Ежедневно ныряю в метро...
Словно в брюхо голодного города.
Ненасытное это нутро
Поглощает и друга, и ворога.
Я несусь по тоннелям кишок,
Перевариваясь биосоками.
И, испытывая лёгкий шок,
Заряжаюсь электротоками.
Я на станции выйти спешу,
К эскалатору двигаясь с массами...
Только снова себя приношу -
За билетом стою перед кассами...
Без метро мне уже никуда,
Породнила судьба переездами.
Буква "М" - мой маяк и звезда -
Все мы ходим, обычно, под звездами.
Свидетельство о публикации №113120910262
Как заплачу я в синие ленты
Перед группою русских цветов
За деревней, которой уж нету,
Лишь осталась кирпичная кровь.
Вещество моё всё помирает,
Принимая печаль этих мест,
И душа с себя тело снимает
Среди низко опущенных звезд.
____________________________
Или Бродский в своём "Назидании":
Не откликайся на "Эй, паря!" Будь глух и нем.
Даже зная язык, не говори на нем.
Не "на нём", а именно "на нем". И всё понятно.
Алексей Назаров 9 25.10.2016 03:44 Заявить о нарушении
С уважением,
Ольга Суркова-Шевкунова 25.10.2016 10:40 Заявить о нарушении
Грубейшим промахом режиссёра в этом отношении считаю фильм "Летучая мышь", где герой (Ю.Соломин) носит фамилию Айзенштайн. Помните, в сцене в тюрьме он поёт: "С моей женой сидели и пили мой портвейн!" В ответ на что потрясённый Альфред восклицает: "Мой Бог! На самом деле – пред нами Айзенштайн!" Как видите, никакой рифмы в словах "портвейн" и "Айзенштайн" нет. А вот если бы Айзенштайн был Айзенштейном, всё бы сошлось: "портвейн" – "Айзенштейн". :)
Алексей Назаров 9 25.10.2016 18:28 Заявить о нарушении