Уилльям и я

  Когда я играл в шахматы с Уильямом, сидя на кровати, моя мама приоткрывала дверь и смотрела на меня странно. И когда я ел малиновый пирог с Уильямом на кухне, она тоже смотрела на меня странно. И даже тогда, когда я делал с ним домашнее задание по прописи, мама подозрительно на меня смотрела. Сначала я не понимал, почему она смотрит на меня так.
  Но однажды, во время обеда, когда мы с Уильямом обсуждали ''Черепашки ниндзя'', мама прервала нашу оживленную беседу. Она вдруг стукнула по столу нарезной доской с такой силой, что я от испуга выронил ложку. Я посмотрел на нее: ее лицо полыхало от ярости, зубы были крепко сжаты, а волосы аккуратно причесаны.
-Всё, хватит! Хватит, Фредди, Хватит! -Закричала она, все еще крепко прижимая доску к столу.
  Я не понимал, о чем она говорит, но боялся спросить. Я рисковал нарваться на удар по затылку.
-Перестань говорить с этим Уильямом - никакого Уильяма нет, понимаешь? Ты выдумал этого мальчика, он вымышленный, он - плод твоей фантазии. Но это длится слишком долго. Пора прекращать фантазировать, слышишь? Нужно жить реальной жизнью и общаться с реальными людьми!
  Кажется, впервые она сказала мне больше одного предложения. Я насчитал целых пять фраз! Это в высшей степени поразило меня. Но я все еще не понимал, о чем она говорит. «Как это - Уильям вымышленный? – думал я. – Он вовсе не вымышленный. Он живой человек, просто слегка отличается от обычных людей. Уильям – невидимый, но это же не значит, что его нет? Ветра тоже не видно, но он же есть, так?» (по крайней мере, так говорила женщина из передачи про прогноз погоды, а я был склонен ей верить).
  Мама согнулась над столом, опустив голову. Потом она, наконец, отпустила нарезную доску и села на стул, где сидел Уильям. На Уильяма. Это показалось мне странным.
–Фредди, ну почему бы тебе не общаться с настоящими друзьями, реальными людьми? –уже спокойно произнесла мама, глядя на меня.
  Зачем она сказала это тогда? Она ведь прекрасно знала, что никаких настоящих друзей у меня не было, а она, моя мать, со мной не разговаривала. У нее всегда были дела. Я, тощий кудрявый второклассник, был никому не нужен. Никому, кроме Уильяма. Он один всегда был со мной. А эта женщина уверяла меня, что его, Уильяма, нет. Я скорее поверил бы, что её нет. «Что с того, что она – видима? – думал я. – Она даже не умеет говорить, слушать, смотреть с тобой ‘’Черепашки ниндзя’’, обсуждать их после и кучу других интересных дел!» Она всегда устало молчала, а лицо ее никогда не улыбалось.
  Я сидел на стуле, напротив, и смотрел на нее так, как каждый день глядел на разных котов по дороге в школу. Притом, что мне по душе собаки.