Непутёвые путевые заметки

Рейс Пятигорск – Москва

  Разумеется, за право обладать местом у окна происходит нешуточная борьба. И всё же, после длительных споров и стенаний, приняв во внимание тот факт, что это мой первый полёт, попутчики предоставляют это место мне. Храни их Господь за это благодеяние! Ибо то, что творится за окном, вам не опишет ни один учебник физики. Мы летим над облачным ковром. А это значит, что пассажиры спешат расчехлить свои фотоаппараты и запечатлеть эту красоту.               
У меня нет фотоаппарата, да если бы и был, я бы вряд ли стала тратить время на подобную ерунду. Этот облачный хоровод запомнят мои глаза.

Рейс Москва – Лондон

  Проторчав долгую, самую бесполезную ночь в моей жизни в аэропорту Домодедово, я убедилась в одной очень важной вещи: заняв место в зале ожидания, ни в коем случае ни при каких условиях не следует его покидать. Уставшие и сонные, мы садимся в самолёт British Airways. Само название красноречиво намекает на то, куда мы направляемся.
  Я и двое моих попутчиков сидим в центре салона. Большинство пассажиров уже дремлет, а я всё показываю своим соседям какие-то фокусы с пальцами. Мимо нас постоянно проходит один и тот же стюард, явно заинтересованный моими шалостями. Высокий и смуглый; на вид лет 40, а глаза молодые. Он постоянно останавливается возле нас и весело комментирует мои действия.
  Спустя несколько минут все, абсолютно все пассажиры спят (в этом я убеждаюсь самолично, прошествовав по узким проходам салона). Некоторым из них, тем, кто мне больше всего нравится, я оставляю на коленках банан. Мама упаковала целую связку, а я их совсем не ем. Пришлось раздарить.               
  Стюард наблюдает за мной из дверного проёма. Не удивительно: я единственная, кто не спит, да ещё и сижу с таким скучным лицом, а всё потому, что мне нечем заняться. Я подзываю стюарда и дарю ему банан. Он благодарит меня и через пару минут возвращается с шоколадкой.
   Заканчивается всё тем, что мы сидим запанибрата в квадратном проёме и пьём шампанское, разговаривая обо всём на свете.
   Именно так произошло моё первое речевое соприкосновение с представителем английской цивилизации.

Прибытие.

 -Мы в Лондоне? Да ладно? Ну и где знаменитые телефонные будки, красные автобусы и Биг Бен?  -вопрошаем мы, выглядывая из окон везущего нас мини-автобуса.      
  Дорога из аэропорта Хитроу тянется долгие, мучительно долгие часы. Мы не спали около 24 часов, поэтому многие уже отключились прямо на сидениях, а самые стойкие, вроде меня, ещё находят силы о чём-то между собой болтать, смущая английского водителя, скромно молчащего под гнётом кучки девиц, разговаривающих на непонятном ему языке.               
  Пейзажи за окном наводят тоску и словно говорят о том, что мы ни в каком не в Лондоне, а скорее на пути из Пятигорска в Минеральные Воды: те же однотипные деревья, тянущиеся вдоль дороги, какие-то заводы, убогие картины строек. Я разглядываю водителей проезжающих мимо машин, надеясь хоть в них найти что-то английское. Вот с нами поравнялся автомобиль, внутри которого молодая пара что-то оживленно обсуждает, а сидящий на заднем сидении мальчик смеётся до слёз. Но я, увы, не слышу их через стекло автомобиля, а мне так интересно узнать, что они говорят. Ведь говорят они на английском языке. И вот эта дряхлая старушка, проезжающая следом за ними, и вон тот усатый таксист… Кажется, только теперь я в полной мере осознаю, что попала в абсолютно новую языковую среду.    
  Я смотрю в спину нашему водителю. Правостороннее движение заставляет задуматься: «И как это ему удается водить таким образом?» А, ну да. Он же англичанин. Именно правосторонне движение составляет пока единственное отличие Лондона от прочих городов. Но вот проходит около часа и – да что вы говорите? – я вижу британский флаг, свисающий с подоконника одного из домов, и он сообщает мне о том, что я-таки на родине монархии, нулевого меридиана и Джеффри Чосера!
 Мы въезжаем в район Crystal Palace, который с легкой руки российских туристов получает гордое прозвище «Кристалл Палас». Надо сказать, что всякого неподготовленного иноземца, представляющего Лондон как город, состоящий исключительно из Пикадилли, Сохо и Биг Бена, а затем попадающего в район типа Crystal Palace, ждёт сюрприз. Дело в том, что Лондон, каким мы привыкли его воображать, - полным ярких красок мегаполисом -  это скорее лишь центр города, самое его сердце, в котором кипит жизнь. В Crystal Palace вы не найдете того обилия изящных и элегантных улиц, мест, развлечений, что предлагает вам центр. Здесь вы можете довольствоваться лишь однотипными рядами домов (которые, к слову, все сплошь двухэтажные), небольшими парками, магазинчиками и пабами. Зато у района есть своя футбольная команда, которая в 2011 году выбила ни много ни мало Манчестер Юнайтед из Кубка английской лиги.
  Меня и мою будущую соседку по комнате Наташу везут прямиком к дому одной очаровательной старушки, у которой нам предстоит жить в течение двух следующих недель. Собственно, она нас и встречает. Она и её соседка. Если вы способны вообразить двух худощавых старушек с седыми кудряшками, в розовом плюше да ещё и курящих при этом, вы оцените всё очарование, что обрушивается на меня при встрече с ними. Как выясняется, они - лучшие подружки вроде тех, которые, будучи подростками, делятся своими девичьими тайнами, поддерживают друг друга в любовных разочарованиях и, стоя за школой, первый раз пробуют раскурить сигаретку.
 Дома старушек стоят вплотную друг к другу и соединены общим садом, так что мы легко можем пробираться в гости к нашим соседям и ужинать поочередно то у них, то у нас, недаром же по соседству будут жить две другие девушки из нашего мини-автобуса!               
  Нам показывают комнату, в которой мы будем жить. Она выдержана в лиловых тонах и в целом очень уютна. Нам предоставлены все удобства: мягкие постели, вместительный шкаф с вешалками, телевизор, отдельная ванная. Комната наша находится на втором этаже, к которому ведет прямо-таки экстремально узкая лестница. Этой лестнице уже отведен огромный кусок в моём сердце. Здесь происходит множество интересных ситуаций.               
– Всё, что я сейчас хочу - это свалиться мешком прямо сюда, на кровать, и уснуть крепким английским сном, -сообщаю я Наташе.               
–Вообще-то нам через час нужно быть в городе.
 И это сообщение напрочь перечеркивает мои планы об английском сне. Уповая исключительно на чашку спасительного кофе, я прошу очаровашку миссис Кейс – о чём бы вы думали? – о чашке спасительного кофе. Щедрая старушка миссис Кейс приносит его на подносе прямо к нам в комнату, добавив целую горсть каких-то немыслимых печенек и сникерсов. Кофе оказалось редкостной бурдой, но спасибо и на том.               
  С самого детства нам рассказывали легенды о существовании страшного чудовища, известного как английский завтрак, состоящего из овсянки и чашки кофе (или иной комбинации – тут легенды разнятся). Ими устрашали любителей покушать и пугали детей перед сном, и, само собой разумеется, многие члены нашей группы ехали в столицу Англии, помимо всего прочего, с тем, чтобы похудеть на тощих завтраках. Они искренне полагали, что будут съедать в день по стручку лука-порей, и каково же было их изумление, когда, подойдя к холодильнику, они обнаружили горы и горы разного рода кукурузных хлопьев, жидкого мармелада, всевозможных булочек, кексов и газировки. Но прежде всего кукурузные хлопья – эти картонные коробки верховодили всем кухонным парадом, подчиняя себе всё остальное. Американское влияние разлеглось прямо на полках английского холодильника, так что ни один завтрак здесь не проходит без тарелки смоченных в свежем молоке кукурузных хлопьев и тоста с шоколадным маслом. Благо, ужины гораздо более разнообразны, хотя они не помогают мне разувериться в том, что среднестатистический английский завтрак жесток и беспощаден.    
  Дождь застает нас в первый же день и гонит на поиски какого-нибудь ресторанчика. Кое-что найти удается.  Ну, «ресторанчик» - это, конечно, сильно натянуто, а вот «забегаловка» в самый раз, причём китайского пошиба.   
  Всем известно, что Лондон – город полиэтнический, и достаточно пройтись по любой улице, чтобы в этом убедиться. И каждый этнос, проживающий здесь, стремится во что бы то ни стало открыть какое-нибудь общественное заведение, меченое своим национальным колоритом. Так что, прогуливаясь по Лондону, мы встречаем не только целые разновидности ирландских пабов, но и восточные лавки сладостей, турецкие ресторанчики и проч. А, ну и как я могу забыть про ту самую китайскую забегаловку, что так любезно накормила нас необычной едой. Отдельного внимания заслуживают лондонские магазинчики – яркие, броские, непохожие друг на друга, хоть и выдержанные в одном стиле.  Это вам не просто квадраты из кирпича. Глаза так и рвутся обнять их всех.

Погода.

  Кажется, эпитет «дождливый» навсегда приклеился к этому городу. И мне хотелось бы сказать вам: «Да нет, ребят, это очередной миф из той же серии, что и английская чопорность», но это было бы самым гнусным враньем. Вообще говоря, с дождем вполне можно было бы мириться, в конце концов, не таким уж он был смертоносным, однако ощутимое неудобство доставляла именно внезапность его появления. И я переплыву Атлантический океан, выучу арабский алфавит, сошью 30 оранжевых свитеров, заново открою Америку, наконец, построю колодец и отсеку себе руку маникюрными ножницами прежде чем снова доверюсь прогнозу погоды! Впрочем, грех жаловаться - за две недели, проведенных нашей блистательной группой в Лондоне, ясных дней было куда больше, чем дождливых. «Стечение обстоятельств», -скажите вы. Но, кто знает, быть может, именно наше присутствие сказалось на этом замечательном погодном факте.               
               
Люди.

  На улицах славящегося свободным стилем Лондона можно встретить самую разношёрстную публику. Тут вам и молодые люди в пёстрых лосинах, и упитанные женщины в обтягивающих купальниках, и грязные хиппи, просящие милостыню у магазинов. Да господи, тут нет разве что престарелых дам с розовыми волосами и пирсингом, рассекающих по улицам на велосипедах.  А, нет. Даже они здесь есть. Надо думать, современный Лондон не терпит заурядности даже во внешних проявлениях.   

Школа.

  Школа, располагающаяся в Crystal Palace, представляет собой двухэтажное (не может этого быть!) здание, напоминающее скорее особняк старой четы каких-нибудь Браунингов. Но нет, друзья, – школа. С разных концов земли сюда съезжаются подростки вроде нас, дабы усовершенствовать свой английский. Кто-то уже владеет им на вполне приличном уровне, а кто-то едва складывает язык между зубами, чтобы произнести этот треклятый «th». Атмосфера в школе весьма дружелюбная, все стремятся познакомиться друг с другом, расспросить о том, как живётся в разных странах. Новые ученики прибывают каждую неделю, одни сменяют других, поэтому установить прочные контакты получается редко. Впрочем, кто-то ухитряется обменяться адресами электронной почты и фейсбуками. Взять хоть ту девушку из России, которая на моих глазах интересовалась у одного итальянца, может ли она рассчитывать на проживание в его квартире в случае, если она решит посетить Италию. Что и говорить, у меня у самой записаны контакты одного немца и того самого стюарда из самолёта.
  Уроки проходят весело и непринуждённо, по большей части в командно-игровой форме. Это чертовски увлекательно – быть частью разномастного состава, когда, помимо тебя, в нём работают испанка, кореянка и кто-то там ещё из Мумбаи, и вы все вынуждены общаться на одном языке-посреднике. А иначе восторжествует команда соперника.
  Вот такая она, интернациональная коммуникация.
  Удивительный факт, друзья, – карта Европы, висящая на стене нашего кабинета, во всех подробностях демонстрирует все широты и бескрайности земли русской. В то время, как Италия, Испания, Греция и прочие довольствуются указанием лишь крупных городов, на территории РФ, помимо мегаполисов, указаны и такие малыши, как Пятигорск! Мелочь, а приятно.

Первая вылазка.

  Что же мы за туристы были бы такие, если бы первым делом не отправились разглядывать главный символ современного Лондона – Биг-Бен. «Часовня надоела», - скажите вы. В самом деле, когда нас отовсюду пичкают всевозможными фотокарточками с изображением Биг-Бена, он теряет оригинальность и загадочность и становится избитым шаблоном, который первым делом приходит на ум при упоминании города Лондон. Я могу сказать только одно: смотреть на часовню в отдельности не так любопытно, как смотреть на часовню вкупе со всем Вестминстерским дворцом. А если вы охватите взором ещё и реку Темзу, то получите вообще неотразимую картинку! Вот что поистине впечатляет. 
  Кстати, Биг-Бен – это не башня, а колокол, который находится внутри башни.
  На одном из многочисленных лондонских мостов мы встречаем россыпь туристов, с трудом идущих против ветра. Некоторые счастливцы умудряются ещё и фотографии сделать. Меня же привлекает старый ирландец, одетый в клетчатый килт и играющий на волынке. Он стоит на противоположной стороне моста, поэтому я незаметно отделяюсь от группы и перебегаю через дорогу.  Под ногами у него лежит чехол от волынки, где уже поднакопилась пара монеток.  Я бросаю ему несколько пенсов, и это даёт мне право думать, что он играет специально для меня.

Вестминстерское аббатство.

  Знаменитая готическая церковь, располагающаяся недалеко от Биг-Бена, принадлежит к тем творениям материальной культуры, которые при одном только взгляде внушают страх и трепет. Здесь, перед аббатством, всегда полно людей, в основном, конечно, туристов: они щёлкают фотоаппаратами, лежат на траве, болтают ногами, читают или попросту спят. В общем, делают что угодно. Конечно, в Пятигорске такое редко встретишь – лежащий на траве у нас может быть разве что заправский пьяница, – поэтому здесь, в Лондоне, мы можем позволить себе быть немного свободнее.               
  Наверное, если бы я была лондонцем, я бы ревновала аббатство к туристам. Да я и так ревную. Слишком уж оно восхитительное. Я стою перед этой громадиной, прячущей в себе прах английских монархов, поэтов и прочих творцов истории, и чувствую себя ничтожно малой. Как-никак несколько веков спрятаны в одном месте. А тут я.               
   У входа можно приобрести карту здания и специальное устройство, которое помогает ориентироваться в Вестминстерском аббатстве. Просто выбираешь нужный тебе язык и погружаешься в приятное прослушивание истории этого места. Ну, это я так говорю «приятное», из вежливости. На самом деле мне это устройство только мешает. Хочется самостоятельно изучить каждую комнату, впиваться глазами в каждую деталь, впитать в себя всё, абсолютно всё.            
  Старые потёртые плиты с именами и датами под ногами, скульптуры, блистающие своей филигранностью. А вот и уголок поэтов. Кто-то из нашей группы, стоя над плитой Байрона, цитирует Лермонтова: «Нет, я не Байрон, я другой…».  Я же стою над захоронением Чарльза Диккенса, очень долго смотрю на него, то сяду, прикоснусь, то снова встану и просто смотрю. И вдруг меня охватывает ясное осознание временного континуума. Как же он давно и далеко, этот Диккенс.
  А потом я будто проваливаюсь в пространстве. Нет больше ни аббатства, ни человеческой массы вокруг, есть только мы с Чарльзом, хотя между нами огромный промежуток времени.          
  Да, с английской литературой у меня всегда были особые отношения.
  Бок о бок с Вестминстерским аббатством располагается небольшой магазинчик, который так и называется – Westminster Abbey Shop. Здесь вы можете приобрести всевозможные сувениры, подарочные наборы и прочую дребедень. Мне вот, например, достались искусственные монеты и игральные карты с английскими монархами.


Театр.

  Меня мало интересует театр. Ещё меньше меня интересует опера. Но так уж сложилось, что нашей группе предстоит окунуться в обе эти пучины, которые должны наглядно продемонстрировать сущность лондонского Бродвея. Уютно раскинувшись на сцене одного из Вестминстерских театров, нас ждёт «Призрак оперы». 
  Очередной дождливый вечер не добавляет радости. Я и две мои попутчицы коротаем часы до спектакля у знаменитой статуи “Эрос”, что на Picсadilly Circus. Эта статуя известна тем, что именно сюда часто приходят влюблённые парочки, чтобы просто посидеть и насладиться атмосферой площади Пикадилли. Из парочек нам довелось увидеть только парня с салатовыми волосами и его подружку почти с такими же. Но вообще, несмотря на то, что само место небольшое, людей здесь очень много. Они как воробьи в Венеции. Как мормоны в Юте. Как орехи в ореховом торте. Иногда здесь собираются и уличные музыканты, превращая это место в настоящее игрище.
  Сама площадь Пикадилли поражает обилием красок, цвета, изящества. Кажется, в какой-то момент я даже воскликнула: «Я хочу жить здесь!». Ну а кто не хочет?
  Пора вернуться к самому театру. Впрочем, всё что я могу о нём сказать, это… святые угодники! (далее следуют исключительно междометия вроде: «А-а!», «Что за!», «Ого» и прочие невнятные, нечленораздельные звуки). И этому есть оправдание.
  Разумеется, для меня, человека, знакомого с театром разве что по спектаклю «Ханума» в Пятигорском театре оперетты, это было сродни катарсису. Я никогда не видела ничего подобного, а тут, понимаешь, и прекрасный зал, и роскошная сцена, и первоклассные декорации! Стоит ли говорить об игре актёров, их вокальных данных и общем от них впечатлении? Кто другой, может, и не удивился бы, но для меня это было нечто новое и доселе неизведанное. Мне довелось испытать фантастические по своей мощи эмоции – бессмысленное, глупое описание – вы всё равно всё представите по-своему. Но, поверьте, это действительно было воспарение над Вселенной, купание среди звёзд, прикосновение к красоте, если хотите. 
  Возвращаемся из театра мы достаточно поздно, бегая от дождя в поисках автобуса. Разумеется, никакого автобуса нет и в помине, так что приходится брать такси, а в Лондоне оно, как известно, больно ударяет по кошельку. 
  Кстати, стать таксистом в Лондоне не так-то просто. Эти люди должны обладать потрясающей памятью, знать названия всех улиц и географию города как свои пять пальцев, ведь пользоваться средствами навигации им запрещено. Это, понимаете, считается неприличным.

Здание Парламента.

  Следующая остановка – Парламент. Звучит скучно и непривлекательно. Но, поверьте, стоит вам оказаться в покоях Вестминстерского дворца, вы тут же ощущаете себя гостем на королевском рауте, не меньше!
  Огромные залы с высокими потолками; стены, испещрённые различными узорами и лепниной, портретами монархов, золотом, золотом, золотом... Комнаты ослепляют своим великолепием. Мне никак не удаётся свести всё это в единый фокус – слишком много деталей в интерьере, а потому взгляд бешено бегает туда-сюда, пытаясь ухватить каждую мелочь.
  Масштабность картины в очередной раз напоминает, что ты просто туристишка, который затесался сюда попускать слюни на это грандиозное зрелище.
  Однако всякие слова при виде подобного не имеют никакого значения; они теряются, уступая место восторженным вздохам и полнейшей экзальтации.
  Это просто нужно видеть.

Тауэр.

  Оказываясь в крепости Тауэр, вы, так или иначе, оказываетесь в средневековье. Бесконечное количество комнат из сырого камня, мостов, винтовых лестниц, ведущих из одного помещения в другое, неизбежно сообщают вам об этом. Я словно маленький путешественник, случайно попавший в эпоху Тюдоров и заблудившийся в этом огромном замке. Такой он, Тауэр. Здесь живут традиции, здесь живёт история… а ещё обслуживающий персонал и некоторые почётные гости!
  Во дворе крепости находится также музей королевских драгоценностей. Он пользуется особой популярностью среди туристов. Я, видя самую огромную очередь в своей жизни, понимаю всю бессмысленность положения и ухожу. Не очень-то и хотелось. Лучше поброжу ещё по самому замку.
  На самом деле, единственным разочарованием явились непонятные мне «аттракционы», установленные в нескольких местах прямо в Тауэре с целью развлечения туристов. Они были так неуместны, так нелепы, словно кляксы на полотне выдающегося художника. Открыли бы ещё казино и – вуаля! – крепость-анахронизм.
 
Гайд-парк.

  Гайд-парк – настоящий эдемский сад, и от этого не спрятаться не скрыться. Такое количество разнообразных цветов и деревьев, блистающих своей красотой, найти в одном месте удаётся редко. Здесь нет ни одного обыкновенного растения, все они, кажется, – вырезанные картинки из книги про редкие виды флоры. Глаза разбегаются, а внутри снова накапливаются междометия, жаждущие вырваться наружу. Это место, откуда действительно не хочется уходить.
  И кого волнует дождь?
  Внутри парка располагается озеро, которое поражает невероятным, просто немыслимым количеством гусей.  Всё бы ничего, да вот только гагакают они. А некоторые ещё и с важным видом приближаются к людям, неслабо их пугая. Здесь же, рядом, какая-то женщина даёт видео-интервью, в котором рассказывает про своего огромного лебедя. Боже правый, мы словно в другой стране! А, ну да…
  Пройдя через Гайд-парк, мы оказываемся в Кенсингтонских садах. Ещё один королевский парк. Здешняя растительность впечатляет не так сильно, зато тут есть статуя Питера Пэна. Как ни странно, многие туристы, посещающие Кенсингтонские сады, преследуют именно эту цель.

London eye.

  Одно из самых крупных колёс обозрения в мире на деле не сказать что особо впечатляет. Гораздо больше меня впечатляет хот-дог, приготовленный тут же неподалёку простым лондонским парнем. То ли вид не тот, то ли высота не та, но эмоций нет вообще. Мне, единственное, крайне любопытно, почему все кабинки колеса обозрения белые, и только одна оранжевая.  Никто так и не дал мне ответ на этот животрепещущий вопрос.
  Войдя в кабину, мы в очередной раз убедились, как много туристов из России приезжает в Лондон. Кабина была заполнена ими процентов на семьдесят. 

Нулевой меридиан.

  Дорога к началу отсчёта часовых поясов проходит ни много ни мало через подводный тоннель, находящийся под Темзой. Его построили больше ста лет назад с целью связать Гринвич на юге с Островом собак на севере. Здесь, сами понимаете, довольно прохладно, но главное беспокойство составляет осознание того, что над тобой тонны воды. Висящая табличка угрожающе предупреждает нас о том, что передвигаться по тоннелю на велосипедах и скейтбордах запрещено. Ну да, конечно! Прямо мимо нас прошмыгнул парень на скейте и глазом не повёл. Так что «консервативные» английские ребята тоже любят нарушать правила.
  В Гринвиче нас встречает старинный «Катти Сарк» - корабль, а точнее, чайный клипер, построенный в 1869 году. Этот единственный сохранившийся чайный клипер навсегда пришвартован к сухому доку Гринвича. И теперь миллионы туристов посещают «морской» район Лондона, чтобы увидеть эту историческую достопримечательность своими глазами.
  Здесь также можно побродить по многочисленных узеньким улочкам, полюбоваться красотой местных лавочек и приобрести в них различные сувениры на морскую тематику.
  Всё это, конечно, здорово, но нас-то нулевой меридиан больше всего интересует! Не без труда добравшись до Гринвичской обсерватории, мы (как бы это глупо не звучало) становимся в очередь желающих постоять на черте этого вожделенного меридиана.
  Разумеется, все мы понимаем, что границы таких абстрактных единиц, как время, не могут быть абсолютно объективными; они слишком условны, слишком эфемерны и потому ненадёжны. И всё же, постоять на этой точке любопытно. Хотя бы потому, что отсюда открывается потрясающий вид.

Последний день.

  Последний день в школе проходит играючи. Мы разделяемся на команды и принимаемся за английскую версию игры «Скрэббл». Под конец нам раздают дипломы об окончании курса, все делают фотографии с учителем Гаретом и прощаются друг с другом. Я замечаю, что многие уже откровенно устали: кто-то высказывает желание поскорее вернуться в тёплый Пятигорск, а кто-то и вовсе ходит с равнодушным лицом. Я не разделяю их упаднических настроений и вспоминаю слова С. Джонсона: «Если ты устал от Лондона – ты устал от жизни».    
  Вечер последнего дня запоминается лежанием в поле. Причём в поле скорее всего частном, но мы с моей соседкой Наташей всё равно туда прорываемся сквозь густые сумерки. Я не могу точно сказать вам, что привело нас сюда, - нам захотелось пойти куда-то, где мы ещё не были, пусть даже внутри Crystal Palace, пусть даже заблудимся. Наверное, нам просто нужно было уединиться и устроить некий ритуал прощания с Лондоном. Мы ложимся на траву и смотрим в вечернее синее небо, укрытое лоскутками чёрных облаков. Кое-где уже появляются звёзды, и бесконечные самолёты один за другим перечёркивают небо. Через несколько часов мы и сами будем лететь в таком. Я указываю наверх и говорю своей соседке:
-Смотри на него и постарайся запомнить. Мало ли, когда мы здесь ещё окажемся…
  И так мы лежим до самой ночи – я, она и Лондон. Не знаю, как им, а мне хорошо.