Тихо ясень ветвями прошепчет...

Тихо ясень ветвями прошепчет.
Листья пали – декабрь, зима.
О гранит Нева ещё плещет
Тихо воду. Не знает она

Что пора ей уже заковаться
В панцирь льда, по календарю.
Нет, не знает. И целоваться
Хочет с Питером в этом раю.

Из окна – почти чистое небо,
Фонарей свет. Снег тает – лежит.
Да. Мне нравится это плацебо.
Здесь покойно. Тепло. Нет обид.

Только небо загадочно манит
Грустной болью. Бьются в гранит,
Разбиваются волны. Дурманит
Этот звук… А ты слышишь – твердит

Эту песню уже три столетья
Спящий Питер, вторит – смотри.
В ночь. В окно. Ты найдёшь все ответы.
Да. Узнаешь. Тихо замри.

Ты всё видишь. Открыты все тайны.
Питер смотрит в тебя. И молчит.
Посмотри нм него! Без утайки
Всё расскажет. О том, как лежит

В луже крови горячее тело,
И теплом наполняет навек
Всё впитавший гранит. Да, наверно
Не идеален был человек.

Врал, украл пару раз – согрешил.
Груб бывал. А кто чист словно снег?
Ты осудишь его. А я и не думал.
Ведь он тоже, как я. Человек.

А вот бомж по Литейному прётся.
Холод… Пьяным холода нет.
Пьяный даже не разобьётся,
В вине увидевший истины свет.

Шапка с мехом, смешная, большая.
И – без куртки! Вот такой бред.
Ложкой сахар в стакане мешая,
Ты откажешь в прощении. Нет?

Ну а если во всём он виновен?
Смерть жены, дочки – проклят навек?
Не суди ты его. Он не волен.
Он ведь тоже, как ты, человек.

Или здесь, например. Видишь – ясень.
Вон – окно, человек, тусклый свет.
Он мечтатель, дурак, как ночь ясен.
Что-то пишет. Стихи? Может нет.

Как его ты осудишь? Дашь счастье?
Хоть раз в жизни – ладонь, не шиши?
Этот мир – Питер – весь в твоей власти…
Но меня ты судить не спеши.

Я ведь тоже, как ты – человек.
Чуть-чуть большего, может, достоин,
Может нет. Не судья я вовек.
Мечусь, дурью обеспокоен…

Не суди, человече, не надо.
Все мы грешны. Нам жизнь – судья.
Смерть – один приговор и награда,
Не раздумывая, не любя.

Всем… Ну да это не так уж и страшно.
Твой бог сказал однажды, светом слепя,
То, что вроде бы как бы не важно.
Не суди – не осудят тебя.