Вечернее умиротворение

    Назначивший встречу задерживался, и я, с согласия секретаря нашего Дома литераторов, взял одну из папок с рукописями книг, подготовленных к печати: полистать. Раскрыл наугад.

Прости, прохожий, чтО тебе за дело,
Ну чтО тебе за дело до того,
Что я рукой нечаянно задела
Терновник, уколовшись об него?

Ну, ойкнула, слизнула капли крови
С ладони... Да прошла давно уже
Безделица...
Вот мысль на полуслове
Оборвалась - такая боль в душе!

   Стихи незнакомые, но рука поэта, а вернее – душа, мелодия легко угадывались. И я не ошибся. Открыв первую страницу, прочёл: Валентина КОРКИНА. В СЛОВЕ ЛЮБОМ – СЕРДЦЕ. СТИХИ.
    Прочёл и понял, что просто полистать, убивая  время, не получится: имя автора, и сами стихотворения не позволят мне этого сделать. И опять не ошибся.

Здесь, где медно сияют дубы,
Горизонт дальней птицею вымыт,
Ничего не прошу у судьбы:
ЧтО дала - то уже не отнимет.

Я простушка: в селе родилась,
Где наград и богатства не знали,
Где небритая местная власть
От крестьян отличалась едва ли...

   Читал, и уже не серчал на застрявшего где-то собрата – потихоньку я даже и забыл о том, что мы должны были встретиться и обговорить какие-то важные дела. Всё получилось, как в стихах:

Куда-то шла. Куда - забыла.
Остановилась и стою...
Какая власть, какая сила
Сумели память взять мою?
Как это всё непостижимо…

   И, правда: «Как это всё непостижимо»: знакомые с детства слова превращаются вдруг то в далёкую туманность, то в знакомый сердцу мир, который вращаясь и кружа голову, заставляет взлететь над ним. А потом эти слова окатывают свежестью и возвращают на землю, чтобы опять опьянить…
 
…А счастье всё длится и длится,
Выходит на новый виток.

   Читаешь, и «Где-то там, в середине души»  делается хорошо. Так бывает, когда вдруг заканчивается чудесный вечер, но ты веришь, что и завтрашний будет не хуже. Так и здесь: перелистываем страницы, как дни, и убеждаемся, что и далее – и в строчках и между строк – тихо живёт наше русское, сердечное, просторное, то, что настраивает на жизнь, на любовь.

И слово "счастье" просится в тетрадь...
Простое - в сарафанчике из ситца...
И словно больше нечего желать...
А если ЧТО захочешь - то случится...

   И ещё: вслед за автором стихов, делаешь великое, окрыляющее открытие:

Океан,
И звезда,
И пустыня,
И камень
Тоже сердце имеют, как ты.
Если вслушаться - слышно, как бьётся…

   …Мы ценим книги, в которых есть приметы нашего времени. И здесь они есть – в таких стихах, как «Вина», «Жизненная история», «К дому, которого уже нет»… Но и в этих стихах  Коркина говорит, беседует: она давно поняла, что горю криком не поможешь,  что в Завтра надо идти с Верой и Надеждой:

Что вы кричите о бедах России?
Криком её не спасти.
Вздохи тяжёлые, взгляды косые -
С ними ли в Завтра идти?

   Нет, теперь даже тоска не отягощает строку, не превращается в тяжёлый камень на сердце… Лишь иногда услышишь оброненное словечко, как вздох: словечко,  заставляющее взгрустнуть, задуматься, но никак не озлобиться

- Тяжело, видать, в городе здешним…

     «Здешние» – это давно уехавшие из родного села. Но до сих пор они свои – «здешние». И недаром так «по-деревенски, по-нашински», не убавляя поэтичности,  сказано: «Чья-то девчонка суёт в руку семечек горсть». «Чья-то» – это, скорее всего, значит, что она непросто «мамкина и папкина»: она ещё чья-то «по двору» – она ещё и дедушкина, и бабушкина, и пробабушкина… Тут целая история… Деревня – это вам не город…

- Тяжело, видать, в городе здешним,
Да и здесь теперь – не благодать.

   Но эти – неладные, разрушительные, сумеречные – приметы нашего времени не засоряют стихи и не застят красоту Мира. Они наоборот – сами нарисованы на фоне вечного Белого Света. И не на первом плане… Да, не всё ладно «в нашем королевстве»

Ах, не все мечты исполниться готовы,
И на всех всего не хватит никогда,
Хоть на небе светит месяца подкова
И подмигивает добрая звезда!

А подмигивать, по крайней мере, странно...
В новом веке да в надруганной стране
Ещё больше драгоценного тумана:
Так допелись, - что мурашки по спине!

   Но многие, я так думаю, после прочтения этого стихотворения – «Выходила из калитки с чемоданом» – если и отложат книгу в сторону, то лишь для того, чтобы погрузиться в воспоминания, поразмышлять и опять продолжить чтение.

Когда-то, в любимом году,
В бреду сотворенья сирени,
И мы с тобой шли как в бреду,
И наши счастливые тени.

Был свет от луны невесом,
Прохладен и шёлков на ощупь.
Деревья в саду городском
Сияли берёзовой рощей.

...Нас вместе уже не найти:
Какой-то рассеянный гений
Оставил на нашем пути
Лишь тени от веток сирени.

   Да, много можно говорить об этой рукописи!Можно даже попытаться раскрыть тайну магии слов. Но зачем? Не напрасный ли это будет труд? Ведь по самому высшему счёту всё-таки "Поэзию надо искать не в сочетании слов, а в атмосфере, которую создают эти слова"               

...Однажды  великолепный  Виктор Гаврилин сказал о нашем Георгии Свиридове, что он даёт человеку «только то, мимо чего проносит сутолока ежедневности, когда в спешке можно позабыть нечто такое, без чего мучения жизни потеряли бы смысл». Как слова эти уместны сейчас.Читаешь стихи – и не покидает ощущение,  что, хотя Валентина Коркина и наша, – местная, земная, хорошая моя знакомая – в тоже время, несмотря даже на то, что мною говорилось выше, (и ещё выше) - она какая-то... - не от мира сего:

Как жить, о суетном радея?
Себя терять? Охватит дрожь...
Проснёшься ночью: "Кто я? Где я?"
Да так, не вспомнив, и заснёшь.

И, как продолжение:

...И жизнь моя роет свою колею,
Преследуя цель, всем известную.
Заплакала бы по земному житью -
Да мне всё равно: я не местная.
Не здешняя, то есть.

   Конечно, – не здешняя. Здешние так уже давно не пишут:

Безумно музыка звучала: 
То с середины, то с начала,
Вразброс, вразлад, наперебой
Сама с собой, сама с собой.
Но в этой сутолоке звуков,
И в той сумятице ладов
Рождались:
          чёрной птицей - мука
И белокрылою - любовь.
Откуда ветер дунул слабый
И пробежал по крови ток, -
Я догадаться не смогла бы
И ты, пожалуй бы, - не смог.
Мы от хаОса так устали!
Ушли, простившись, кто куда -
В непроницаемые дали,
В гордыню слова "навсегда".
...Ты жив. И я живая, вроде.
Одно печалит, лишь одно: 
Что нам гармонии мелодий
Дождаться было не дано.

   … Читаешь – и вспоминаешь, и веришь, что «Жизнь измеряется не числом вдохов и выдохов, а числом мгновений, когда перехватывает дыхание»; читаешь и чувствуешь, что тут и в самом деле «В слове любом – сердце»…