Баркунова дорога

(РАССКАЗ)


Небольшая деревенька протянулась аккуратными домиками вдоль реки, и только на краю деревни стоит несуразный домишко, с вросшим в землю фундаментом, покосившейся крышей, смотрящий на Мир через два маленьких окна с прогнившими рамами и грязными стёклами. Здесь живёт Клавдия Баркунова, тихая женщина с грустными глазами. Клава круглая сирота, и почему после интерната она выбрала для жительства именно эту деревню никто у неё не спрашивал, а если бы и спросил, она вряд ли бы ответила. По закону, как сироте, сельсовет обязан был выделить ей жилплощадь. Вот и выделили, заброшенную «избушку на курьих ножках». Клавдия устроилась на ферму дояркой и зажила тихой жизнью. Смолоду она была красавицей с мягкими, грустными глазами. Парни за ней ухаживали, и, наверняка, кто- либо засватал, но здесь как гром средь ясного неба. Клавдия родила мальчика Вову. Пожившие, опытные люди знают, что по каким то неписанным законам бытия на каждую деревню приходится по одному «дурачку». Именно такой сын, с серьёзными отклонениями, у Клавдии и родился. Женихов, естественно, как ветром сдуло, а уже через год Клавдии предложили сдать ребёнка в спецзаведение. Памятуя своё сиротское детство, мать оставила сына у себя. Сельсовет чем мог, помогал. Колхоз не самый бедный, для себя какую контору отгрохали! В двухэтажном, кирпичном здании расположились и сельсовет, и бухгалтерия, и сам председатель колхоза «Светлый путь», а ещё библиотека и большой актовый зал для совещаний и концертов. Здесь же кинозал, а с торца здания почта. Именно на почте любили собираться простые жители, чтобы обсудить все новости. Уже с утра сюда подтягивались пенсионеры. Почему так сложилось? Видно из- за того, что все любили работницу почты, болтливую, чернявую узбечку, которая ещё и пенсии раздавала. Здесь  проходили истинно народные собрания, и всем хотелось высказаться, разрешалось даже матом, если обсуждался особо острый вопрос. Если же людей собирали в актовом зале, предлагали говорить с трибуны, где стоял хрустальный графин с водой и такой же стакан, то говорить не хотел никто, словно этой воды в рот набрали. Максимум, что можно было услышать от тружеников: - Да мы завсегда!- но голосовали дружно  по любому вопросу, чтобы быстрее уйти смотреть телевизор.
Сегодня на почте было особенно многолюдно. Сервировали стол накрытый белой скатертью и выставленный посредине помещения. Готовились чествовать Клавдию Баркунову. Чем же она могла заслужить такой единодушной любви и почитания? Много воды утекло слезою выплаканной, многое пережито и не забыто до этого выдающегося события в её жизни.
Её сын Володя только к двенадцати годам начал произносить односложные слова: «на», «дай», «здесь», «там», и главное для мамы слово «ма». И на этом его развитие остановилось навсегда. Он никогда не буянил, если к нему придирались, то быстро уходил что- то бормоча. Единственным его занятием было, смотреть, как работают или отдыхают другие. Если где- то имелось скопление людей, то это гарантия того, что в стороне молча стоит Володя Баркун. Его здесь же подкармливали, и к сорока годам он имел солидное пузишко.
Надо сказать, что деревня находилась в живописном месте. С одной стороны река и лес, с другой, ферма, луга и пашня. Райцентр не так далеко, но до ближайшей асфальтовой дороги десять километров верных. Если бы это было просто неудобство, нет это было горе, беда для всех проживающих. Не то что «скорая помощь» не могла проехать в распутицу, случалось молоко на ферме скисало   из- за невозможности вовремя вывезти.
Здесь приспело событие, о котором жителей никто не предупреждал. Началось строительство новой федеральной трассы, и она проходила в километре от деревни. Народ метнулся к председателю колхоза: - Михалыч, договаривайся срочно с начальством, пусть до деревни километр положат!-
- Во дают - председатель вознёс руки к небу,- это же трасса федерального значения, кому же мы нужны. Вы хоть думаете, что говорите? Вы, что меня за дурака держите? Ещё к Володе Баркуну сходите, пусть договорится, - смеялся председатель.
Тем временем понаехала техника. То и дело рычали Камазы, подвозя то щебень, то асфальт. Володю это очень заинтересовало. Он с утра стоял у дороги и смотрел за работой. Летом его мать одевала в просторные белые штаны, белую с вышивкой рубаху на выпуск и обязательно соломенную шляпу. Всё было чистое и выглаженное. Мать следила за сыном, он же как дитё малое, беспомощное, а такого ещё жальче.
После обеда первым подъехал молоденький паренёк на Камазе доверху гружёном щебнем. Володю он, естественно, принял за начальника и спросил: - Где высыпать? Володя ткнул своим толстым пальцем на обочину в сторону деревни и коротко скомандовал: - Здесь!- Вслед за первым Камазом потянулись следующие, и под пристальным взглядом Володи равномерно высыпали щебёнку до самой деревни. До конца рабочего дня оставалось полтора часа, и грейдерист уже больше не собирался сегодня что- либо делать. Володя в упор смотрел на него.
- Во, гад, смотрит. Дырку протрёт - чертыхнулся грейдерист, - видно с управления. Парень плюнул и нехотя полез в кабину грейдера. До конца смены он ровно разгрёб щебень от дороги до самой деревни.
На следующее утро Володя раньше рабочих стоял у дороги. – Ишь какой гусь, - косились рабочие, - не подойдёт, не поздоровается, как же, он «белая кость», а мы «быдло». Смотри, как наглажен, надсмотрщик хренов. На чём же его привозят?  Наверное, на «Волге». Точно с управления, индюк надутый. -
Тут к работе приступила чудесная машина. В неё высыпали асфальт, и она медленно двигалась в сторону деревни, а из- под неё асфальт выползал ровной дорогой. Володя приседал, смотрел  откуда он появляется.  – Смотри, толщину покрытия проверяет, - шептались рабочие, - ещё бы  штангенциркуль взял, деятель-. Так и пришлось впервые в жизни положить асфальт толщиной десять сантиметров, в соответствии с нормативными документами. К вечеру асфальт был и уложен и прикатан.
Жители деревни в полном составе собрались на дороге. Пришёл сюда и председатель колхоза. Благодарности сыпались на него со всех сторон. Он от них не отказывался, кивал головой и как- то растеряно улыбался, а потом бочком- бочком выбираясь из толпы, заспешил в контору. Здесь он нервно набирал номера телефонов, чтобы уяснить ситуацию. И уже к полудню, чтобы уяснить ситуацию, прибыло большое количество начальства разного калибра. Много кричали, махали руками, ходили по дороге, мерили её длину и ширину. Один сильно вспотевший прораб подогнал огромный бульдозер и хотел уничтожить дорогу. Здесь уже «коршуном взвился» председатель: - Это что за мелкобуржуазная выходка, не позволю уничтожать народное добро, - кричал он во всеуслышание. Народ услышал и стеной стал на пути бульдозера. Только к вечеру угомонились. Председатель задним числом написал прошение о прокладке дороги, начальство подписало, и дорогу внесли в смету расходов.
К почте всё подходили празднично одетые люди. Собрались вокруг стола. Перед началом торжества по случаю открытия дороги, на трезвую голову, пообещали Клавдии Баркуновой всей деревней хорошо отремонтировать дом. В процессе празднования столько добрых слов было сказано в адрес Клавдии, что хватило бы на две жизни. Клавдия смущённо улыбалась и плакала от счастья.
Прошли годы, сменились поколения, и уже мало кто знал историю дороги, но все называли её Баркуновой. Удивительное дело, за много лет ни одной выбоины не появилось на Баркуновой дороге. Это была особенная дорога.


Декабрь. 2013г.