязаны также появлением одного из и поныне красивейших мест города. Всего через год после основания Петербурга, в 1704 году, на болотистом берегу Невы напротив Петропавловской крепости по приказу Петра начались работы по разбивке большого парка, который получил романтическое название «Летний сад». Отведенная для этого территория тянулась от Невы до современного Невского проспекта, но за триста с лишним лет центр Петербурга изменился настолько, что Летний сад теперь – лишь  зеленый остров, который окружают Фонтанка, Мойка, Лебяжья канавка и Нева.
Летний сад создавался в модном тогда в Европе «регулярном стиле». Аллеи в таких парках располагались симметрично, сходились и расходились, образуя площадки правильной геометрической формы, на пересечении аллей устанавливали скульптуры и фонтаны, из зелени создавали причудливые беседки, галереи, лабиринты. Сад украшали южные растения, высаженные в специальные кадки, партеры с яркими цветами, фигурные клумбы.
Летний сад делился каналом на две части: парадную и хозяйственную. Парадная часть примыкала к Неве, здесь при жизни Петра летом проходили ассамблеи и торжества в честь побед в Северной войне. В боковых аллеях накрывали столы, а в самой большой средней устраивали танцы. Аллеи были украшены скульптурами, которые по приказу Петра доставили в Петербург из Италии. Царь хотел, чтобы скульптуры стали не просто украшением парка, но и способствовали просвещению гостей: каждая из них олицетворяла какое-то понятие - времена года, стихии, время суток, кроме того, некоторые скульптуры изображали героев античных мифов.
В Летнем саду в петровское время находилась и знаменитая скульптура Венеры, которую впоследствии стали называть Таврической, для ее охраны даже был выставлен специальный пост. Сегодня знаменитая скульптура Венеры Таврической находится в Эрмитаже.
В южной части парка, которая считалась хозяйственной, находились каменная галерея, скульптурная мастерская, теплицы, пруд, где разводили карпов, здесь росли фруктовые деревья, были устроены грядки с «поваренными травами». Петр называл эту часть сада царским огородом.
В Летнем саду находился и первый дворец русского царя. Сначала выстроили деревянный дом, а в 1712 году по проекту архитектора Доменико Трезини был возведен каменный дворец, который можно увидеть в Летнем саду и сегодня. Летний дворец Петра I выглядит очень просто и строго, его украшают лишь барельефы на фасадах, выполненные по мотивам античной мифологии и прославляющие победы России над Швецией в Северной войне. Залы дворца украшены живописью, лепкой, изразцами, декоративными росписями.
Особой достопримечательностью Летнего сада были фонтаны. Некоторые из них находились в «зеленых лабиринтах», в боковых аллеях, а в центре сада устроили самый большой пятиструйный фонтан. Фонтанные водоемы отделывали мрамором, раковинами, их украшали мраморные или даже позолоченные статуи, бюсты, вазы. Воду для фонтанов с помощью специального устройства подавали из Безымянного Ерика, поэтому за этой рекой быстро закрепилось название «Фонтанная река», а потом и просто «Фонтанка».
К сожалению, катастрофическое наводнение 1777 года полностью уничтожило фонтаны в Летнем саду и их восстановили только в 2012 году.
Рядом с Летним садом находился Большой луг, там устраивали смотры войск, фейерверки, праздновали знаменательные события. Теперь это место знакомо всем как Марсово поле, а тогда это был действительно луг с невысокой травой.
Созданный по замыслу Петра I, Александро-Невский монастырь на долгие годы стал центром духовной жизни Санкт-Петербурга. Чтобы придать новой российской столице особую значимость, Петр I задумал увековечить здесь имя Александра Невского - выдающегося русского полководца и государственного деятеля, которого любили и чтили по всей России. С его именем решили связать создание нового монастыря на берегу Невы, ведь недалеко отсюда в 1240 году произошла историческая Невская битва, в которой новгородцы, возглавляемые князем Александром, одержали победу. Именно после этого сражения Александра стали называть Невским.
Первое упоминание о новом монастыре относится к 1710 году, когда царь выбрал для него место. Строительные работы начались в феврале 1712 года, а уже через год на берегу небольшой Черной речки появилось первое здание - деревянная церковь «во имя Благовещенья».
Именно от этой даты ведется официальная летопись Александро-Невской лавры. К 1714 году построили монашеские кельи, еще через несколько лет появился каменный монастырский городок. Автором композиционного плана Александро-Невского монастыря стал Доменико Трезини, именно его проект на многие десятилетия определили принципы построения монастырского ансамбля.
Монастыри на Руси традиционно старались укрепить, обезопасить от внезапных военных вторжений, но, по замыслу Петра, новый монастырь должен был выглядеть по-другому: здесь не было могучих стен, которые превращали обитель в крепость, его фасад выходил к Неве и был украшен балюстрадой с вазами и цветником. Все это делало монастырский комплекс более светлым и парадным.
Петр задумал сделать главный монастырь столицы своего рода пантеоном - здесь должны были хоронить видных государственных деятелей. Первым в 1718 году похоронили Ф.Ю. Ромодановского, вслед за ним - фельдмаршала Б.П. Шереметьева. Несмотря на то, что Шереметьев при жизни завещал похоронить себя в Киево - Печерской лавре, Петр посчитал, что тело знаменитого полководца, с именем которого связаны многие победы Северной войны, должно покоиться в столице.
В 1720 году при монастыре открыли Славянскую школу, ставшую позже Славяно-греко-латинской академией, в том же году здесь заработала типография, в которой были напечатаны знаменитые «Букварь учебный…» Ф. Прокоповича, «Слово похвальное о флоте российском и о победе на море» и «О Полтавской и Гангутской победах» Г. Ягужинского.
Монастырский комплекс строился быстро, и скоро стало ясно, что для его развития необходима хорошая связь с центром города, с его Адмиралтейской частью, а также прямое сообщение со старой Новгородской дорогой. В 1712 году от монастыря к Адмиралтейству проложили прямую и широкую, как тогда писали, «першпективную дорогу», которая стала предшественницей Невского проспекта и какое-то время даже называлась «Невской перспективой».
30 августа 1724 года, ровно через три года после заключения Ништадтского мира, состоялось торжественное освещение церкви «во Имя Александра Невского». Она находилась на втором этаже перестроенной в двухэтажную Благовещенской церкви. Именно здесь установили привезенную в Петербург гробницу с прахом князя Александра Невского. На торжественной церемонии присутствовал сам царь, и это событие стало еще одним подтверждением столичного статуса Санкт-Петербурга.
В 1714 году в Петербурге появился первый в России музей, который назвали на немецкий манер «Кунсткамерой», то есть «кабинетом редкостей». Первыми экспонатами музея стали предметы личной коллекции самого Петра, их перевезли в новую столицу из Москвы и разместили в Летнем дворце царя в Летнем саду. Основу этого собрания редкостей составили предметы, которые Петр привез из Европы во время поездки с Великим Посольством: это были минералы, изделия из камня, слоновой кости, сандалового дерева из Индии, других азиатских стран, в коллекцию входило также собрание анатомических препаратов голландского анатома Рюйша.
Дополнял уникальное собрание огромный Готторпский глобус - своеобразный маленький планетарий, внутри которого можно было наблюдать движение звездного неба. Этот необычный подарок Петр получил в Европе от герцога Голштинского.
Небольшой Летний дворец не мог стать настоящим хранилищем для уникальной коллекции: очень скоро отведенное для нее помещение стало тесным. «Кабинет редкостей» решили перевести в отдельное здание. Новым музейным помещением в 1718 году стали так называемые Кикины палаты - дом, конфискованный у опального вельможи Александра Васильевича Кикина. Теперь появилась возможность свободно расставить все ценные предметы коллекции, так, что их можно было рассматривать. Первый российский музей стал публичным, сам царь хорошо знал все предметы коллекции и любил их показывать.
Сюда же привезли царскую библиотеку редких книг, как русских, так и на иностранных языках. Здесь же появилась первая химическая лаборатория.
Стремясь к тому, чтобы редкостей в музее становилось все больше, Петр издал специальный указ, в котором говорилось:
«Если кто найдет в земле или на воде какие старые вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческие или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, как у нас ныне есть ..да зело велики или малы перед обыкновенными, также старые надписи на каменьях, железе или меди…».
 Со всей России в музей стали поступать новые экспонаты, в те, кто бывал за границей, должны были привозить диковинные предметы оттуда.
Петр по-настоящему гордился своим детищем и хотел, чтобы первый российский музей находился в центре столицы, рядом с правительственными зданиями. Поскольку при жизни Петра городским центром планировали сделать Васильевский остров, именно здесь в 1718 началось году строительство нового здания Кунсткамеры. К сожалению, сам Петр не успел увидеть его законченным: строительство шло очень медленно. Коллекции в новую Кунсткамеру перевели в 1726 году. Специальное помещение на третьем этаже отвели для огромного Готторпского глобуса.
В 1724 году была основана Петербургская Академия наук, Кунсткамера вошла в ее состав.
Открытие Кунсткамеры в комплексе с библиотекой в новом великолепном здании стало важным событием для страны. По сути, еще нигде в Европе не было ничего подобного. Кунсткамера стала настоящим украшением молодой столицы и местом, куда непременно старались привести всех важных гостей Петербурга.
В 1704 году началось строительство крепости Кроншлот (Кронштадт) на острове Котлин, и Петру часто приходилось приезжать туда. Дорога шла сначала по суше, вдоль южного берега Финского залива, а затем по морю. Для отдыха царя в 30 километрах от Петербурга устроили мызу, которая получила название «Петергоф» - «Петров двор». Через несколько лет на берегу залива царь решил строить парадную загородную резиденцию, которая стала именоваться также – «Петергоф».
По замыслу Петра весь этот грандиозный комплекс должен был стать своеобразным памятником победе России над Швецией, ведь и сама резиденция находилась на берегу Финского залива, отвоеванного у шведов.
В 1714 году на естественной террасе, которая возвышалась над берегом, началось строительство дворца, внизу перед ним должен был раскинуться огромный прекрасный парк с прудами и фонтанами. Петр с большим вниманием следил за строительными работами, сохранились собственные наброски и чертежи царя, в которых он сам определил композиционный план Нижнего парка.
По сути, этот план и был осуществлен: от залива к террасе с главным петергофским дворцом вел канал, деливший парк на две почти симметричные части. По этому каналу гости, которые приплывали в Петергоф по заливу, могли так же по воде на своих судах подойти к самому подножью дворца. Терраса перед центральным дворцовым фасадом была украшена великолепным каскадом фонтанов со скульптурами, при этом каждая скульптура изображала кого-то из античных богов, героев, которые аллегорически «рассказывали» всем пришедшим в парк о могуществе России, о главных победах в войне со Швецией, о господстве России на море.
В центре бассейна, перед каскадом, поместили главный фонтан Петергофа – «Самсон, раздирающий пасть льва», который стал памятником победе в сражении под Полтавой - главной победе Северной войны, ведь, как известно, Полтавская битва произошла 27 июня 1709 года, в день Св. Сампсония.
В обе стороны от Морского канала расходились прямые аллеи, по сторонам которых росли деревья и кустарники с кронами правильной геометрической формы, места пересечения аллей украшали скульптуры и фонтаны. Именно фонтаны стали главным чудом Петергофа. И в этом тоже был символический смысл, ведь укрощенная вода олицетворяла господство России на пространстве Балтийского моря.
В парке построили еще несколько небольших дворцов-павильонов, любимейшим из которых у Петра был дворец Монплезир («Мое удовольствие») на самом берегу залива.
Официальное открытие летней резиденции состоялось в августе 1723 года. Император и гости прибыли в Петергоф из Кронштадта, где проходил большой морской парад. По воспоминаниям присутствовавших на этом приеме, гости прибыли ко дворцу по морскому каналу, при этом флотилия, пришедшая в Петергоф, насчитывала 115 судов! Петр сам с гордостью показывал гостям дворцы и фонтаны. А вечером состоялся грандиозный фейерверк. Цель Петра - удивить, поразить иностранных гостей великолепием и роскошью своей резиденции - была достигнута.
А вот о чем написано и известно несравненно меньше, чем о петровских дворцах и парках, хотя эти действия Петра были куда более важны не только для Петербурга, но и для России в целом.
1709 – в Петербурге при кирхе Св. Петра создается первая в России государственная школа.
1711 – начинает работать первая типография, выполнявшая и функции издательства.
1713 – открыты первая в стране общедоступная библиотека и первая книжная лавка; основан Ботанический сад; начал работать придворный театр.
1714 – царь «для детей дворянских и приказных учреждает арифметические школы в домах архиерейских и монастырских»; создается Морская академия.
1715 - учреждена Школа словесных наук; основаны хрустальная и стеклянная фабрики.
1716 - учреждена Медицинская школа, основаны Шпалерная мануфактура и мануфактура по производству шелковых тканей, затем три бумажные мануфактуры, четыре типографии и множество других заводов и фабрик.
1718 – открыта первая в России бумажная фабрика.
1719 – открыта Инженерная школа.
1721 – началась концертная жизнь Петербурга.
Хотя сам Петр первостепенными считал материально-технические задачи, же проблемы же культурного развития рассматривались им как производные.
Наконец, в 1724 году была основана Академия наук, включающая в себя и гимназию, и университет, и музей. Создавая Академию, Петр преследовал две цели: развивать в России научную деятельность и готовить собственные, национальные кадры ученых.
Со смертью Петра I в 1725 году и его вдовы Императрицы Екатерины Алексеевны в 1727 году развитие Санкт-Петербурга не остановилось, но существенно замедлилось до восшествия на престол дочери Петра Елизаветы.
Кто бывал в Санкт-Петербурге понимает, что город не зря носит поэтичное название Северная Венеция. Дело не в каналах, а в обилии воды. Санкт-Петербург - город на воде, он буквально пронизан водной сетью.
Французский путешественник Теофиль Готье в 1859 году первый сравнил Петербург с Венецией. В своей книге «Путешествие в Россию» он писал: «Многочисленные каналы бороздят город, выстроенный, словно северная Венеция, на многих островах».
Но… Венеция не убивала своих создателей, да и строилась она постепенно, неторопливо – веками. А любимое детище Петра в прямом смысле погубило его: согласно одной из версий, император смертельно простудился, когда спасал из ледяной невской воды матросов во время очередного крупного наводнения. Город отплатил своему отцу черной неблагодарностью, как слишком часто, увы, бывает и в повседневной жизни.
Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
 
Послесловие.
Хотя Санкт-Петербург и молодой город, число легенд и привидений в нем значительно больше, чем в других городах России. Может быть, дело в климате: туман, долгие сумерки и ночи, вечная угроза наводнений порождали в людях безотчетный страх и вызывали к жизни странные истории.
Самому «древнему» привидению - Петра I - нет еще и трех веков. Кстати, легенда о том, что в темную и холодную ночь лучше держаться подальше от статуи «поднявшего Россию на дыбы», родилась не на пустом месте. В полицейских архивах XIX века сохранились записи о трупах с размозженными головами: их подбирали поутру неподалеку от постамента Петра I.
Впрочем, Медный всадник, памятник, ставший стал одним из символов Санкт-Петербурга, с самого дня установки стал предметом для множества мифов и легенд. Противники самого Петра и его реформ предупреждали, что памятник изображает «всадника Апокалипсиса», несущего городу и всей России смерть и страдания. Сторонники Петра говорили, что монумент символизирует собой величие и славу Российской империи, и что Россия останется таковой, пока всадник не сойдет со своего пьедестала.
Кстати, о пьедестале Медного всадника тоже ходят легенды. По замыслу скульптора Фальконе, он должен был быть выполнен в форме волны. Подходящий камень был найден неподалеку от поселка Лахта: якобы на камень указал местный юродивый. Некоторые историки находят возможным, что это — именно тот камень, на который не раз взбирался Петр в ходе Северной войны, дабы лучше видеть расположение войск.
Слава о Медном всаднике разносилась далеко за пределами Петербурга.
К югу от Летнего сада высится одно из самых загадочных и мрачных сооружений города - Михайловский замок. Его история полна мистики, как, впрочем, и жизнь и смерть его владельца - русского императора Павла I, трагически погибшего в стенах дворца.
В самом конце XVIII века в Петербурге из уст в уста передавали предсказание юродивой, предрекшей императору Павлу Петровичу скорую смерть, добавляя при этом, что жить ему столько лет, сколько букв в изречении над главными воротами Михайловского замка. Надпись та гласила: «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней». Когда пересчитали буквы, то число их совпало с количеством лет, которые прожил несчастный император.
Считается, что до сих пор ночами по дворцу прогуливается тень убитого императора с горящей свечой в руках, а в гулких помещениях и переходах таинственно поскрипывает паркет, неожиданно и необъяснимо хлопают двери и при полном отсутствии ветра распахиваются форточки. Следуя негласному правилу, современные обитатели замка, сотрудники Русского музея, поворачиваются в ту сторону, откуда доносятся звуки, и тихо произносят:
-Доброй ночи, Ваше Величество.
Говорят, что первые эпилептические припадки у Достоевского начались после посещения этого замка, который своей энергетикой произвёл на него очень тяжёлое впечатление. Достоевский в своём дневнике писал, что предвестником приближающихся припадков для него было ощущение, что кровь начинает появляться отовсюду, всё вокруг заполнялось красной влагой, и невозможный страх сковывал тело, не позволяя ни пошевельнуться, ни крикнуть.
Это очень напоминало видения самого императора Павла, который жаловался графу Кутайсову, что постоянно видит кровь, появляющуюся на простынях в спальне.
В Эрмитаже обитает другое знаменитое привидение - призрак Николая I. Полуночники узнают его по прямой осанке, густым эполетам и холодному взору... Говорят, он никогда никому не пытался представиться, но все сразу понимают, что перед ними царственная особа.
Одним из самым жутких питерских призраков считают Софью Перовскую. Раз в год, в марте, на крутом мостике Екатерининского канала появляется молодая женщина с посиневшим от удушья лицом, багровым следом от веревки на шее и белым платочком в руке, которым она подавала сигналы бомбометателям.
На шведских картах участок Невского берега, где ныне располагается цитадель второй российской столицы – Смольный, была нарисована пентаграмма и написано: «Дьявольское место». Когда в начале XIX века Джакомо Кваренги начинал строительство Смольного, окружающие предупреждали его о дурной репутации местности, но архитектор не желал слушать доброхотов.
Здание у Кваренги получилось на славу, оно стоит до сих пор, но за ним шлейфом тянется и дурная слава о том, что в Смольном не всё чисто и там происходят сверхъестественные вещи. Как известно, до революции в Смольном жили и воспитывались благородные девицы. Среди них были очень популярны страшилки о своей альма-матер, среди которых, особенно известна была история о таинственном флигеле, где обитало зло. Этот флигель был заколочен, но курсистки даже днём боялись подходить к нему.
Свой вклад в мистическую составляющую Петербурга сделали и «египетские гости». В египетском зале Эрмитажа хранится статуя богини войны Сехмет – сидящей женщины с головой львицы. Сотрудники музея регулярно раз в год наблюдают, как в полнолуние на её каменных коленях появляется и исчезает лужица крови.
Фараон Аменхотеп оставил о себе дурную славу в Египте. Он создал в этой стране некий страшный колдовской культ, в обрядах которого использовал тела забальзамированных мертвецов. А покой мёртвых тревожить опасно. Свои жуткие обряды Аменхотеп проводил в катакомбах Фив, и в окрестностях этого города начались нападения мумий на людей, которые продолжались и после смерти самого фараона вплоть до середины XX века. Для популяризации своего культа Аменхотеп начертал колдовские заклинания на постаментах каменных сфинксов, находившихся в Фивах. И надо же такому случиться, что двух этих сфинксов с колдовскими заклинаниями привезли в 1833 году в Санкт-Петербург и установили на набережной Невы напротив здания Академии художеств. С тех пор утопленники со всей Невы выше по течению каким-то безошибочным курсом плывут именно к сфинксам.
Константиновский дворец является историческим памятником и гордостью России. В настоящее время здесь проходят государственные встречи на высшем уровне. Говорят, что призрак Константина Николаевича до сих пор обитает в его резиденции. Очевидцы рассказывали истории, что когда наступает ночь, то по залам начинает скакать всадник на своем белом коне.
Историю Константиновского дворца называют несчастливой. Строительство его началось еще в эпоху Петра Первого. По указу царя его заложили в 1720 году. Петр Первый хотел построить себе роскошную резиденцию, но по какой-то непонятной причине прекратил строительство этого дворца. Таким образом, дворец стал долгостроем прошлого времени.
В дальнейшие десятилетия это недостроенное здание перенесло множество неудавшихся попыток его достроить и даже несколько случаев возгорания. И только в 1803 году великий князь Константин Павлович (сын Павла Первого) решил достроить этот дворец, который стал резиденцией великой княжеской династии до 1917 года.