Ода Сталину

Когда мне было где-то двадцать,
А, может, даже двадцать пять,
Не помню точно я, признаться,
Случилось это написать.

Лет сорок уж с тех пор промчалось –
Немалый срок, чтоб повзрослеть
И много всякого случалось,
Чтобы «прозреть» и «поумнеть».

Как лжеисторики старались,
Снимая «хроники» свои,
И так, и эдак изгалялись,
Но образумить не смогли.

У них там что-то не сложилось,
Я не боюсь услышать свист,
Но  «поумнеть» не получилось
И я все тот же  сталинист.

Любви  года не остудили,
И, если кто в том виноват,
То  те, что после приходили,
Ведь были хуже во сто крат.

Так пусть свистят, клеймят презреньем,
Я выпью чашу всю до дна,
Пусть хают Оду в исступленье.
Судите сами. – Вот она.



Он, с чьим именем шли, жизни не жалея,
Защищать родимые поля,
Убран ночью был из мавзолея,
Погребен под стенами Кремля.

На том месте был гранит поставлен,
На граните оттиск золотой:
«Здесь покоится Иосиф Сталин».
Словно это человек простой.

Будто он не нашей рати воин,
Будто он случайный эпизод,
Будто он социализм не строил,
Будто не его любил народ.

Словно тех солдат, что умирали,
Закрывая грудью вражий дзот,
Лицемерить силой заставляли
И кричать «За Сталина вперед»!

Мы теперь орем по всему свету:
«Культа нет, его пропал и след!»
Только ясно, что неправда это:
Культ – на месте, личностей там нет.

Десять лет «процарствовал» отвратно
«Кукурузник», бездарь и глупец;
Стать успел героем троекратно,
Но потом «отставлен», наконец.

Тот, кто заменил его на троне,
Тоже не хватает звезд с небес.
Правда есть другая страсть у Лёни
Звезды вешать на мундир себе.

Сталина дела почти забыты,
И давно уж в прах он превращен.
Что же, низвержением Никиты
Будет до конца он отомщен?

Нет и нет, его нам помнить должно
И сейчас достойно помянуть;
Городу, что в кровь стоял на Волге,
Нужно имя прежнее вернуть.

И тогда через любые дали
Память вечным прогорит огнем,
Все, что мы когда-то забывали,
Вспомнится, мы вспомним все о нем.