Роман в стихах-30

ШИНОК БЕЗМЕНА БИЗНЕСМЕНОВА

РОМАН В СТИХАХ

Глава третья

Монолог  тридцатый

ЛЕБЕДЬ, РАК И ЩУКА
(Современная басня)

В нашем царстве-государстве
Жил да был один Медведь 1.
Жил, не думал о лекарстве,
За медком любил сидеть.

Выпьет эдак бочку мёду,
Да приляжет на кровать,
Да таёжному народу
Начинает байки врать.

Так и так, мол, трали-вали,
Откровенно говоря,
Раз меня царем избрали,
Вот и слушайтесь царя.

(Продолжение следует)

Как бы, значит, жизнь ни била,
Ни вгоняла в дрожь и раж,
В послушанье — ваша сила,
Ваше благо, панимашь.

Вот, к примеру, Рак да Щука 1,
Тише их в округе нет.
Оттого всегда им «штука»
На винцо и на обед.

Ну, а если «штуки» мало,
Так не жалко и «лимон»,
Так как блажь к ним не пристала,
Тишина для них — закон.

Вот болтают мне про Рака,
Дескать, пятится назад.
Ну, а зад-то где, однако?
Пусть Медведю объяснят...

Тут опять плетут про Щуку,
Чта зубаста и хитра,
Чта в момент отхватит руку,
Чта не ведает добра.

Жизнь, зверятки, путь неровный,
Эк ведь как нас занесло!..
Пусть мне скажут, Цицероны,
Чта тут есть добро и зло...

Это все одна бравада,
Понавадились болтать!..
Да была б хотя и правда —
Под водою не видать.

Так чта так, живите тихо
Тыщу зим и тыщу лет.
И не будет в жизни лиха,
Тоже будет на обед...

Так Медведь вещал от скуки
На царёвом языке.
А в то время Рак и Щука 2
Жили-плавали в реке.

Та река с берлогой рядом,
Но без горя и забот
Рак и вправду плавал задом,
То есть задом наперед.

Говорили Раку рыбы,
Мол, не тот ориентир.
Ты не можешь — мы могли бы
Устремлять вперед наш мир.

Посмотри, мол, на фарватер:
Волны вслед за ним спешат.
Ты, приятель, консерватор,
Если пятишься назад.

Рак глаза по-рачьи пучил
И молчал, от злобы ал:
Я, мол, всех бы вас прищучил,
Жаль, что Бог зубов не дал!

И, глазищами вращая,
Пуще пятился со зла.
Вот такая непростая
Рачья жизнь его была.

Ну, а Щука, Щука-злюка,
Из чащобы травяной
Без движения и звука
Наблюдала за плотвой.

Вот какая-то плотвишка
Шибко близко подплыла, —
И пришла плотвишке крышка,
Словно вовсе не жила.

Вот какой-то окунишка
Ненароком подрулил, —
И прости-прощай, братишка,
Тоже словно и не жил.

Вот какой-то карасишка,
Вот какой-то червячок, —
Всё туда же, всё не лишку,
Только зубы чок да чок.

Вот такое, значит, дело,
Вот такие вот дела.
Щука с жиру порыжела,
Щука ржою поросла.

Тут летел над речкой Лебедь 3,
Сажень в крыльях, пядь во лбу.
Слышит Лебедь рыбий лепет,
Или, скажем так, мольбу.

Мол, какая Щука — злюка
И какой, мол, Рак — дурак.
Лебедь молвил: «Щука, ну-ка!»
И добавил: «Ну-ка, Рак!»

И когда и Тот и Эта
Показались из воды,
Он сказал, что песня спета,
Что воздаст им за труды.

Что, подобно печенегу,
Указуя палкой путь,
Их заставит он телегу
Через всю тайгу тянуть.

Лебедь тут взмахнул крылами —
За телегою лететь,
Ну а Щука под волнами
К берегу, где спал Медведь.

— Государь, любимый Миша!
Да проснись ты, черт возьми!
Тут у нас такое...
— Тише.
Я болею. Не шуми.

— Накажи лишь супостата,
Ну а там лежи, болей!..

— Чта стряслось у вас, зверята?
Горе с вами, ей же ей.

— Государь! Зловредный Лебедь
Затаил переворот.
Не без разницы тебе ведь,
Чтоб в покое жил народ.

— Что такое? Что за птица?
Ну-ка вкратце обозначь.
— Птица птицей, а грозится
Всех в телегу нас запрячь,

Словно кляч...
 — Ну, это слишком!
— Слишком, слишком, горе с ним.
А еще кричит он: «Мишку
Запрягу я коренным...»

— Ладно, встану... Где бумага?
Где казённая печать?
Покажу я бедолаге,
Как на всю тайгу кричать.

Птицу Лебедя назначу,
Панимашь, коренником.
А Тебя и Рака, значит,
Для симметрии при нём.

Чтоб тянули, не бузили
Три здоровых молодца.
Чтоб некстати не будили
Прихворнувшего Отца... –

Все равны перед указом.
Ничего. Такая жизнь.
Собрались все трое разом
Да в телегу и впряглись.

Потянула Щука в речку,
Рак, понятно, к родникам,
Лебедь к небу рвет уздечку,
Ну а воз и ныне там.

Вострубили птица Лебедь:
«Вы куда, едрёна мать?
Надо нам стремиться к небу,
Ближе к правде, так сказать».

Как и прежде, пятясь задом,
Рак сказал: «Наоборот!
Нам туда совсем не надо,
Взад надёжней, чем вперед».

Щука молвит по-другому:
«Это, братцы, всё слова.
Непременно надо в омут,
Где трепещется плотва».

Потянули, нет разбега,
Напряглись здоровяки,
Аж по швам трещит телега,
Ажно рвутся постромки.

Смех таёжному народу,
Всё сильнее голоса:
«Ты смотри-ка, эти в воду,
Ну а этот в небеса!»

«Да, права, пожалуй, Щука, —
Просветил Хорёк народ, —
Тут, друзья, такая штука,
Тут и впрямь переворот».

— Что, опять? — Медведь проснулся
И суровый принял вид. —
Снова Лебедь встрепенулся?
Снова воду мне мутит?

Посидит на черном хлебе!
Крепко с чёртом разберусь!
Где перо? Был Лебедь — Лебедь,
А отныне — просто гусь!

Привести сюда путчиста!
Прямо некогда поспать...» —
И толпа Дворняжек мчится,
Чтобы Лебедя поймать.

Ну, а Лебедь бьет крылами
И под крик «Ату, ату!»
Он уже под облаками
И курлычет на лету:

«Нет, отнюдь не враг я трону,
Тьфу на вашу мне корону,
Но не тьфу мне на свою.
Я лежачего не трону,
А стоячих заклюю...»

*    *    *

Вот и басня вся. Ну, то-то.
А мораль тут ни к чему.
Как теперь пойдет охота,
Ясно Богу одному.4

1-4 Под Медведем угадывается Ельцин, под Раком и Щукой – Черномырдин и Чубайс, а под Лебедем – генерал Лебедь. Охота на Лебедя была серьезной, это проясняет его таинственная гибель в вертолётной катастрофе.