Сказка про сома

СКАЗКА ПРО СОМА

В царстве-государстве крохотном, как вошь,
В том, что и на карте с лупой не найдёшь,
В хиленькой избушке – под окном бурьян –
С матушкой-старушкой проживал Кирьян.

Словно сыч угрюмый, вечно молчалив,
Он с утра до ночи под ветвями ив
На уху-ушицу с удою в руке
Ёршика с плотвицей сторожил в реке.

А старушка мама с зорьки до темна
Сына дожидалась, сидя у окна –
В огород иль в поле не могла пойти –
Не было силёнок в ножках и в груди.

В нищете и голоде – что чему родней? –
Жизнь бы их скользила до последних дней
Если бы однажды, словно дурачок,
Сом бы не попался Кире на крючок.

Толстый, как кадушка, длиной – метров шесть –
Целый день досыта всей деревней есть,
А Кирьяну с мамой аж на целый год
Будет чем в достатке наполнять живот.

Из воды лишь харя и с тарелку глаз –
Киря за дубинку и с размаха – раз!
И затем довеском, раззудив плечо,
Хрипло выдыхая, саданул ещё.

Сом хвостом о воду – брызги до небес!
Как дождём омылся близлежащий лес,
И затих бедняжка, жабры распушив,
От битья такого словно и не жив.

Но когда уж было наш Кирьян за нож,
Сом ему с надрывом: «Погоди, не трожь!
За свою утробу, так как жить хочу,
Я тебе, Кирюша, златом отплачу!»

Рот от удивленья распахнул Кирьян
И мычит коровой, ставши словно пьян,
И связать не может двух словечек в речь,
Жаром весь пылает, как упавший в печь.

Сом же продолжает, разевая пасть,
Посулы богатые пред Кирьяном класть
В жиденькой надежде отвести беду –
Мол, проси что хочешь – хоть с небес звезду.

Киря  за верёвку – ведь умом не прост –
И сому тотчас же петельку на хвост,
Чтобы под корягу в омут не нырнул,
Со звездой и златом крепко б не надул.

Привязав верёвку за огромный пень,
Плюхнулся на травку под кусточек в тень.
Стал, мозги напрягши, думать-сображать:
Делать выбор сразу или подождать?

Со златом всё понятно – с ним ты враз богач!
А со звездой что делать? Поиграть, как в мяч?
Для чего пройдоха так всё закружил
И звезду Кирьяну с неба предложил?

Хоть не юн годами – уж под сорок лет –
Вздумал вдруг у мамы попросить совет –
Пусть она подскажет, как тут поступить:
Отпустить за выкуп или всё ж – убить?

Сунул сомью харю в воду, чтоб не сдох,
И домой помчался рысью без дорог,
Проложив тропинку сквозь траву-ковыль,
Потом умываясь и глотая пыль.

Посчитай в минуту одолел весь путь
И сказал мамане, отдышавшись чуть,
Опустив на лавку перед нею зад
И ловя глазами удивлённый взгляд:

«Как всегда, так ныне с удою в руке
Ёршика с плотвицей я ловил в реке.
Солнышко к полудню мчалось колесом
Как вдруг зацепился за крючок мой сом.

Не поверишь, мама, как не верил я –
Харею, ну точно, что Кузьмы свинья,
А в обхват и в длинку до того здоров,
Что собой заменит семерых коров.

На его ту харю, уж хватило сил,
Дважды я дубину с маха опустил.
Брызги поднимая в тот же самый миг,
Он – хвостом о воду вдарил и затих.

Но когда я было взялся уж за нож –
Сом по-человечьи мне сказал «Не трожь!
Не губи, Кирюша, очень жить хочу!
А тебя за жалость враз озолочу!»

Не корил меня он, смертью не стращал –
Звёздочку далёкую с неба обещал.
Если жизнь поставлена ныне, мол, на кон –
Все мои желания для него – закон.

Одному в сём деле трудно соображать.
Привязал его я и к тебе бежать.
Может быть подскажешь – не слаба умом –
Поступить как следует с эти мне сомом?»

Мамка, чуть подумав, молвила в ответ:
«Что нужнее злато – спору в этом нет.
Только что с ним делать в этакой глуши –
Звоном наслаждаться в упокой души?

Здесь не то, что в граде в дивных теремах,
Где гуляй со златом в широту-размах:
Наряжайся в шубы, в шелка и в парчи,
Пей и ешь заморские вина и харчи.

Ну-ка, подмогни-ка с лавки мне привстать
И изволь скорее клюку в руки дать.
Двинусь я с тобою – посмотрю сома
И ему желания выскажу сама».

И, избу покинув – на щеколду дверь,
Чтобы не запёрся с дуру какой зверь –
За Кирюхой следом, скорчив хитро лик,
Двинулась старушка к речке напрямик.

Как бревно столетнее, харю сунув в грязь,
Сом лежал у берега, еле шевелясь,
С пнём верёвкой связанный, рви – не разорвёшь -
Ожидал свободу или в брюхо нож.

Старая клюкою ткнула в бок ему:
«Ну-ка, чёрт усатый, складно, по уму
Повтори мне в уши с самых аж начал,
Что ты здесь такое Кире обещал?»

Дёрнул сом верёвку, свил усы в кольцо
И глаза уставил в бабкино лицо –
Кто ты, мол, такая? Не на твой крючок
Ныне я попался, словно дурачок.

Но, увидев Кирю, что за ней стоял,
Шевеля мозгами, сразу всё понял –
Коль Кирюша рядом, значит – это мать.
И не стал комедию пред ней ломать.

Начал сом неспешно делать свой расклад:
«Хошь со дна морского подниму вам клад,
Зацепив за крышку крепенький крючок –
С серебром и златом полный сундучок?

Хошь звезду достану – чудо из чудес,
Что вот-вот сорвётся с голубых небес,
Прочертив по небу тоненькую нить? –
Будет вам в избушке день и ночь светить.

Можете, конечно, предлагать своё:
Сытую землицу, новое жильё,
Скот во двор широкий, резвого коня –
Всё в момент исполню до исхода дня…»

Видя, что закончил речи сом трепать,
Мамка тут начала пальцы загибать:
«В стольном граде терем да лучшее всех
Нам построй скорее под небесный верх.

Для сынка Кирюши, рожей что в прыщи,
Красоты неписанной жёнку подыщи –
Милуясь, ласкаясь, словно с кошкой кот,
Пусть детей рожают, продолжая род.

Ну, а мне, старухе, жизнь продли поболь,
Силу верни в руки, уйми в ножках боль,
Сединой покрытый зачерни висок,
Да с лица морщины поубавь чуток.

Слуг пришли проворных все дела вести:
Вкусно приготовить, всюду подмести.
Дай карету в злате с дюжиной коней,
Чтоб к царю кататься каждый день нам в ней…»

На сома, бедняжку, напал нервный тик:
«Через чур, мамаша, выбор ваш велик.
Ишь как навалилась, словно бы еврей –
То подай и это, да к тому ж – скорей.

Мне ж, уж извините, век не видеть дно –
Выполнить желание можно лишь одно.
Так что погодите чередой до ста,
На халяву мылясь, загибать перста.

Не к чему, поверьте, поднимать здесь вой –
Лучше поспешите выбор сделать свой,
А не то подохну, что возможно, враз,
Не успев пред смертью осчастливить вас».

Совещаться с мамкой стал Кирюша тут:
«Терема и шубы малость подождут
И жратва заморская даром не нужна –
Из большого перечня мне важней – жена.

Сорок стукнет в осень через пару лет,
А жены, детишек не было и нет.
Неужели придётся, ну, скажи мне, мать –
Одному до смерти так и куковать?»

Та сынку с издёвкой: «Ай да молодец!
По дурной головке – вылитый отец!
Злато плывёт в руки, а ему – чудить:
Жёнку подавайте нищету плодить!

Так как я желаю в жизни перемен,
То не соглашаюсь на такой обмен.
Или всё и сразу, да во весь размах,
Или, как и прежде – на своих бобах!»

Что тут началось: ой – ё – ё – ё – ё!
Мать своё талдычит, а Кирьян своё.
Спорят с хрипотою и сбивая дух,
Ко словам друг друга словно каждый глух.

Приподнявши харю и раззявив рот,
Сом смотрел уныло на такой разброд,
По мозгам гоняя лишь мыслю одну –
Как бы поскорее ускользнуть ко дну.

И сказал, придумав, обрывая гам:
«Ладно, перестаньте! Так и быть уж – дам
Самое большое ныне что могу –
Это: силу в руки, землю и соху…»

Замолчала мама и Кирьян – молчок,
Словно рты закрыли на затвор-крючок.
Над рекой под ивой статуей стоят
На сомовью харю со слезой глядят.

В отблеске вечерней гаснущей зари
Сом лежал, пуская в воду пузыри,
И ему добавить нечего к словам –
Уж и так им лишку обещал, мол, дам.

Киря, как очнувшись, сделал к сому шаг:
«Ладно, бедолага – я тебе не враг,  –   
И петлю тотчас же снял ему с хвоста, -
Уплывай на волю в милые места.

Жили мы без злата, проживём ещё…»
Мама нос уткнула тут ему в плечо,
Меж собой и сыном растопляя лёд:
«А и впрямь, Кирюша, пусть себе плывёт…»

Мутноватым глазом глянул сом на них,
Хитро улыбнулся и на дно – бултых!
А Кирьян к избушке, ставши вдруг зевать,
Не спеша поплёлся, взяв под руку мать…

Будет в этой сказке вот такой конец:
По утру проснулись – на столе ларец.
Как его раскрыли бросило аж в дрожь –
В нём сияет злато и в брильянтах брошь.

Только чуть очухались, встал на место ум –
За окном раздался конский топ и шум.
Дверь в избушке скрипнула
                мышью словно вточь –
Царь вошёл с царицею, вслед за ними дочь.

Не успел Кирюша на колени пасть –
Девица на шею и целует всласть,
Шепчет ему в ушко нежные слова,
Что плывёт у Кири кругом голова.

А старушка-мама как упала враз
Так лежит, чуть дышит, не поднимет глаз,
Веря и не веря в эти чудеса,
Вознося молитву к Богу в небеса.

Царь сказал с улыбкой, глядя на жену:
«Может быть оставим дочку здесь одну?
Коль она влюбилась, счастлива в душе,
То познает с милым рай и в шалаше».

Но в ответ царица, чуть его обняв,
Прошептала тихо, шутки не поняв:
«Ты сегодня утром говорил иной –
Мол, Кирьяна с мамкой заберём с собой.

Мол, не гоже дочке ехать в глухомань,
Так что, дорогуша, мозги не тумань.
Если обещал так – то и выполняй,
Или с сей минуты на себя пеняй!»

Царь не удержался, рассмеялся тут:
«Ну, конечно, лада – с нами пусть живут,
Чай у нас не хата, а большой дворец…»
И на том, пожалуй, сказке сей – конец.

Рассказал я сказку, а теперь – мораль:
Будь ты правдолюбец, или полный враль,
Беден, словно нищий, иль как Крёз богат –
Не проси халявных для себя наград.

И не день, не месяц – долгие года
Только лишь по чести поступай всегда
И тебе однажды, я уверен в том,
Принесёт удачу, как Кирьяну, сом.