Баллада о Нагой даме

В незрячем царстве повстречав
Нагую даму.
Слепец с презрением сказал:
- Побойся сраму!
Как отвратительно твое
Нагое тело…
Слоняешься, смущая люд,
Совсем без дела…

- В слепых глазницах – только тьма,
Печально, право.
Испорчены давно у вас
Мораль и нравы.
Как можно осуждать меня,
Совсем не зная,
Слепым нет дела до того,
Что я нагая…

Я долго в заточении
В молчанье тихом
В кругу незрячих прожила,
Познавши лиха.
Никто и знать не пожелал
Под крышей мрака,
Что я с рожденья названА
Святая Правда…


На огненном костре меня
Живьем сжигали,
Мечом кровавым по спине
Полосовали.
В пески без пищи и воды
Нагую гнали,
Для зрелища толпы меня
На кол сажали.

Я с прокаженными жила,
Не зная страха,
И сотни раз входила я
Босой на плаху.
В истлевшем рубище одежд
Я замерзала.
И в прах порушенных надежд
Меня втоптало…

Как феникс снова родилась –
Ведь не упрячешь
Нагую Правду никогда…
Ужель ты плачешь?
Коль наготу мою узреть
Ты пожелаешь,
Попробуй не судить меня -
И зрячим станешь.

Слезой омытые глаза
Враспах открыты.
Прозрев, слепец увидел то,
Что было скрыто:
Нагая Правда страстно так
Собою манит,
Побитая, сожженная
А все ж дурманит.

Прозревший путник взял с собой
Нагую даму,
В прозрачной красоте уже
Не видя сраму.
Он защищать готов ее
И днем и ночью,
Бороться насмерть за нее
   Добром и злостью.

Себе он признаваться ведь
Всегда боялся,
Что в голой Правде он давным -
Давно нуждался.
И вот теперь, найдя ее,
Он побожился,
Что ради Правды он готов
Об жизнь разбиться…

А Правда пусть пойдет гулять
Совсем нагая.
Своею красотой слепых
Вновь соблазняя,
Ей истина – хоть в кровь -  всегда
Стократ дороже,
Чем в чистом глянце, но во лжи
Слепые рожи.

И будет вновь живьем гореть,
Но не сгорая,
В пустыне жаждой умирать,
Не умирая.
На плахе голову терять,
Не пригибая,
Слепых прозрением своим
От лжи  спасая.