ВСЁ ЧТО ЕСТЬ

               
2012

Взорвется, от безысходности
От собственной своей, негодности.
От блуда, и от тщеславия,
От глупости, и православия.
Слова, как вороны белые

И сон, как трава сопрелая.
Дожди ковыляют ядами,
Туманы толпятся грядами.
Стучится, зовет напрасная,
Поет и звенит, неясная.
Войдет, захлебнётся стонами,
Лишь горечь, стучит вагонами.
Забрезжит, умрет, поднимется
Тоска – именинница.
***
Как улицы, мелькают дни, в сознанье, полном ожиданья.
И не подвержены они ни радостям, ни оправданьям.
Все в нелюбовь мою вплелось, и осень, и дожди, и вьюги
На плечи горбом улеглось, смешалось, спуталось в потуге.
Расправить, скинуть, и забыть.
На выдохе остановиться.
Простить. Не ждать, и не любить.
Забыться.
***
Я, Алешенька, скучаю. Наливаю в чашку чаю,
Забываю, ухожу, в сад стемневший погляжу.
Музыку поставлю, стихну, не пойму и не уймусь,
Мутно в зеркало гляжусь. Задремлю, проснусь, взорвусь.
Как же можно, две недели, говорить себя постели, и помятым простыням?!
Не осталось будто нам, кроме близости телесной, на земле пустынной места?
Не пойму, жива ли я, или это тень моя?
***
Радость, полными горстями, забурлила, расцвела и на небо унесла.
Пролетела над домами, над притихшими ветрами.
Потерялась в голосах и поблекших парусах.
Обернулась канарейкой, и пропела на ушко,
Как на свете, жить легко.
***
Скажи, пожалуйста, мне милый, зачем тебе я так нужна?
Затем чтоб кровь твоя бурлила, под жаркой лаской,
Иль сполна, натешить душу самолюбьем?
Унять тоску, нужду, дела,
Что б я от будней увела, и в пляске страсти закружила?
Иль чтоб, покорною была?
Мне так легко бежать к тебе. Легко владеть дыханьем, телом,
Легко отдать рукам умелым, всё, что годами берегла.
Презреть свой дом, друзей, ребенка. Быть нежной, и смеяться звонко.
Но уходить, отдав тебя, твоей привольной, сытой жизни,
Забытой быть, забыть самой, выдергивать тебя кусками из непокорной головы…
Я не умею так, - увы!
***
Проклятый век, здоровья и искусства.
Подбитого, придуманного чувства.
Удобной сытости, ненужности идей,
Дешёвых радостей, и пошленьких страстей.
Как выжить здесь, вдохнув не задохнуться,
Как горечью своей, не поперхнуться?!
***
Напрасно ожиданье, смешно разочарованье.
И пылкие свиданья, и ночи пустота.
Везде тоску встречаю, и лампу выключаю.
Чужая, не родная, не та.

Не ждет никто скучая, не помня, не скорбя.
Так листья облетают с приходом сентября.
И он, о них не вспомнит, лишь ляжет первый снег,
Ожоги красных кленов забудет, постарев.

Придет зима глухая, завоет, запоет,
Умрет печаль немая, и радость с ней умрет.
Смешаются картинки, изменится пароль,
 И не придется больше, играть чужую роль.
***
Вышла рано, чисто поле, алая зоря,
 Умывалась я росою, поутру не зря.
 Засмотрелась на осины, на сырую  даль,
Заплетались косогоры в сизую печаль.
Утонула в речке гулкой, тронула траву,
И украла у русалки, хлыстик-тетиву.
Заиграла на волынке, пробралась в кусты
И кукушкой, серой, звонкой, -  прочь,
 За омуты.
***
Пришел, увидел, победил,
Как в черный омут, окунулся.
Испил, забыл, не обернулся,
И даже помнить, запретил.
***
Ты слов своих не помнишь, зачем, - пусты слова.
От них всегда под утро, лишь кругом голова.
Пустые обещанья, непрошенных даров
Зависли в оправданьях, в игре забытых снов.
Ах, если б не сулил мне подарков дорогих,
 Я б даже не мечтала, не думала о них.
Не грела сердце думой, что я нужна тебе
Не радовалась счастью, наперекор судьбе.
Теперь, лишь с новой болью застыть опять должна,
И вольную неволю, испить одна, до дна.
***
- Чего ты хочешь?
 - Я хочу, хоть раз, презрев года, проснуться с тем,
   С кем боль моя, уснула навсегда.
***
Мне не вырваться из сети, собственных затей.
Даже песни кружат слогом, прошлых, злых идей.
Чем судьбу я прогневила, лжива, в чем была?
Отчего себя забыла, сникла, замерла?
Что ищу, к чему взываю, не пойму сама
Все не так, но я живая…
 Или умерла?
 ***
А видимо, мне нечего сказать, все сказано давно.
Плохое, неудачное кино.
И от того, что гаснет свет в портере, не станет ярче действо все равно.
Мне нечего сказать, все сказано давно.
***
По кругу все, и вот, изволь, опять моя бледнеет боль.
Опять сползает простыня самообманов, ожиданий
Неясных грез и оправданий.
И то глухое «мало, мало!», вновь запускает горечь в кровь
Прощает глупую любовь, её корысть и тлен прощает,
И ничего не обещает.
Немою песнею войдя, присядет рядом, глянет косо,
 И не ответит на вопросы.
 А только, выслушав надменно
Про все крушенья, пораженья, обиды, боль, и униженья
Вздохнет и скажет: «Что же, ты,
 Сама хотела чистоты.
Так получай! Живи, как знаешь.
 Решила умной быть? Все понимаешь?
Тогда не трогай тех, кто счастлив тем,
 Что для тебя тоска, и плен»
Поднимется, и, не прощаясь, уйдет.
Забрав с собой, мой разум и рассудок мой.
***
              ОБИДА
Не нужно лгать, -  тебе не жаль  живущих!
Ни трепет их, ни голос рвущий
Пространство, чуждое тебе,
Не тронут кровь. И их любовь,
Как ни был бы ненастен день грядущий,
Подставится смирясь, и хлеб насущный,
Предложит, голову склоня.
Ты примешь, все, смеясь, шутя.
Костыль, за безотказность презирая,
В докучливости нудной обвиняя,
Пытаешься отбросить и забыть.
Мол, сам способен вольно, смело жить.
Но до сих пор не понимаешь,
За что ты им пренебрегаешь.

За то ль, что не способный на любовь,
Ты сам, лишь снисходительно поднимешь бровь?
Вложив презренье, безразличье,
Во взгляд прозрачный, и пустой.
Тебе покажется приличной, та холодность
Что не дает, в твоих руках обуглить лед.

Но, виноват смирившийся, лишь в том,
Что не считает, себя убогим костылём.
И взымает,
За помощь, -  дань! И понимает,
Что вытянет сполна!
И в угол скинутый, все требует к себе вниманья,
На шее виснет, позабыв про стыд,
И ждет твоей улыбки пониманья.
И думает, оправдан быть страдальным,
 Возложенным самим себе, венком венчальным.

Но горд и смел герой, вперед идущий.
Позволит милостиво он,
Быть рядом женщине докучной,
Как костылю, в любой сезон,
За то, что б был оправдан он!
***
Чижик-пыжик обманул,
Только хвостиком махнул.
И забрал монетку,
Снов тревожных метку.
Заискрилась серебром
Звонко рассмеялась.
На Фонтанке, под мостом
Ночевать осталась.
Будут воды шлифовать
Тайные желанья.
Будет память забывать,
Грешные признанья.
***
Я, в городе своем, чужая
Смотрюсь в него, не узнавая.
Привычны здания, мосты
Каналов вечных, переливы.
Восходы, шум машин, заливы
Все то же…
Только вот, сквозная жизнь,
За годом год, съедает
Синий небосвод.
Бесплодных будней хоровод,
Сменяют праздники цветные.
И не осталось ничего,
Того, что было, от него.
Так холодно, так пусто в нем,
Как будто прочь душа слетела,
Оставив мне пустое тело.
Оно прекрасно, но его,
 Не греет больше ничего.
Украшены цветами скверы,
И безупречные манеры,
Сияют пышной чистотой.
Но где тот город,
Город мой, в котором я росла, жила,
 В котором, память обрела?
Где узких лестниц бег тревожный?
Где запах детства осторожный?
И булочная, где моя?
И очередь, в которой я,
За свежей «городской» стояла,
Хрустя, до дома добегала
И не дойдя пяти шагов
Встречала Золушку, из снов.
«Колодец» где, с квадратом неба
И задний двор, и старая качель?
Где тот пронзительный апрель,
И мальчик тот,
Что в первом этаже живет?
Все в прошлом,
Заколочен старый двор,
И на воротах кованных, затвор.
А вместо Золушки и башмачка,
У подворотни, нищего рука.
И солнце, за луну на небе, закатилось.
На память не оставив ничего.
Все кончено, здесь жизнь остановилась.
И только ветер гулкий,
Как немой укор,
Затеет с листьями осенними,
Последний разговор.
 ***
Прошла раздумий ночь.
И утро, ясным  сном,
Одолженные гнетом обещанья,
Возвращает.
 Я передумала.
Тебе и так хватает, тащить все то,
 Что требует, твой ненасытный дом.
Не будет радости мне в том.
Я не хочу балластом лечь,
И лишний раз почувствовать,
Твою поспешность. Ношу, скинув с плеч,
Отбыть повинность, и на дно залечь…
Нет!
Пусть лучше будничность меня обнимет.
Пусть одиночество, подарок примет.
Останусь с ним. И смятая кровать,
 Меня как прежде, будет целовать.
***
Нелепо, удивительно,
Как можно понимать все, отвратительно!
Как гнусно можно, счастье понимать.
Безапелляционно хвост, на душу поднимать!
И даже светлую, и чистую любовь
Зависимостью пошлой, обозвать!

А суть одна. И хоть от дедушки Крылова, теперь  уже, ушли давно,
 Не выбирая чинных фраз, про лозы, лис и виноград,
Кричим надменно -
Раз  не дано душе оно, то несомненно, что, все не данное –
…Вот-вот… – говно!
***
Тебе я стану изменять, и не за тем,
Что б насладится, чужой не сытостью, отнюдь.
А лишь затем, что б обмануть
Своих желаний, жадный плен, и одиночество
 Дарованное, счастию взамен.

И может быть, когда ни-будь,
Мне и захочется иного,
Отличного от твоего, победного рычания.
И снова,
Смогу я думать, о другом,
И не носить в себе потом,
Твои лишь руки, запах твой
Усмешку губ, и раны слов
Все то, что вовсе, не похоже на любовь.
***
Ты говоришь, что мне давно, лишь  показалось,
 Что не во мне одной, любовь осталась.
Ты говоришь, - мужской притворен слог,
 И ритуальные движенья, лишь тешат дамское воображенье.
Они в угоду лишь девицам, женам, теткам
Не значат ничего, и сотрясают воздух вновь
Лишь для того, что б обмануть
Докучливую, бабскую любовь.
Ты утверждаешь, что наивен,
Тот пыл и жар. Декоративен, сам смысл чувств мужских,
 Запал их нежности, и возгорания сердец,
От милых глаз и рук. И наконец,
Ты говоришь, что худших мук,
 Чем притворятся вдохновенным,
Не выдумал еще творец!

Что ж, каждый судит по себе,
Не стану утверждать иного.
Но знала, знала я другого!
Он тоже честен был, и смел,
Настолько, что  любить меня, посмел!

Пусть счастия, увы, мы перешли предел,
Но с ним, я настоящую любовь познала
Её пила, и ей дышала, я с ней и ела, и спала
Её я к жизни возраждала, её одну не сберегла.
Но столько лет я ей жила, что знаю точно,
Чиста она была и непорочна, и обмануть её нельзя!

Короткий век своей любви ты предназначил,
Был смят её горячностью,
 А значит, решил забыть.
Не выдержав тоски,
Биенья сердца в такт,
И невозможности, дышать раздельно.
Ты выкинул её за борт,
Вернувшись, в свой спокойный порт.
Избавился, живешь, и вновь,
Ты, не способен на любовь!
***
Как солнце светит! Но оно,
Не для меня несет тепло и мирозданье.
Я в стороне. И мне оно, приносит
Только знанье, что день пришел,
 И большего вниманья, я не ищу.
Лицо, подставив теплому лучу,
Не жду ни радости, ни обновленья.
И чужды мне желанья, и стремленья
Что волновали прежде кровь.
Вновь обуздав себя, не жду любовь.
Не мучаюсь и не страдаю,
Лишь только ясно понимаю,
Что чистый, трезвый ум, -
Спасенье, от вчерашних дум.
И не имею права я поддаться,
Ни пенью птиц, ни запаху листвы.
И вольное свеченье туч небесных,
Не завлечет опять, в тот край чудесный,
Где умерла мечта моя,
А с ней, наверное, и я.
***
Мы с ребенком в понедельник, заглянули в Летний сад, посмотреть на маскарад.
Всюду музыка цветная, пляски, маска озорная.
Всюду песен хоровод, и шаров воздушных стая, закрывает небосвод.
Самодельные игрушки, с серпантинами хлопушки, шум и гомон радость льют.
 Пестрые цветы, фонтаны, оглушительный салют,
 И смешные завитушки, у девчонки на макушке, смотрят, как хохочет шут.
Что за глупость, в понедельник, ни один дурной бездельник
Не поедет в Летний сад, да еще, на маскарад!
Осень все дождем умыла, и дорожки застелила, листьями вчерашних снов.
Все прошло, и шум веков, затерялся в кучке пепла, у залатанных дубов.
Говорите, что хотите, только я играла там,
Пела песни и плясала, и ребенка поднимала, к разноцветным небесам.
Детских снов не тронут цепи, правил,  умствований груз, им не нужен их союз.
Он поверил в это сам, и меня забрал с собою. Поиграл и убежал. А веселый карнавал,
Продолжался, и меня закружила…болтовня!…
 ***
Я не люблю тебя, Алешка, но от чего же, как разгневанная кошка
Мечусь по душным простыням?!
Не говорю с тобой, -  все замолкает, и сердце,
Для чего стучит? – не понимает.
Зачем перебираю в голове, - глаза, жестокие слова, поступки?
Кручусь как черт, перебирая юбки, которые откроют все тебе.
Все то, о чем молчат слова, и закружится голова,
И упадет в мои колени, не знаю лучшей я истомы! Лени,
Противясь, мой расплавится живот, пойдет испариной,
И вот, уже безумные виденья скользят руками по спине.
Темно и дико в голове. Кипят суставы, воет кровь
Беснуется во мне, и плавится, вся наша нелюбовь.
***
И вперемешку все, -  стихи и проза, весна и осень, смех и слезы.
Тягучих дней узда гнилая, и мыслей ненависть слепая.
Под причитанья зябкой тени, упав ничком, обняв колени
Кляну свою неугомонность вновь. Прощая всем грехи,
И не прощая, самой себе, свою любовь.
***
Мне бы так хотелось просто, отвечать на все вопросы.
Просыпаясь утром рано, потянуться, встать с дивана,
Выпить кофе не спеша, улыбаться, собирая в детский садик малыша.
Выйти на крыльцо, поёжась,  воздух утренний втянуть,
Что ни будь простое, нежно, в ушко милому шепнуть,
И наморщив нос, поспешно на работу упархнуть.
А потом,  вертясь как белка, умудряться целый день
Быть серьезной и упругой. И лишь заскочив, с подругой,
К кофеюшку на обед, рассказать про бездну бед, –
Как чулок порвала тонкий, как забыла зонтик. Гонки,
 На машинах, с чудаком, поучавшим всех потом. Как споткнулась
На ступенях, как смешно, ударив нос, отвечала на вопрос: 
 - Вы в порядке? В самом деле?
 - Да. На этой, черт, неделе, все, мол, валится из рук!
В общем, вспомнив кучу мук, похихикав, над девчушкой,
 Уплетающей ватрушку, на работу прибежать, все закончить
Все связать, подытожить, и убрать.
К вечеру, с большой корзиной волочась по магазинам, думать,
Как бы сделать так, что б сегодня побыстрее, сделав  завтрашний обед
 В детской выключив весь свет, с фонарем ночным, ребенку
Сказку тихо  почитать, рюкзачок ему собрать, что бы утром не проспать,
Да к камину убежать. И разлив вино в бокалы, наконец устало сесть в кресло мягкое,
И весь, долгий вечер разговоры,  тихий шепот,  споры . Шторы, плотно-плотно запахнув
Красного вина хлебнув, головой к плечу склонясь, чувствовать и видеть связь
 Между ночью и луною, между мною и тобою, между небом и землёй, между солнцем и травой.
Просто все и все понятно, - тяжело, легко, приятно, радостно и горячо!
-Что же дать тебе еще?
- Ничего не надо больше!

 Потому,
Что не будет в жизни вновь, ни камина, ни девчушки,
Ни вина, ни кофеюшки, ни любимого лица, ни печали светлой. Грусти
Уступив дорогу, впустим лишь тоску свою и боль,
Будет нам заменой злой, только хмурое ненастье.
Мы свое проспали счастье. И теперь совсем не просто отвечать на все вопросы.
Чтоб на них не отвечать, лучше вовсе промолчать.
***
Все, сплошная маята,               
И ни туда, и ни сюда.
Шаг делаю вперед
Но вновь, беда,
И ни туда, и ни сюда.
Бегу быстрей, гоню коней
Да только, как всегда.
Куда ни глянь, куда ни кинь,
Под тиною вода.
И ни туда, и ни сюда.
Остановлюсь, и посижу
Пройдут насквозь года
Изменится пароль
И, грусть исчезнет навсегда.
Застынет страх,
Взойдет звезда,
Прольет слезу вода.
И как проклятье, наизусть -
И ни туда, и ни сюда.
 ***
Очнись же, ты не видишь что ли
Как задыхаюсь, корчусь я от боли?!
Что ненавистный, новый день
Как яд сочится?! Ночи тень
Легла под светлые ресницы,
И не нужны глазам глазницы.
Сознание двоится, шум
 Переполняет конвульсирующий ум.
Нет выхода растерзанным мечтам,
Которые родятся вновь, впотьмах,
Не спрашивая, -  «есть ли выход нам?»,
Нет выхода, - увы, и ах!
 И счета нет годам.
Я, - кладбище, где даже смерть закончилась,
 И там, нет места, Алым парусам!
***
А под моим окошком, клен стоит на ножке.
Как грибок пугливый, как мальчишка милый.
Шляпка вся в кудряшках,  в листьях потеряшках,
Тень его играет, на   больших  ромашках.
 Нипочем  гулёне,
Ни дождей погони, ни ветров разбеги,
Ни ночей холодных, хищные набеги.
Всем пренебрегает,  шорохам внимает,
Красные игрушки, на песок роняет,
Озорным подружкам, весело кивает.
Птица прилетела, и на ветку села
О зиме холодной, в октябре напела.
И щебечет: -  Милый, ты еще не знаешь,
Ничего о жизни, ты не понимаешь.
Как метели-вьюги, за руки хватают,
Как снега и стужи, голову закружат,
И тебя дурашку, и твою ромашку
Заморозят, скрутят, белою  рубашкой.
Поседеешь, сникнешь, обо всем забудешь
Никому на свете, ты ненужным будешь!
 - Что случится скоро, нет о том мне дела
Я сейчас живое, и сейчас горело,
Тело мое соком, а листва ветрами,
Солнце согревало, теплыми лучами.
Пусть зимой приснится, мне моя ромашка
Пусть искрится снегом, белая рубашка.
***
Как я устала, мой хороший.
Устала быть тебе, тяжелой ношей.
Устала думать, ждать и натыкаться
На вечное «нельзя», и обжигаться,
О холод равнодушных фраз.
Устала мучать оправданьем нас,
 Что невозможно нам, при всем желанье
Быть рядом,  и забыв метанья
Уснуть у теплого плеча,
Бессвязно счастье бормоча.
И дней твоих полет ретивый,
 И пыл моих ночей  ревнивый,
И вольный твой простор морской,
 И душный мой очаг скупой, -
 Все затянулось в узел горький.
Придется нам расстаться вновь
Чтоб задушить, не жившую любовь.
Прощай. Не знаю, как я буду.
Наверно вновь себя забуду,
Безумие знакомо мне,
 И я боюсь его. Вполне отчетливо,
Все понимая, ни в чем,
Обоих нас, не обвиняя,
Я доиграю эту роль –
Я, - нищая. А ты, - король.
Я б жалости твоей просила,
Но есть еще, во мне иная сила.
Не жалости, - любви ищу.
Не оправданий, а побед.
И пусть мой надоевший бред,
Не беспокоит больше,  твой земной обет.
Во мне, осталось сил немного
Но буду до конца идти своей дорогой.
Цепляясь, падая, скользя.
И если суждено -  умру,
 Но верной ей останусь.
 Я.
05.10.2012
***
Как же мне не весело, становиться в круг
И остывшей песнею, развлекать подруг.
Выйду в сад нарядная, кольцами звеня,
Пусть никто не молится, не зовет меня.
Запою, заслушаюсь, песней разбитной
И сама поверю, пляске озорной.
Закружусь, и скроюсь
 В поле, с глаз долой,
Вымолю у речки, омут голубой.
И блесну, притихшая, под  седой луной
Мне одной назначенной, рыбьей чешуёй.
***
 МИРТОВОЕ ДЕРЕВЦЕ В ПОДАРОК
В садах божественных тепло.
Блаженство вод чудесных,
Ласка птичьих стай
И нежных бабочек порханье,
Все радует его дыханье.
И плодородная земля
Сулит здоровье и простор,
Его корням, вкусившим благо жизни.
Дарованные мудростью,
И волею небес, свобода
И томленье, под  мирными лучами,
Питают нежные цветы.
Жужжанье пчел, несет обогащенье,
И силу, будущим плодам.
И если бы оно осталось там,
То, несомненно, дальше процветало.
Но …
Оно как я, уже давно,
Глядит в похолодевшее окно.
И душно трепетным ветвям,
И тесно  царственным  корням.
За годом год, едва растет
Не умирает, но и не цветет.
***
Хлесткие слова,
Смелые дела,
Вольные поступки,
Горькая хула.
Я так не могла,
Мягче соль брала,
Выбирая слово,
Совесть берегла.
Думала, - Да что ж,
Разве ж так хорош,
Смелых слов резон?
И неужто он,
Сможет научить?
Научить не сможет, -
Сможет лишь добить.
Но видать честней,
Трусости моей –
Горькие дела,
Вольная хула,
Хлестких дел отвага,
Смелые слова!
***
СКАЗОЧКА ПРО РУСАЛКУ

Умирала,  угасала, шла на дно смирясь
Тину в волосы вплетала,  тихо, не борясь.
Отпустила горе в море,  позабыла  дом,
Плавниками прорастала, скрытая песком.

А как проросла,  хлестнула, по немой воде
И сверкнув хвостом, толкнула, грудь к слепой звезде.
Извиваясь, пробиваясь,  вверх подняв глаза,
Понеслась, не сомневаясь,  веря в чудеса.
Разбивая страшный холод, толщи темноты.
 Удивляясь, расступались мудрые  киты.
Белых рук изгиб упрямый, и волос  трава,
 Глаз зеленых жар тревожный, моря синева
Все подвластно, все возможно, нет преград и бед!
Вот уже сияет ярче розовый рассвет!
Ближе волны, ближе небо, ближе та звезда…
Ах, как больно! Лед  холодный, зеркалом вода!
И лучей свеченье ясных, вдалеке плывет
И не слышит стон напрасный, синий небосвод.

Умирала,  угасала, шла на дно смирясь
Тину в волосы вплетала,  тихо, не борясь.
***
Мы все, друг другу, что-то позволяем.
За что, потом себя же укоряем, и мучаемся,
 Восклицая вновь, что так не будет больше!
 Но без лишних слов, опять,
Как только прежнее встречаем,
 Махнув рукой, привычно закиваем.
И зачастую, вся эта беда  не от того,
Что снисхожденьем,  сердце благородное полно,
А лишь затем, что бы устав от объяснений,
Сомнений, слез, и сожалений
Прошибло ветром, в голове сквозняк!
И если вновь не отвертеться нам никак,
Себя приносим в жертву соглашеньем.
 И удивляемся потом, откуда  лжи и пошлости, наш полон дом.
И лучше унижения и лжи слова, но только что бы, был покой,
 И после, не болела голова!

Мы все друг другу что-то, обещаем.
И не виня, вину прощаем.
Поскольку, разве может не прощенным быть
Тот  день и час, в который мы могли любить!?
И пусть несправедливостей, так очевидна цепь,
Пусть горьких умыслов, так недостойна сеть,
И шитый ниткой белою самообман,
Вплетает в гордый разум гнилостный туман,
 Мы сносим все, оправдываем тот позор,
Которым, дух смущенный омрачен,
 И помним слово лишь одно, которое любя
 Обманет все равно, и высмеет, само себя.

Мы все друг другу что-то завещаем, - учиться, верить и любить
Разумно действовать, и сдержанными быть.
По полкам разложить дела и неразумные желанья,
Увидеть цель, где нет ее давно, и сил набравшись,
Верить в мирозданье, как будто совершенней всех оно.
И вновь, не веря ни единому движенью,
Забыв о тщетности затей, идем на поводу,
Довольно нудных, но жизнеутверждающих идей.
И вот, уже как  лозунг, приказанье, мысли соль: -
Забудь тоску свою и боль, и радоваться дню пришедшему, изволь!
***
О Господи, опять пора вставать,
И новый день, по новой сочинять.
И к потолку подняв глаза, сказать:   
 -Вставай, и радуйся как можешь,
 Быть может, ты самой  себе еще поможешь,
Увидеть что нибудь похожее на цель.
Забыть про то, что тыщу лет назад, закончился апрель,
И улыбнуться, и натужно встать,
Поправив смятую кровать.
Открыть балкон, впустить холодный воздух улиц,
 И посмотреть как парусом, ожившие гардины вздулись.
Зажмуриться, вдохнуть,
И неизбежностью наполнить грудь.
***
Что же мне теперь? -
Настежь моя дверь.
Входит всяк в неё:
Горькое вранье,
И луны лучи,
И тоска в ночи.
Замирает звук,
Сердца тихий стук,
И обман, и боль,
И безбожных тем,
Фыркающий тлен,
И седых разлук,
Хоронящий звук.
Надо бы прикрыть,
Нежную  простить,
Поберечь её,
И укутав в плед,
Защитив от бед,
Напоив вином,
Убаюкать сном.
***
Прозрачен  серых тучь разгон, бессолнечного  утра сон
Дождя слепая поволока, и ветра теплого, с востока,
Приятна мягкая игра.
Туманов белых молоко густое, полыни запах горький
И  простое, и тихое «я не люблю», задует, робко ждущую, зорю.
Шурша листвой, вдыхая воздух ровно
Пройти по набережной темной, кружа изгибами мостов
Остановиться возле неспокойных, но сжатых камнем берегов.
И раствориться, в тонком крике чаек.
Легка печаль, уютна и привычна боль, спокоен разум.
Дум тревожных рой, остудит  теплохода белого гудок,
И оттолкнувшись от  воды, уже не будет, так
 Непоправимо одинок.
***
           СОН,  ЯБЛОЧНО-МЕДОВЫЙ
А вторник, все-таки был мой…
Хоть мы не встретились с тобой.
Я, приказав себе не думать,
Залезла в мягкие подушки с головой.
Укрывшись, одеяла легким пухом
И убаюканная, тиканьем часов ночных над ухом,
Уснула. И…
И, вот он, наш приют. Здесь время замерло,
Здесь царствует уют, доступный только отщепенцам.
И обернув себя казенным полотенцем,
Смеёмся, сами над собой,
 Под  шорох шаркающих шин, за окнами сквозными,
И пролетающих машин, тревожен шум,  по гулкой мостовой.
И солнце пятнами ползет по одеялу,
Рукам тепло, а сердцу… сердцу, как и прежде, «мало»..
Но радуется тесноте душа, и тянется друг к другу не спеша.
Вот чай откуда то, печенье, и янтарем на нем варенье
И пряный запах яблок. Мед, в твоих губах расплавил лед
И снова, блики, руки, лики, и шепота и стона крики
Как журавлей прощальный свист, проносится  все отдаляясь
Врезаясь в память, растворяясь, причудливостию  сплетенья тел.
Минуты снов,.. и вечности удел!
Проснулась, - только ночь кругом. Все вымысел? Пусть так!
Я ночи не хочу, зажмурилась и повернулась, на бок другой, - вернись сон мой!
Как робок и послушен он (не то, что ты!), и возвращается, даруя вновь покой.
Теперь все поменялось, лишь теплое янтарное тепло осталось.
Другие комнаты, и белых скатертей фарфор,
 Подслушивает двух людей, неспешный разговор.
Ты смотришь так внимательно, и так светло, и улыбаешься
Как редко улыбался, - спокойно,  беззаботно и легко.
Тебе рассказываю свой душистый сон, и жду, готовая к насмешке,
Что поменяется сейчас  лицо, и будет в нем укор…
Но продолжается спокойный разговор,
 И вновь истомой устилает, все то, что утро навевает…
Совсем запуталась, в словах, и в снах, дремучих и красивых,
 Уже ни рифмы, ни стиха, - одна лишь  тихая тоска… и радость,
 Что еще мне снится, все то, чем разум подивится, и улыбнется,
 И ему, не будет скучно одному.
***
Шел, не остановился.
Взглянул, не удивился.
Уехал, не простился.
Забыл, - забылся.
***
Отчего не пишутся стихи,
Когда сердце, с облегченьем бьётся?
Отчего, когда оно смеётся,
 Не рождается на свет, строка?
Почему, в висок стучится мысль,
 Лишь когда сознанье, болью рвется?
Почему, так в радости легка рука?
 И вообще, - откуда, что берётся?!
***
И не хорошо, не плохо.
Грусти нет, и радость не по мне.
Словно еду тихо полем,
На гнедом, стреноженном коне.
Опустилась низко грива,
Желтый глаз спокойно ищет путь
И трава, росой скользя по икрам
Не дает, дыша зарёй, уснуть.
Бледных звезд неясно отраженье,
В утренней прохладе у ручья.
И ленивы поступь и движенья,
Неподвижна и прозрачна, я.
И гудок протяжный, стук колесный
Не смутит, не позовет с собой
Вдалеке растает, осторожно
Растворится, не забрав покой.
Волосы расчешет влажный ветер
И туман умоет зелень глаз
И кукушка, смолкнув на рассвете
Оборвет свой счет, в последний раз
***
Как мало юная  весна, разнится зрелой  осени,
Все те же, ветви голые сквозят резьбой,
И скудным солнцем, выстуженной просини.
Все тот же воздух, остро напоен, трепещущей прохладою
Все тот же одинокий крик ворон, что звон, за старою оградою.
Небес высоких чистота, как совесть неприкрытая
Вновь растревожена, близка  и далека, как песня  позабытая.
И так же ожиданием полны скупые дни,  забвеньем скованы
 И так же очарованы они, но разные пути, им уготованы.
Весенний утра лед,  растаяв, напоит дыханием зелень новую
А осени роса,  умрет, и стужей обернёт, меня, к зиме готовую.
***
Пресыщен, одичалый мир.
Не знает он, чего хотеть ему, к чему стремиться.
Сияет безмятежностью своей, забыв о страждущих.
Так сильная, но вихрем сломленная птица,
Еще летит, чертя крылом подбитым, по воде.
 Но горизонт  уже не видя, за немощь и позор свои,
Далекий берег ненавидя, стремится все ж к нему.
Но долетев, лишь камнем упадет на грудь,
Принудив вольный, волной обласканный песок,
С  себя обузу тяжкую, как пыль времен,  стряхнуть.
***Как жизнь мне опротивела,
Как бесполезны дни
Тягучие, пустынные, простывшие.
Забывшие, что изначально созданы они,
Для радости и созидания, любви и сострадания.
Как жизнь мне опротивела…
И, не уйти…
***
Я чувствовать хочу всех тех, с кем я живу
Болеть их болью, радоваться счастьем,
И разделять тоску, удесятеренную ненастьем.
Хочу лекарством быть от бед,
Хочу светиться солнцем от побед,
И мучиться сомненьями пустыми,
И половодием, негодований и страстей.
Хочу взлетать и разбиваться,
Хочу в крови и пепле их купаться,
Захлебываться ржавчиной хулы, и окрыляться,
 От теплой, на плечи их,  слетевшей, похвалы.
Доступно мне понять, принять, осмыслить
Ошибки горькие, труды, и высоту.
Обыденности скуку, и друзей забывших, мертвую поруку,
 И царственных ночей, слепую пустоту.
Превознесу, низвергну до седин, в сан возведу, предательство прощу.
В смертельную грозу, открою зонт  над ними, - рядом полечу.
Но, Черт возьми, я тоже быть услышанной хочу!

***Уйду, и спишутся печали,
И неуменье ждать, и удержать.
А недописанные строки,
Как заплутавшие  дороги
Не будут в даль, манить опять.

Уйду, и замолчат навечно,
Признания непрожитых стихов .
И сгинет боль сама, сотрётся след  увечных,
 Позорных, вросших в грудь,
 Не скинутых оков.

Уйду, останутся открыты раны,
Подстреленною памятью дымясь.
Пылить  и зазывать пройти опять
Моей души, белесые туманы,
И губ моих, надменную печать.
***
Хочу, что б ты мои стихи читал
Шутил, хвалил, смеялся и ругал.
Хочу, что б морщил лоб, и губы поджимал.
Цедил, что рифмы нет, и выглядит все дурно,
Что неуклюжи, мол, они, сумбурны.
Что смысла в этом вовсе нет,
А рассуждения, -  брехня,
И по большому счету, - жуткий бред.
Хочу, хоть иногда услышать,-
«А что, пожалуй, в этом, что-то есть»
И двадцать раз, перечитав саму себя,
С ногами кренделем, на стул залезть.
И от такой нескромной похвалы,
Пока никто не видит, расплыться в радости.
(Увы, ты не читаешь, и не пишутся они)
Бог весть, еще какие глупости творить,
С тобой о непрочитанных рассказах говорить,
О ненаписанных словах, о незаконченных делах,
О том, что не избавиться от бед,
И о любви, которой не было, и нет.
О том, что море впереди,
И отпуск долгий позади.
О том, как не умею ждать,
О том, что нужно еще много прочитать.
Об омутах и об осинах,
О вечном кашле, и болящих спинах,
О чем угодно, - только не молчать.
Не вздрагивать от пустоты,
Ни страхом изнывать,
Что я одна. Мне б только знать,
Оставшись у черты -
Жду, по тому что, хочешь ты.
***
Я хочу с тобой, жить.
Лишь с тобою, вставать.
Сон с тобой, забывать,
И с тобой, засыпать.

Я хочу тебя, ждать,
Ненавидеть и звать.
Для тебя, накрывать,
За тебя, уставать.

Я хочу с тобой, петь.
Слушать дождь и метель.
Месяцами беречь,
Для тебя лишь постель.

Ревновать и молчать,
Упрекать и ласкать,
И обидевшись, дверь,
За тобой закрывать.

Я хочу с тобой, быть.
Я хочу с тобой, пить.
Я хочу в лес и в поле,
С тобою, ходить.

Уберечь, удержать,
Отпустить и понять.
Возрождаться с тобой,
И с тобой, умирать.

***
Я,  как то незаметно,  разучилась жить нормально,
И выглядят со стороны, мои поступки и слова, довольно аномально.
В стремлениях ни логики, ни смысла нет,
На все даю один и тот же, отрицательный ответ.
И объяснить самой себе уже не в силах,
За что я жизнь так не люблю, и чем, она меня так жутко, прогневила.
День начиная, не ищу покоя.  Сама свои сомнения,  утрою.
И по боку важнейшие дела, и мутью в голове, вчерашние  слова.
Забыт уклад привычный, -  мирных дней удел.
И дом, наполненный гостями и детьми, как будто опустел.
Сойдут на нет усилия, -  махну рукою.
А разболится голова, - глаза закрою, и усну.
И сожалеть не стану, о том, что может больше, не проснусь,
И в  бездну, бесполезных этих дней, опять не окунусь.
***
Сама себе твержу – Побойся Бога,
Ведь так красива, вдаль, бегущая  дорога!
Никто не связывает рук тебе, не преграждает путь,
Шумят леса за окнами, ласкает ветер грудь.
И ивы у ночной воды, мерцающий костер, не разрешат задуть.
А утреннего солнца золотистые лучи,
Свозь зелень яркую, прольются на глаза твои.
И гибкий вяз нагнется  над дорогой,
А в знойный полдень, тень подарит клен широкой.
Могучий дуб, связав корнями тропы,
Укажет путь, в обход беды жестокой.
За поворотом, ель, стройна и высока
И к морю выведет, бегущая река.
И облака плывут над нею тучным стадом,
И перекинуты мосты, назло преградам.
Цветут луга, темнеет бор,
Красив, величественен, снежных гор убор
И мудр, с ветром вольным, разговор.
А под ногами, камни, листья, сучья,
Букашки и жучки, что б путь не показался скучным.
 Все брошено к твоим ногам,
 Иди, бери и наслаждайся.
Росистых зорь прохладой,
И ветреного, алого заката красотой, дыши и упивайся.
Сады, цветы, луга,
И птиц весенних щебетанье, и яблок спелых, - осени признанье
Одной тебе на радость и вниманье.
Сугробы снежные все в сказку превратят,
И воды вешние, разбудят спящий сад.
Весь добрый мир, радушный и простой,
Зовет, блестит, и манит красотой!
Устав ты можешь голод утолить, испить воды
И ноги, в кровь избитые, омыть.
Никто не тронет твой покой, и не прогонит сон рукой.
Но, плечи опустив, иду, и голова в тумане и бреду.
И не мила прекрасная дорога, -  пуста скамейка  у порога.
И хоть «ау» кричи, не встречу никого,
Кто б крепко руку сжал, своё дыхание, с моим дыханием,  уверенно смешал,
И тихо притянув к себе, мой лоб  поцеловал,
***
- Возьми, я все тебе отдам.
- Не нужно. Сам себе я, бойня,
  И пречистый храм.

***
Известно мне теперь, откуда,
Немая боль, в глазах твоих.
Таких наивных и жестоких,
Таких чужих и одиноких,
Таких предательски холодных,
Таких до невозможности голодных,
Циничных, нежных и родных,
Оставивших, во имя струсивших, своих.
 И смертью просочившись в кровь,
Не перестанут клясть самих себя,
И вновь, потухнут горечной отравой.
Застынут, потемнеют, стравят
Тоску со злостью,
Ром с теплом,
Расплавятся, забывшись сном.
И вспыхнут ненавистью вновь,
Что бы жила, твоя убитая любовь.

***
И вот, проиграна опять, игра!
А в голове все крутятся слова, - «Как надоело умирать!»
Но вновь, вперив невидящее око в небеса, сзываю рать.
Осклабившись, хрипя гортанью, иду на приступ, и не равный бой.
На вечный, бесполезный, кровавый спор, с самой собой.




Здравствуй, мой хороший!
Как скучаю я,
И опять тревожусь,
И всегда твоя.
Нежных грез объятья,
Тишина души.
Утопает сердце
В трепетной глуши.
Ласковых признаний
Грезятся мечты.
Теплых губ дыханье
И всю ночь, на  «ты».
На затылке пальцы,
С силой сжать позволь.
И не ждать разлуки,
Не вживаться в роль.
Но опять, с усмешкой
Мявкну в пустоту:
«Эй, ты здесь, мерзавец?
Я тебя не жду!
Просто время было,
Написать сто слов…»
Просто сон сорвался,
С зыбких берегов.
***
Как трудно в юности казалось, счастье  ждать
Кляня свое тягучее страдание.
Теперь, лишь холод впереди, и лед
Но все отдам, за это ожидание!

ОНА
Опять  далеко.
Ускользаешь, плывешь.
Её позабыл
И уже не зовёшь
Затихли за волнами
Грезы, мечты
И только туманы
С тобою на «ты».
Безбрежных морей,
Вековой беспредел.
Промозглых ветров
Леденящий удел.
Железных кранОв,
Лязг и скрежет,
Приют, каюты казенной
Жестокий уют.
И рев пароходных
Машин и сирен.
Какие то люди чужие…И плен,
Кормы и  портОв.
Позабытые сны.
И нет позади,
Ни зимы, ни весны.
Разбитое небо,
Прищур облаков.
И в прошлых мирах
Полу призрачный кров,
Оставленный где-то
За гранью тепла.
И горечь усмешки.
Неверия мгла.
Сарказм ожиданья.
Презренье любви.
И чайки, парящие,
В мутной дали.
Любовница мнится
Нелепым враньем.
Понятнее, ближе,
Наскучивший дом.
Простывшее горло,
Саднит день за днем.
И книги приятней,
Чем кофе втроем.
И к черту все эти
Мечты и слова.
Дел уйма, пусть ими
Болит голова.
И волен как ветер.
Плевать, что звала.
Вот только она…
Врет, небось, что ждала

ПРИСНИЛОСЬ
Я дремлю у него на коленях,
И он гладит меня по голове, как кошку.
Я прижимаю уши и жмурюсь
И счастлива, до самого донца.
День бьет лучами в оконце,
И весна капает звонко, на подоконник.
А я, пригрелась на его коленях,
И  сладко щурюсь на солнце.

ЗДРАВСТВУЙ
Здравствуй, мой хороший!
Как скучаю я,
И опять тревожусь,
И всегда твоя.
Нежных грез объятья,
Тишина души.
Утопает сердце
В трепетной глуши.
Ласковых признаний
Грезятся мечты.
Теплых губ дыханье
И всю ночь, на  «ты».
На затылке пальцы,
С силой сжать позволь.
И не ждать разлуки,
Не вживаться в роль.
Но опять, с усмешкой
Брошу в пустоту:
«Эй, ты здесь, мерзавец?
Я тебя не жду!
Просто время было,
Написать сто слов…»
Просто сон сорвался,
С зыбких берегов.

БОЛЬНИЧНЫЙ БРЕД

И белее белого, рука на простыне
Чуть смелей несмелого, мысли в голове.
В праве ли надеяться, что еще жива,
Или только грезятся, небо и трава?
Может только чудятся звуки, голоса
И туман над речкою, и в росе коса?
Сердца стук неистовый, холод на века.
И луна бездомная, лампой, у виска.

НЕРАВНЫЙ БОЙ

И вот, проиграна опять, игра.
А в голове, все крутятся слова,
- Как надоело умирать!
Но вновь кровавую, сзываю рать.
Вперив невидящее око в небеса,
Забыв  божественных иллюзий голоса
Осклабившись, хрипя гортанью,  в путь.
Царапая живот и руки. Грудь,
 Остудит ветра бешенного вой.
Иду на приступ, и не равный бой,
На вечную, жестокую резню, с самой собой.


***
Ты прогнал мой сон
Я, не я опять.
Холодом ветров
Стану завывать.
Обреченных слов
Стаю запущу.
Брошу в пустоту
Промолчав, вскричу.

Пыткой в полусне
Заклеймлю мечты.
Затушу рассвет
Высушу цветы.
Ядом напою,
Нежные стихи,
И самой себе
Вылью на виски.
***
Я разговаривала с тобой, я, разговаривала.
Седых морей волну тугую, заговаривала.
В мятежный сон, вселяла пенье птиц и шорохи.
А в утро зябкое, небесных радуг свет и всполохи.

Я разговаривала с тобой, я, разговаривала
Гоня  печаль и пустоту, судьбу оспаривала.
Стирала в пыль унынье, страх, неверья трения
Сжигала, в огненной своей печи, твои сомнения.

Я разговаривала с тобой, я, разговаривала
А ты молчал, и жил как жил, не выговаривая.
***
Что вольется в мою пустоту,
Что осядет на талых полях?
Прорастет, расцветет, сменит тьму
Расползется туманом в лесах.
Что разбудит меня, что пробьет
Стужу диких заносов степных?
Чем, под утро беду заменю
Чем прикрою, израненный стих?
Дум ли легких придумаю нить,
Или тело в трудах измозжу?
Можно много в себе изменить,
Только душу, кому заложу?
…..


Ясен ум, здоров желудок,
Чисто вымыты глаза.
Холодящий кровь рассудок
Не тревожат голоса.
Цель проста, блаженны ночи
Чужд страстям, разумный мир.
Если, что ни будь, захочет
То получит. Жизнь, как пир,-
Заплатил, по договору,
Словно мышь, забрал свой сыр,
И спокойно съел. Да впрочем,
Про запас, в амбар   сложил.
И кристально непорочен,
В полном цвете лет и сил,
Ничего уже не хочет,
Ничего не заслужил.
Нет падений, нет ошибок
И не нужен сердца жар.
Ни мольбы, ни оправданий,
Все пожрал ума пожар.
Холоден и беспристрастен
Все решит, за полчаса…
А кто с этим не согласен,
Тем, пора на небеса.
Чтоб не ныли, не коптили,
Сигаретой нервной свет.

Если мы их породили,
Значит, нам, прощенья нет!
***
Как только утро, тусклым светом,  растревожит приоткрытое окно
И влажный воздух осторожно, зябкой струйкой, поползет под одеяло
Ты позабудешь, губ моих упругое, пьянящее,  тепло,
И приоткрыв глаза, очнешься, и начнешь свой светлый день,  сначала.
Посмотришь на часы, вздохнешь, - уже давно пора вставать,
И даже тайно, не мечтать о том, что ночь безумная, шептала.
Все правильно, как в книжке, той, что бабушка читала. Но вот беда, -
Я, твой кошмар, вся суть твоя и боль, от трезвого, упрямого начала,
До самого последнего, щемяще-нежного, счастливого конца.

К ПРАЗДНИКУ
Сильна во мне, невероятнейшая гордость,
За то, что ты живёшь, и чувствуешь, не горбясь.
И что зависит жизнь, так многих, от тебя.
От тех, кто дома ждет, до тех, кто не сбегает с корабля.

К 23 ФЕВРАЛЯ
Не смейся надо мной.
Пусть пафосна порой, но это  нынче, к месту.
Я не жена тебе, и даже, не невеста,
И буду, только правду  говорить.
Да, я горжусь, уже лишь тем,
Что  собственно, с тобой знакома.
Что в диких необузданных морях,
Ты так же честен и горяч, как дома.
Горжусь, что ты силен и смел,
Что вертится с тобой, все то,
Что без тебя, стояло бы на месте
И с мертвой точки не сошло,
Лишь гнило, с содержимым вместе.
Горжусь, что сердца твоего тепло
Меня, холодную, собой согрело,
И ветром вольным  встало под крыло,
Подстегивая, дерзостью своей, измученное тело.
И что зависит жизнь, так многих от тебя,
Доверившим себя, судьбе спокойно, смело.
И пусть хранит твой разум, и рука твоя умело,
Всех тех, кто дома ждёт, и тех, кто не сбегает с корабля.

СЛУЧИЛОСЬ
Что с нами сделалось со всеми, откуда столько холода и злобы!?
Когда мы так стремительно, смертельно протрезвели,
Себя причислив, к неприкосновенности, особой пробы!?
И, тем не менее, в ряды построились послушно,
Забыв, и заклеймив все то, чем так гордились!
Как незаметно, безнадежно,  дружно,
Как грамотно, мы вдруг переродились!

ДО ВЕСНЫ
И самого себя мое желание боится
Лишь жмется к ледяным горам, чтоб в бурю не взлететь.
Как долгим перелётом загнанная птица
Пытается забыть о небе голубом, и крыльев не хотеть.
Желанья замерли в немом оцепененье
И страсть затихла, спряталась, с собой бессмысленно борясь
Умолкло все, и стихли до весны тревоги и сомненья,
 И с жизнью трепетною, призрачная связь.

НЕ СРАВНИВАЙТЕ
Не обижайте меня, не сравнивайте
Ни с кем, даже с самыми достойными.
Пусть пьедесталы остаются их, спокойными
От посягательств моих, нечаянных.

Не побуждайте меня к стремлениям
К рутине, к чистому вдохновению
Негоже прикидывать выгоду, двигаться
Сознательно цель ища, моему поколению.

Не понимайте меня, не мучайтесь
Самой себе объяснить не в силах я,
Откуда столько сомнений немыслимых
В речах, и ночах моих, растревоженных.

ПОДСКАЗКА
Я пишу тебе в альбом.
Птицы в небе голубом,
Не летают, не галдят
С веток, в озеро глядят.
Вдруг увидят в глубине,
Яркий камушек на дне!
Это, ночью темной, я,
Бросила туда, себя.
Превратилась в изумруд
Не найдешь меня ты тут,
Да под травкой, втихаря
Спряталась, и жду тебя.
***
Поцелуй меня ласково, нежно
Отгони все сомненья дремучие.
Не ходи не пролившейся тучею,
Между пашен моих обескровленных.

Разразись надо мной, громом яростным,
Засверкай, молний, грозными стрелами
Пусть набухнет земля моя, влагою,
Прорастет, золотыми посевами.
***
После сутолоки дня,
Мне бы расспросить тебя,
Чем дышал и чем страдал;
Как сумел, не опоздал;
Где проехал; в чем успел;
Что в обед, в итоге, съел;
Почему так далеко?…
По тому, что нелегко,
Мне одной все время быть
Ждать, тревожиться, любить
Мне бы это все с тобой…
Слышишь? - тронула рукой.
Спит…Нет мысли, ни одной
Вновь лежу, «морской звездой».
***
На этом пире буйном, своенравном,
Опять сижу, за краешком стола.
И нет, не то чтобы меня сюда не звали,
Мне душно здесь, я дальше не пошла сама.
Кипят интриги, сплетни, пересуды,
И ритуальных плясок, неприглядна кутерьма,
Шипит шампанское, и яств полна изящная посуда,
Но лживых слов, так тошнотворна ворожба.
А ты, единственный, чей взор приятен взгляду,
Подсел, завел неспешный разговор.
Впущу  тебя, приму как горькую награду,
И наплевать на всеобъемлющий укор.


***
Все маленькие дети, твердо знают,
Что бегемоты, словно птички, не летают,
И нету фиолетовых собак, и розовых слонов
А заодно летучих обезьян, и водоплавающих сов.
И может быть, кому то это все не по нутру
И не встречается на свете, синих кенгуру
Но скучен день, без выдумок. И вот мальчишка,
Рисует… И смеётся на сосне, сиреневая шишка!

***
ОБРАЗЫ
Вместилище растений, скрывшихся от стужи,
Приют души, то вздорной то немой.
Хранилище тепла, сокрытое от глаз досужих.
Пристанище -  дом неспокойный, одинокий,  мой.

Зашторены все окна плотной бязью,
И лишь одно, насквозь обнажено
Затем, чтоб спрятаться, но пропитаться  связью
Чтоб быть одной, но с горизонтом заодно.

И все что мыслится, под сводом стен надежных
Чем ночь пытает, и тревожит день
Пускай струится в складках осторожных,
Тафтой укрывших, смятую, горячую постель.
***
Нет ничего, теплее и нежнее, чем эти руки по расплавленной спине.
Нет ничего, ужаснее и горче, чем эти мысли в непокорной голове.

Нет ничего светлее и чудесней, забыв о долге, рядом быть с тобой.
Нет ничего, правдивее и проще, всё потерять, и стать одной судьбой.

 ***
И снова выключены телефоны,
Трусливо, не хочу на яркий день смотреть
Лишь ночью, слушать сердца тихие трезвоны,
Да о несбыточном, как о реальном, петь.

День слишком ярок и правдив, чудесен.
Так полон красок резких, голосов.
А мне так хочется протяжных песен,
Тумана ночи, боя призрачных часов.

И вот пугливо спряталась за шторы.
И не хватило воли, дню в глаза смотреть
Вдыхать разливные весенние просторы…
Устала. Мне бы вновь кукушкой, в поле улететь
***
Поговорить бы с кем, да кто же станет слушать
Старо как мир признание, и высказано в сотый раз
***
Что останавливает взгляд, на рвущейся по ветру ветке
Сухой, корявой, черной, как заблудшая душа?
Что заставляет сердце застывать, не смея,
Не опечалиться, пройти, и просто отвести глаза?
Она ничем не примечательна, бескровна
Погибла сила гибкая, нет нежной красоты
Скрипит, вчерашней гибелью, и только
Присвоив смерти, грубые, убогие черты.
Но с ней  нет одиночества, не больно
Принять от жизни суетной, скупой урок
Лишь ржавой хрипотцой, прокаркает, ворона
О том, что вышел, никому уже ненужной жизни, срок.
***
Раз, два, три, четыре, пять
Вышло солнце погулять.
-Ты пойдешь?- Нет, не пойду.
-Ну и кисни, с ним уйду.
ЖАР
Я всё пойму, ты только не молчи
Есть только страх один, в простуженной ночи -
Быть недослушанной, и недоговорить
Стать недопонятой, и  не понЯвшей слыть.
Забиты двери, недоступен телефон
В ушах холодный, и не проходящий звон.
Не закрывайся только, не терпи своих обид
И все уладится.  Не нужно делать вид,
Что силы беспредельны у тебя,
Я не хочу, что б крысы убежали с корабля.
Поговори со мной, ругайся и кричи
Не сдержан, груб, и дерзок будь
Но только, Бога ради, не молчи!

СТРАХ
Тягучей дрожью пробежит по коже,
Под ребра просочится, и парализует мозг.
Свернётся, гадом серым у подножья,
Заставит по ветру клониться,
Срезав волю, как перержавевший нож.
И просочившись ядом грязным через рану,
Отравит все надежды и мечты.
Все заплетет предательским туманом…
Пока в отчаянье, в смердящие клыки его, не плюнешь ты!


***
Сидит кошка у окошка
Брызжут маем небеса.
Но, у этой рыжей кошки,
Отобрали друга, пса.
И она понять не может,
Для чего весь этот пыл?
Было б всё вокруг занятней,
Кабы пёс тот, рядом был.
***
Я не люблю длинных стихов.
Не выношу резких духов.

Скрипя мирюсь, с горечью слов.
И забываю, про тяжесть оков.

Люблю луны пустоту, ночь.
Гоню и холод, и смерть, прочь.

Прошу у вольной любви, сны.
И жду обновления, от весны.
***
Нет, я не правильно живу.
Я всему свету рассказала
То, от чего душа устала,
То, чем забыться не могу.

В рассказах путанных, так мало света
Уверенности стройной нет, и  высоты,
Восторженности, милой для поэтов
А лишь сомнений тени, и вчерашние цветы.

В них размышлений темных перегибы,
Примеры неизбежностей судьбы,
Колючие слова, забытые мотивы
Упрямая тропа « на горные хребты».


Ни для кого теперь уже не тайна
То, что сама еще, понять я не смогла.
И все как будто не случайно,
Но шатко, не на жизнь, не на века.
***
Бессчётное количество часов, в рутине и тоске
Бесчисленное множество минут, в разряженном пространстве
В убранстве предвенчальном, в нудном постоянстве
Идти за шагом шаг, в привычной пустоте.
И машинально духотой дыша,
Себя беречь для неизвестной цели
Раскачивать, давно уставшие, скрипучие  качели
Чтобы когда случится долгожданная весна
Мои душа  и плоть, не коченели,
Но силою и свежестью сочась,
 Смогли впустить в себя все то,
Чего так трепетно, упрямо так хотели.
***


***
По чести сказать – неизвестно, чего я жду.
По-видимому, не дождавшись, и пропаду.
Но времени, слишком много, -  не вышел срок.
Вот только думать устала, - пропал, несданный урок.
***
Ах, за пазухой моей, так много всего есть,
Но с этой ношей, тяжко в гору лезть.
С ней трудно встать, и сложно лечь
И невозможно скинуть  с  плеч.
Она тонка, но тяжела, она как острая стрела
Зависла в воздухе сыром, и ждет
Когда судьба, за ней придет.
И либо вовсе отведет, беду…
Но ежели стрельнёт, то с ней и пропаду.
***
Зависть, злоба, нетерпенье,-
Разболелась голова…
В прошлых, в наших поколеньях, -
Все одно, все та же тьма.
Чуть упавших, -  добиваем,
Не боящихся, - хулим,
Честных, - дурнем выставляем,
Ну а наглых – тех мы чтим!
Восхищаемся успехом,
Для чего нам их душа?
Коли в ней ни капли света
Раз в ней чести, ни гроша.
Что нам честь?- была б потеха
Посудачить, порядить
Что, на ком, и как одето
И как весело им жить.
Добрых, вовсе осмеяли, -
Мелят сдуру  чепуху
Не умеют жить, достали
Пусть их, мелятся в труху!
И не тычут щедрым пальцем, -
Им бы лишь из кожи лезть. 
Нам чужих проблем, не надо,
От своих бы уцелеть.

***
Одиночество в цене,
Одиночество, во мне.
С этим одиночеством,
Мне дружить не хочется.

Но оно меня не спросило
У него, своя, бОльшя сила.
Пришло, и у ног село,
Тенью вросло, одолело
***
И что  это за красавица,
Раз, даже себе, не нравится?

Да что  это за умница,
С которой, мозги вздуются?

Для чего ж эта девица,
Коли за ней, беда стелется?

Может, заговорённая?
А может, с собой, разведённая…

 ***
Можно думать о разном, замахнувшись на суть,
Лучше слыть несуразным, чем без мыслей уснуть.
Пусть они донимают, забирают покой,
В ступор стойкий  вгоняют, и в разгульный запой.
А без них безнадега, пустоты западня
Провались все, ей Богу…мыслей, нет у меня!
***
Свернусь калачиком,
Усну на даче я.
Приснятся аисты, и серый кот.
Ветра душистые, и небо чистое
И словно снова мне, лишь пятый год.
Опять черемуха, березы белые
Сырой туман встаёт, и утро пьет
И снова бабушка, посмотрит пристально
Вздохнёт тихонечко, и отойдет.
А я счастливая, в венке берёзовом
От одуванчиков, весь желтый нос
По подорожникам, стремглав, до пристани
В косичках бантики, как крылышки стрекоз.
А в поле радуга,  в полнеба светится
И васильков во ржи не перечесть.
Бегу, не ведая, что все изменится…
И столько радости, что ложкой можно есть
***
Ты не друг, ты говнюк!
От тебя столько мук!
Если бы я могла, я бы тебя высекла!
А потом села, и как бутерброд с сыром, съела!
***
МОЛИТВА
Молиться буду всем богам,
Пускай простят меня за это.
Я душу ангелам отдам,
И тело брошу с минарета.
Пусть сами забирают, что должны
И делят поровну мои недуги.
Я отрекаюсь от своей казны,
Св. Магдалину, выберу в подруги.
Не знаю, кто сильнее, кто мудрей
Презреют пусть меня, уставов и канонов слуги.
Мне всё равно, лишь только б жил, безбожный грешник, Алексей.
Пусть здравствует, и забирает, все мои смиренные, пред Господом, заслуги.
***
Только с утра возмущалась, на чужое непонимание  одиночества.
А сейчас вот, сижу одна, и ничего на свете, до смерти, не хочется.
Кажутся бесполезными, сознания тщетные, пошлые, потуги.
Будь мы святые иль грешные, выберем то, что смиренно  ложится под руки.
Сопротивляясь, борясь, ощетинившись, или смиренно молясь,  не покинешь ты,
Ни одинокий приют Богом  спущенный, ни суеты глупой гнёт, злом отпущенный.
Не изменить, не забыть, не посетовать.  Можем себе лишь внушить,  согласиться, последовать.
И равномерно дыша, навсегда успокоиться, что не одна разбитная душа, страхом полнится.
***
Так стараюсь жить своей жизнью, а не получается,
Потому, что желания все, в Нём одном, заключаются.
И, куда б ни бежала я, что бы ни делала, 
Сносит ветром помыслы все, к Нему, к умному, к смелому.
Так, казалось бы, просто забыть, да одуматься,
Перекинуть заботы на быт, успокоиться,  вдуматься,
Что лишь призрачный сон, тщетно взращиваю,
Не найду ни мира в нем, ни тепла, щадящего.
Только жадно опять, ищу новых встреч, солнечных,
Ничего у Творца не прошу, только дать их мне, полностью!
***
У кого душа, горит.
У кого она, болит.
У кого-то, стонет тихо.
Но у большинства, молчит.
***
Дерёт с корнем, и выворачивает
Белое в черное, переиначивает.
Узлом завязывает, скручивает.
Духотой заламывает, мучает.

А прикинется негой, трепетом,
Размягчит, растопит лепетом.
Зажурчит, зазвенит, с переливами
Заискрится, цветными мотивами.

И лишь мысли отпустят, чёрные
Сразу нож воткнёт, в размягчённую.
Чтобы глубже вошёл, без зазубрины.
Чтобы цели достиг, перерубленной.
***
Отныне, буду жить как все, -
Взирать на  горести, и радости бесстрастно,
Не сомневаясь, от беды бежать,
И ласкам нежным, предаваться, безучастно.
И может быть, забуду наконец,
Своих печалей, сломленные руки
Но, Боже правый, если это, жизни всей венец,
Тогда, сто раз умру, от бесполезности, и скуки.
***
***
Мне бы выдержать день,
Пережить эту ночь.
Не жалеть, не просить.
Пустоту превозмочь.

Мне бы силы Твои,
Мудрость, разум…и сон,
Что забыться даёт,
Глушит, сдавленный стон.

Мне бы гордость скалы,
Свежесть, глади речной.
Облаков высоту,
И ущелий покой.

Мне бы мудрость земли,
Что родит колос в срок.
Силу вольных ветров,
И забвенье снегов.

Но, страстями избита,
Гордыни полна,
Всем чужда, позабыта,
И навек, влюблена.
***
Пойдём со мной за дальний омут,
Там тень ракит, и тишина.
Дремучий, леденящий холод,
Ручья лесного. Глубина.
Забытых троп оцепененье
Шуршанье тростника, луна.
И оголтелых бед забвенье
Прохлада, ветер, ночь без дна.

***
Не быть в гармонии, с жестоким этим миром никогда.
И ненависть проходит, словно туча, без следа.
Как только молнии отхлещут, и гроза уйдёт,
Спокойная луна заблещет, и тиха, взойдёт.
И забываются обиды, и  тоска,
Доверчива,  в руке уснувшая рука.
Здесь места нет, презрению, и лжи.
Забуду всё -  ты только  рядышком лежи.
***
Прожить, понять, уйти, отдать.
Закрыться, замолчать, не ждать.
Раздеться, выспаться, и встать.
Не отрекаться, но… не вспоминать.
***
Не липнет грязь к душе
И помыслы мои светлы
Не вымажут ни сажа, ни проклятья.
Да, - глупая. Да, - одинокая уже
Но чистая, как у невесты платье.
***
Ехала, плакала, себя жалела.
Устала, похолодела, и вдруг прозрела, -
Вольная, сильная, нет мне сносу,
Выпито, прожито, но есть вопросы.
Думаю, мучаюсь, не понимаю
Камень в груди лежит, но позволяю
Память плакучую не обхаивать,
Верить, не врать, любить, не задраивать.
Путь выбирать любой, и не прятаться
Проклятой, не живой, к смерти, не свататься.
***
Забери меня, Крестная сила,
Нету моченьки больше терпеть!
Если даже в тебе всё прогнило,
Нечем больше ни тлеть, ни гореть.
Облегчи мою душу забвеньем
Не давай ни надежд, ни огня.
Я пропала, как всё поколенье,
Заплатившее  за наслажденья,
Всей любовью, что есть у меня.
***
Разболелась голова
Только я едва-едва
Не задумавшись, уснула.
Выбросила вон слова,
И свечу в углу задула.
Запретила боль твою
Сыпать на себя горстями.
Сын в деревне…
Сплю… не сплю…
Позвонить бы надо маме…
Сердце стукнуло упав
И на миг остановилось
Ты не бойся, я люблю -
Значит, будешь жить.
Простилось.
***
Есть счастье и любовь,
Но всё не для меня.
Я – прокажённый, изгнанный в пустыню.
За то лишь, что не мог прожить и дня,
Не повторяя жадно, страсти имя.
За то лишь, что тревогою томим,
Не мог взирать на муки. Троекратно -
За то, что для меня, ты стал неповторим.
Но нет пути, ни в «завтра», ни в «обратно»
***
Я без тебя живу, не чувствуя страданья.
Усталость только, скуку, пустоту,
Не нужность, глупость, разочарованье,
Ущербность, тяжесть, суету.
Седых висков испарину сухую,
Озябших рук горячую жару,
Унынье, горечь, и изгнанье…
Не чувствуя страданья, без тебя живу.
***
Самой себе сопротивляясь,
Я чувствую, как превращаюсь.
И рвётся ядовитый зуб,
Сквозь мякоть, нежных прежде, губ.
И дыбом шерсть встает на холке…
Сужается зрачок, иголкой
Становится струна души.
Не подходи, не прикасайся,
Укройся от меня, спасайся,
Прикинься мертвым, и в тени лежи.
Иначе поступью кошачьей,
Обвив истомою тебя…
Сожру, как Люцифер незрячий
На потроха пущу…любя.


***
Ей, не нужны теперь мои стихи,
Она их просто не читает.
Ей кажется, что слишком много знает,
И больше не подаст руки.

Права, конечно же, права, -
Дано самой себе не доверяю,
И честность я свою  не проверяю,
Наличием тревоги и тоски.

Живу лишь тем, что Бог пошлёт другим.
Иду туда, где боль костей не крутит.
Ей, светлой, ни к чему копаться в мути,
Меня скрутившей холодом своим.
***
Хочешь правду? –
Никого я не люблю.
Всё во мне давно остыло.
Жгучей негой, изнывать хочу.
Остальное всё, сношу спесиво.
В ужасе проснулась. Поняла –
За нос лишь, саму себя, водила.
И, наверное, всегда такой была –
Просто отдавалась, а считала, что любила.
Дико, непристойно понимать –
Надо мной святынь, не властна сила.
Вот за страсть, я жизнь могу отдать…
И за это всё, она меня сгубила.
***
Бреду по свету, в ком, собрав терпенье,
Противясь хладнокровному уму.
Но, хамство выдавать за точку зренья,
Подставив щёку, не позволю никому.
Жестоких слов циничную браваду,
Усмешек колких, поруганий мглу
Прерву немедленно.
Мне ничего от вас от всех, не надо.
Не трогайте меня…пусть я одна не проживу.
***
Я раньше слышала, что «трудно быть изгоем»
Теперь на собственных костях и шкуре волоку.
Не поддаваясь общему настрою,
За часом час, как прокажённая, живу.
И те, кто раньше улыбаючись болтали,
Усиленно стремятся раздавить.
Чужда, вредна. Я, как оса в бокале, -
Ни выбросить, не расплескав вина,
Ни, с жалом, проглотить.
***
Встретились. Набрав высоту,
Летели параллельно земле. Миг, -
И один из них ушел в пустоту,
Второй, превратился в сдавленный крик



***
Серьёзней стоит быть, и проще.
Ну, сколько можно верить в чудеса?!
И словно девочка, рыдать о прошлом
Смотрясь в, недавно так, похолодевшие глаза.
Искать тревогу, в раздраженье,
И в нелюбви, печаль искать,
Не верить в твёрдые, спокойные решенья
И от самой себя смертельно уставать.
Всё ждать начала, где конец положен,
Под гнётом униженья изнывать
Поверить, наконец, что просто невозможен
Другой итог. Всё прожито, и, ни отдать, ни взять.
***
Не может свят быть тот, кто разрушает
Пусть даже рушит, старые кресты.
И если в них не верят и ругают,
Они должны разбитые, касаться высоты.
Но все мятежные, в порыве откровений
Пытаются низвергнуть, обмануть,
Вспять повернуть привычные теченья,
Извечных русел путь перевернуть.
Пустить по небу реки и озера,
Ведь так красивы в отражении они.
Легки, светлы, полей разливные просторы,
Зачем им пыль дорог, пусть не касаются земли!
Пусть чужды станут им  сражений раны,
И жар костров, беснующихся на крови.
Пусть скроют все  небесные туманы,
Окутают теплом и лаской соль земли.
Зачем поруганных распятий мощи,
Вонзаться будут в свежесть берегов, -
Да сгинут! И пусть будут непорочны
Цветущие луга, берёзовых ветров.
И вот круша, в порыве вдохновенья
Во имя чистоты, ломая вековой устрой,
Стал чёрен тот, кто истребил мученья,
Незыблемость, смиренье, и покой.
Окончен труд, светла дорога в небо
- Иди, ступай по ней легко, живи!
Но тянется рука, напрасно, немо,
Ко всем, кто остаётся у земли.
Им не нужны чистейшие просторы,
Пугают линий точность, высота.
Им жаль креста, нужна его им прочность
Готовы за неё не пожалеть хребта.
В гордыне, в одиночестве озябнув, прозрел,
Лишившись всех мостов, и парусов.
Архангелом, к земле, тяжелым падал,
И разлетелся в прах, у каменных оков.

***
Жестоки приступы прозрений
Не спишешь на хворобу и хандру
***
Как это страшно – не любить.
По настоящему ужасно, жутко страшно.
Уходят в ночь, в небытие, все «может быть»,
А утро начинается, без сладкого «однажды».
Да всё бы это было «ничего»,
И даже если повторялось, «столько раз, поди ж ты!»
Когда б не чувствовать, не знать, что стоит позабыть
Все « ради» и « во имя». Плюнуть в душу
Раз один, потом второй, ну и « до кучи» - трижды.
***
Сердце, как груз непосильный, в себе ношу я.
Больше не рвётся оно, не стучит, бушуя.
Тяжкою гирей внутри лежит, тупое
В угол загнанное, похолодевшее, немое.
***
Жила,
Теперь, натощак, размышляю.
Любила,
Теперь, через пень-колоду, читаю.
***
Дурак ты, Алёшка, отъявленный,
Если честно.
Отныне,
Будем жить, как должны,-
Скучно и пресно.
А могли б,
Чёрт тебя подери, -
.....Интересно.....
***
Гонишь. Хладнокровно, методично гонишь.
И уже почти совсем прогнал.
Что бы было основательней, и проще, -
Даже память грязью запятнал.
Остывает кровь, прозрением залИта
В воду превращается, вина канал.
Предана, оставлена, забыта.
Может так и лучше…
За меня, мой ангел почерневший встал.
СКАЗКА НА НОЧЬ
Ты помнишь? - я тогда тебе писала, -
Утихло всё в душе моей.
 Я вдруг такой спокойной, и счастливой стала,
И места не было, для разрушающих идей.

Ах, всё во мне так тихо ликовало,
Необоснованной красой
Что я, как летний дождик, тёплой стала…
Но оказалось, что перед грозой.

Стих ветер, наклонилось солнце ниже
Прощаньем обнимая, берегов покой,
В той тишине, мы стали на мгновенье ближе,
И ты, так ласково, беседовал со мной.

Последние минуты расслаблений,
Открытых взглядов, мыслей, неигры…
Но вот уже холодных наваждений
Толпится рябь, скупая до поры.

Еще скользит прохладою по глади,
Но надвигающийся шторм, неотвратим.
И вот уже, глумясь, моих волос, срывает пряди
Тайфун, сорвавшийся с чернеющих вершин.

Грохочущим, беснующимся водопадом,
Свалило с ног, и оторвало от земли,
А бухта тихая, вдруг стала адом,
Крушащим, стонущие корабли.

И в ужасе, стремясь твое сберечь дыханье
Закрыть собой, пробоины твои
Рву душу на жгуты, бинтуя расстоянья
Пытаясь дотянуться до тебя, с затопленной земли.

Связь потеряв с рассудком, обессилев, зову
Но вдаль уходят корабли
Смертельны скалы, берега мои, смертельны!
Им должно быть подальше от земли.

Ушёл, померк вдали  твой парус,
Захлёбываюсь пеною морской  одна.
О Господи, мне ничего теперь не надо,
Хватило б воли, не вдохнуть, и дотянуть до дна
***А выглядишь ты хорошо, -  отощавший и злой,
Мне бы до смертного часа, прожить с тобой.
До одурения, ждать от тебя вестей.
Мне бы стать мозгом, твоих костей.
Злобу твою, преумножить тоской
Силой стать, совестью, щедрой рукой.
Твёрдому шагу, дать даль, широту,
И поселить в черепушке твоей, мечту.

НАВАЖДЕНИЕ
Мне бы не курить,
Да красивой, жить.
Только я одна,
И опять пьяна.
Воля в кандалах,
Счастье на костях.
Радость на лице,-
«Со свиданьицем»
А внутри обвал,
Кол в груди застрял.
Боли острой нет,
Только меркнет свет.
Кожа добела
В пепел выцвела.
Утром поднимусь,
Только вот боюсь.
Не увижу я
В зеркале себя.

***
Стихи, как фотографии -
Сто кадров от души.
Сто первый – биография,
Не высказать -  пиши.
Попал шестой, в десяточку
Двадцатый, - в молоко.
То фон никак не вытянешь,
То пишется легко.

Стихи – я ими думаю,
И ими -  говорю.
Нечеткие, нерезкие
Сто снимков по рублю.
А этот, с биографией,
Достал, весь портит вид
Но жалко, может вытяну,
Пусть в кучке полежит.

Не спится, не лежится мне
Поёт по мне дурдом, -
Опять стихи не вовремя,
Ну, я ведь за рулём!
Но как от рифм избавишься?-
За окнами они
Мелькают, и свиваются
В дорожные огни.

Запомнить бы, приладиться
Не упустить момент.
Листок на руль, - записано..
За светофором мент,
Остановил, таращится
- Что это? Говорю,
- Не знаю… - фотография,
Я, с фотками рулю.

Они мне дождь и музыка,
Свет солнца и луна,
Они мне мыслей кружево,
Я с ними, не одна.
А тот, что с биографией
Замучил, зацепил
Он лучший, кожей чувствую
Но трушу, нету сил.

Чего тебе приспичило?-
Ни славы, ни добра.
- Чтоб знала, просто пишется,
Пришла моя пора.
Наверно биография,
Отсчёт ведет к нулю.
Сложилась фотография,
Её и подарю.
***
ЛУЧШЕМУ
Долго терпела, не верила,
Страхи твои стерегла.
Но растоптал уверенно,
Выжег, как сор, дотла.
Предал, развеял, вычеркнул,
Боли своей заложил.
На поругание выставил,
Вымарал, без чернил.
Глупая и осмеянная,
Так мне держаться впредь.
Жизни своей потерянной,
Прямо в глаза смотреть.
***
Ну как любить того, кто вечно оставляет,
Кто из огня, да в полымя кидает?!
Прогонит, и смеётся, что поверила в беду…
Я видимо, и мёртвой, всё равно, к ТЕБЕ, приду.
***
Я о тебе гадала на ромашке.
Был светел день, и яркая листва
Сквозила солнцем. Бегали букашки
Меж белоснежных лепестков цветка.
В лесу доверчиво кукушка куковала,
А я прозрачные листочки обрывала,
 И ни о чём не ведала пока.
***
Всё ищем то, чего на свете не бывает.
Кусками рвём, навек остывшую любовь.
А ей, давно уж, скука песни напевает -
Утихла, и не закипает больше  кровь.
Оставить бы, забыть, да нет её дороже,
Пускай мертва она, но всё же так чиста.
Прикладываем к сердцу, пыльный подорожник,
И рвём последнюю сирень, с увядшего куста.

***
Знаешь, я совсем не гордая уже…
Воздуха вот только часто не хватает.
Хохоча, в толпу, такие, боль  кидают,
В злом, отвязном, диком кураже.

Люди добрые, злословьем убивают,
И захочешь к ним, да сгинешь в мираже
За бесчинства, сплетнями  карают,
И распятьем жгут, на адском рубеже.

Может, мнится мне, и всё как дым растает?
Просто - сказка страшная, на книжном стеллаже.
Но чудес на свете, видно не бывает…
Знаешь, я, наверное, и проклята уже.
***
Не просто, то, что видится, поётся, -
Поётся, то, что сердцем узнается.
И если, всё по замкнутому кругу облака,
То значит, душу съели горечь и тоска.
Пойди, развей, придумай новый лад,
Да в общем можно, только снова невпопад.
И если потерялась жизни нить,
Пока не сыщешь снова, круга не пробить.
***
Сердце моё не болит.
Сердце моё – гранит.
Остановилось пока,
Мчится в огнях, неотложка.
***
Каждого держит своя западня.
Точно такая же есть у меня.



ПОКРОВИТЕЛЮ
Чего же ты хочешь опять от меня,
Бога ради!?
Я вот уже, до тошноты, ничего не хочу.
Переписала все беды свои, в тетради,
Думала так, за тоску, по счетам заплачу.

Прочитал все боли мои, лучисто-чистый,
Те, что с червонец, и что, по дрянному рублю.
Ничего не случилось с тобой, мой лучистый.
Боже милостивый – как я тебя, не люблю!

***
Ах, раньше мы боролись за любовь,
Сейчас же - боремся с любовью.
При имени её, вскипала в жилах кровь,
Теперь любовь – морковь морковью.
***
Мне все твердят, что заболела,
А загибается от боли, Он.
Как про себя мне слышать надоело,
Я про Него хочу, мне о себе -  пустой трезвон.
Поймите же, мои страшны недуги,
Не излечимы, в немощность возведены
Лишь по тому, что все мои потУги,
Одним лишь Им излечатся. Должны.
***
Если бы ты был крещёный, я бы научилась молиться.
Я бы больше не стеснялась пойти к Богу, и просить у его десницы.
Никогда не была кроткой, сжигала меня гордыня,
Но если бы ты был крещеный, я бы забыла о ней отныне.
Упасть не смогу к алтарю, на колени встану, выпрямив спину
Все грехи за тебя отмолю. Если тебя не станет, то и я, сгину.
***
ГОВОРЯТ, В АВГУСТЕ БЫВАЕТ ЗВЕЗДОПАД
В сад, сегодня ночью пойду,
Да стану караулить, падучую с неба звезду.
Вышла – небо в тучах, и ни одной звезды,
Не судьба нынче, ну ничего, я с ней родной, на «ты».
Спряталась, значит не  пришло время ещё.
Я ей подставлю своё, похудевшее плечо.
Увидит меня, вспомнит, не побоится упасть,
 А я уж ей, не дам просто так, без следа пропасть.
Загадаю, болям и страхам твоим конец,
Ну, и конечно же, для себя счастливый венец.
А если уж, не случится венца с тобой,
Торговаться не стану -  будь жив, дальше выбор твой.
***
Все говорят – судьба -
Смирись, и успокойся!
Но только знаю я одно -
Не  суждено смириться.
Хоть ты бойся, хоть не бойся.


ЯРОСЛАВНА 2013
Плакала Ярославна -
Надоело всем слушать.
Раз горю помочь нельзя,
Лучше, пойти покушать.

Что толку то, жилы рвать?
А от еды, придёт сил масса,
Стоит сладенького пожевать.
Не впечатляет, тоски гримаса.

Глупая женщина наверняка,
Раз смириться не может.
Пусть посидит одна пока,
Может Бог ей поможет.

Глянул всевышний на всё свысока -
Осерчал - унынье напрасно.
Да позабыл про неё, на века...
- Захлебнулась слезами? Вот и прекрасно!
ПЕСЕНКА
Маленькая гусеничка, пополудни
Забралась в свой кокон.
Стало ей там грустно, тесно, и темно -
Ни дверей, ни окон.

Выглянуть бы, да посмотреть на мир
Было б интересно.
Только ужасно страшно, и непонятно
Что там?  – неизвестно!

Знала бы, что крылья бабочкины отросли
Взмахнула б да полетела
А ну как, срок не пришел порхать еще,
Да беззащитно тело?

Долго думала, в углу своем душном вертелась.
Дунула, плюнула, вылетела… и разлетелась.

ДРУГУ
Только синий бегемот,
Меня глупую поймёт,
Его плюшевая морда,
С ватой, толстенький живот.

Только синий бегемот,
В той ночи ко мне прильнёт,
Что даёт забвенье бедам,
Кружит сонный хоровод.

Только синий бегемот,
Мягкой лапой нос утрёт.
Скажет - «Что ты, я же рядом,
Страхов больше нет! Ну вот!»

Только синий бегемот
Слёзы высушит, уснёт
Под моей ладонью тёплой,
Вот уже, не первый год.


А еще мой бегемот,
На тебя похож… Вот-вот!
И не в фас, не в профиль, просто –
Не боюсь я с ним невзгод.
***
Крепчает нынче суд людской,
Кривляется, не оставляя вариантов.
Всё изощрённей зрелищ требует,
Флиртует пред толпой
Любитель суетный, игральных фантов.

Сосед не пьёт – конечно, он герой,
Преодолел себя, и выглядит вполне опрятно -
Ему респект. А ты, раз не болтаешься с сумой,
Будь добор развлекать. А раз уж ляпнул, что дугой,
Валяй, и просвещай, а то живёшь как все - стандартно.

Пусть молча держишь небо в вышине,
Не стоит уповать на оккупантов.
Довольно уж паяцев на земле -
Забудь про суд, про то, что лишь враньё в цене,
Пусть будет чист твой труд, дай бог тебе талантов!




И вот уж, должен ты себя взорвать
Что бы на миг один, прозрел,
Любитель суетный, игральных фантов.
Что б вскоре снова в спячку впасть,
До новых мятежей, до новых оккупантов.
ОПТИМИСТИЧНОЕ
Но все мы здесь, на Родине, герои-лихоимцы,
Лишь по тому, что просто, не сошли с ума.
Сопротивляемся, живём, хоть и пуста сума,
А не валяемся по моргам, и по психбольницам
***
Но всем нам здесь, на Родине, героям-лихоимцам,
При жизни, памятник поставить стоит, лишь за то,
Что не сошли с ума. Всё веруем, не ведомо во что,
Живём, а не валяемся по моргам и по психбольницам.


МЫШКИ-КОШКИ
Часть 1

Жила на свете мышка -
Мышка-торопыжка.
Мечтала семью завести,
Спешила зерно запасти.
Бегала всё, хлопотала,
Суетилась, горя не знала.

Дождик пойдёт – дом приберёт.
Солнце палит – в поле шустрит.
Снег заметёт – сказку прочтёт.
Ну а если ветры буйные загуляют,
Непременно сны красивые навевают.

Так и жила -
Мало спала,
Много хотела,
И до всего, было ей дело.

Часть 2
Время бежало,
Да выпускало острое жало.
Метели кружили,
Всё чаще и чаще, дожди били.

Семья разрослась,
За то же дело, взялась.
Огляделась малышка,
И уснула надолго, с книжкой.
А пока спала, подросла.

Повзрослела мышка немножко –
Проснулась  ленивой кошкой.
Так не только в сказках бывает,
Но и жизнь иногда, превращает.
***
Не получилась из меня раба Божия,
Не воспиталась ярая отличница.
Наверное, по сути своей, всё же я –
Вакханка, и дремучая язычница.

На звёзды уповаю, и мятежную зорю,
Молюсь дубам и клёнам, месяцу.
Но всё, что только есть намоленного, подарю,
Тебе отдам. Всю эту дикую, святую околесицу.

ВКУС ДЕТСТВА
У памяти есть запахи, знакомые до боли
Чуть горькие, тревожные, но милые всегда.
Есть вкусы, - яблок тёплых на моей ладони,
И льдинки хрупкой на губах, чиста вода.
 
Горчичником ли пахнет, при простуде,
Или сиренью дышится, у лунного пруда,
Всегда для нынешней меня, теплейшим будет
То светлое, что не вернётся больше никогда.

Вот так вот вспомнишь детства вкус,
Расклеишься, и станет вдруг солёным,
От слёз солёным, красное, чуть терпкое вино.
Одна, совсем одна, в лесу таинственно зелёном.
И ночь темна, и выпито, и прожито, и даже сожжено.


НЕИЗБЕЖНОСТЬ
И если на стене ружьё висит давно,
Пускай разрядится, и выстрелит оно.
Навылет душу выбросив в окно,
И вылив на пол недопитое вино,
Прервёт случайностей нелепое кино,
И сгинет, в унизительнейших, вечных «но».

***
Любовь. Из всех болЕй, она больней,
Из всех страстей - всего ужасней.
Но сколько б ни было печали в ней,
Остаться без неё - всего смертельней, и  опасней.
СЛУШАТЬ
 - Мне бы поговорить. Слышишь меня?
- Слышу. Я чего-то  устала, и в долгу как в шелку.
- Я понимаю, - дела… Ты в трубку так часто дышишь,
А я сегодня, вовсе дышать не могу.
- Ну, говори, что стряслось у тебя? Я на этой неделе
Так замоталась, что даже ем на бегу.
А вчера на работе, дела до того одолели,
Что и сон потеряла, в этом адском кругу.
А вообще, я тут вспомнила, - скоро пасха.
Яйца красить будем, уже набрала шелуху.
А ты чего делать будешь? Может к нам, с Сашкой?
Приходи, ты ж одна. Жаль, что я одна не могу…
- Я не знаю, вряд ли получится, что то тяжко…
- Ладно, не кисни, звони, а сейчас извини, побегу.
- Да, конечно. Пока Наташка.
 Коли буду жива –  то на днях, забегу.

***
Я, луговыми, прорасту в тебе  цветами,
Которые,  не нужно рвать,
И собирать в плетёное кашне.
Водою родниковой зашепчу,
 Проснусь зелёными, полынными ветрами,
И осенью под сердцем лягу,
Тихая и смирная, теперь уже.
Заговорю с тобой, осенними дождями,
И засмеюсь опавшею листвой.
Зимой в груди больной завою,
Спрячусь синими, дремучими  снегами.
Разгульною весной, опять, твой заберу покой.
Набухну соком сердца твоего шального,
Морской волной, смету неволи зной.
А после, доброй, и прозрачной стану снова,
Веселой, как прозрачная капель весной.
И если тело боль, и беды обступают,
И на пределе воля, и терпение уже.
Скажу одно – «Тебе меня, так не хватает.
Я силы дам. Подумай обо мне, -  подумай о душе»
***
Мои стихи спасли меня,
Не зря я в муках их рожала,
Не зря горела, поджигала,
Не зря любила. Всё – не зря!
***

Как стало, что душа опять на месте,
То можно про неё, пусть не на долго, но забыть.
Так забывают, о подруге и невесте,
Покуда подвиги свершают, и решают « Быть, или не быть».
И только улеглись ревнивые терзанья,
Ты снова стал несокрушимою скалой, на зыбком рубеже,
А может быть и счастье, в пониманье,
Что, что бы ни случилось, только мы, неразделимые уже.
P.S.
И всё же, были хороши мои стихи -
Упрямы, пафосны, правдивы,
Нежны, туманны, горделивы,
Сумбурны, простоваты, и горьки.
Смешны, нелепы, ласковы, спесивы,
Грубы, жестоки, сумрачны, чисты,
Невежественны, ядовиты, и ревнивы…
Как жаль, что прочитав, их не расслышал ты.
***
Слова преследуют меня,
Слоятся, множатся, дробятся.
***
Если б знали, Машенька, как мне тяжко дышится.
Видели б, голубушка, что под утро пишется.
Угадали б, милая, дум слезу горючую…
Помолились, может быть, за меня за грешную, на звезду падучую.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК
Ненужный самому себе,
Весь в пене от остервененья,
К цели пробивался.
И стиснув кулаки и зубы,
Всем назло, как должно мужику,
Скалою оставался.
И вдруг, однажды утром вышел на порог…
И не осталось ничего,
 От, сдавленного горлом, крика.
Вдохнул, прищурился, продрог. Сказал:
«Ну, с первым снегом. Здравствуй, Вика».
***
Ненужный самому себе,
В остервененье, к цели пробивался.
И стиснув кулаки и зубы,
Всем назло,  невозмутимым оставался.

Промозглым утром, вышел на порог,
И весь продрог, от сдавленного горлом, крика…
Вдохнул, прищурился, обиды превозмог:
- Ну, с первым снегом. Здравствуй, Вика.
***
Всё хочу, как не бывает.
Жду того, что не дают.
Зарекаюсь, ошибаюсь, 
Верю. Пусть сильнее бьют.
А добьют, не пожалею.
Предадут, не убегу.
Некуда бежать, не смею…
Так на месте, и бегу.