Пустяки...

Крикнул белый снег в окно:
Эй, на улице лохматой
всё засыпано давно
и застужено… Понятно?

      …Не вчера ли белый снег
падал очень долгой ночью,
неземное тьме пророчил,
а укрыл села лицо.
      Белый снег.  Как пух жар-птицы,
что озябла, но смела…
необъятным страхом мнится,
прилетела из столицы,
чтобы спрятаться, укрыться,
и затихла по углам.

    В сон поверили деревья, не осилив дремоту,
а мы дальше спим за дверью, не почуявши беду.
    Скрытно дымные метели притаились, зло копя,   
воды льдом остекленели, и как будто навсегда.

Спит округа, мне родная, наработавшись, пожив…
и никто уже не знает, как вчерашним дорожить.
Незатейлива простая без усмешек и угроз…   
и за что люблю, не знаю, народившийся мороз.

=============================


Обезлюдели серые дали,  поиссякли небрежности  дня…
не насилуя и не скандаля, заявилась хозяйкой зима. 
Огляделась, худое прикрыла, торжество в тишине обнажив,
вдруг студёное сделала милым, чистоту на  любовь изменив.

Оголила заветную истину: суетясь, не найдёшь волшебства, 
а что было напрасным, неистинным, убралось под снега.
И сравнялись глубокие впадины, там и там  поднебесья  ковры…
и повисло сомнение: надо ли замороженное так любить?


============================ 

У дальних елей свет лежит
                на стынущем снегу…
В который раз красиво всё, и я уж не бегу.
Споткнулся, пнём в снегу увяз и медленное пью…
в который раз, в который раз я это всё…  люблю.

Люблю, закрыв глаза, и длю
                минуту напоказ,
в который раз, в который раз исчезнет всё сейчас,
накинет тени полутьма, оскалится мороз…
ах боже мой, в который раз я сердце не донёс…

В мигнувшем лике ворожбы родное по крови…
пойду я дальше по делам,
                но что-то утаил
среди щемящей тишины, где шорохи плывут… 
где солнца стылые лучи…
                обиженного ждут.