КОЛЕ - ВОЛЮ!

                Хорошо быть кисою,
                хорошо собакою:
                где хочу - пописаю,
                где хочу - покакаю!
                Чобирушка

                Мы пойдём другим путём!
                УВИ


В нашем доме на девятом,
на последнем этаже
некто Коля, благий матом,
разлагается  до «же».

Он хотя и на последнем –
первый парень на селе:
отсидится в санузле днём –
выйдет в ночь навеселе.

И пошла гудеть округа:
Слышьте? Коля! Под балдой!
Весь усталый от досуга!
Весь разъетый на удой!

Ну-ка, девки, дайте место
габаритам паренька!
У него ж рука – что тесто:
так и липнеть на бока!

У него ж труба – что глотка
у ташкентского осла!
И примерно та же смётка
в смысле пива из горла.

Всё ему по барабану:
малый, старый, чуть живой,
слушай Колину нирвану!
Коля – малый с головой!

Нипочём ему больные,
нипочём ему грудной:
он и сам косит в грудные,
он душевный! он больной!

Не гляди, что телом тучен,
даже сколько-то учён:
на челе его могучем
били муху. Кирпичом.

Вот и ходит, колоколя
с той поры (известно – чем),
беспредельный силой воли
чудачок на букву «М».

Чудачок? Да нет, пожалуй,
Коля малый не дурак,
и дурак, увы, немалый:
аж по швам трещит пиджак!

Потому ли, по другому
по чему – но вот дела:
вдруг да выскочит из дому
в чём мамаша родила.

Только девки на скамейках
помянут гвардейца – глядь:
по двору в трусах семейных
Коля вышел погулять!

Сам семейный, сам папашка,
даже дедушка уже! –
вышел в люди нараспашку
чебурашкой в неглиже.

Пузо виснет до колена,
пуп – что дуля на возу:
где ж там чудо супермена
затерялося внизу?

Попой – в гиппо-по-по-тама
или в гиппо-по-падью...
Может, он у нас – «путана»?
Может, хочет «I love you»?

Мужики стоят смущённо,
деликатно смотрят вбок:
на такого «Аполлона»
нужен в джунглях носорог!

Да и странные замашки
у папашки двух детей:
после плёвой, блин, рюмашки –
хрюшки хрюшкиной скотей!

Бог с ней, с матью-перематью:
тут, того гляди, спроста,
от души! от необъятья! –
выдаст... юмор... с-под хвоста!

Тут широкая ж натура!
Тут ни меры, ни ума!
Тут ни вычура, ни чура:
сёр до сюра. Пёр дерьма.

Как тут не разволноваться,
в жиже Колиной скользя?
Рад бы прочь – куда деваться?
Коле – можно. Мне – нельзя.

Может, дать ему люголя,
может, сунуть баклажан
в ту трубу, которой Коля
гонит «мать» по этажам?

Не перечь тому досугу –
превратит в сортир весь двор.
А ответь – на всю округу
прянет Колин «коленкор».

Говорят: не тронь... добра-то,
сам увязнешь, коли пнёшь.
Нет, ребята: дрянь – не мята!
Уж и так – не продохнёшь!

К телефону подойти ли?
Так не знаешь, что набрать:
по ноль-два его простили –
отпустили... за ноль-пять.

По ноль-три его признали
(за ноль-восемь) годным в строй...
Чем не праздник: снова с нами
вездессущий геморрой!

Ох я чую – будет худо!
Ох, видать, и мы дойдём
без суда до самосуда!
Хирургическим путём...

И - пойдём путём террора,
двинем двор, квартал, район
без суда и приговора
на майдан! Трясти тряпьём!

Жёлтых звёзд на синий колер
впрок наколем и не впрок,
разнесём закон дрекольем
под горилку и сырок!

Гей, быки! Чого ж вы встали?
Коля вышел на майдан
глотку драть, крутить хвостами
околевших громадян!

Слава геям и героям!
Дуле – волю! Раду – геть!
Миру – ммать! В Еврай – евроем!
Москалям – ганьба и плеть!