другая Библия - Габриэль

Я встаю и иду меж солдат, и глаза у них холодны, мертвой памятью сквозь глядят, пропитавшись душой войны. За полком чернота лесов, за спиной моей небеса. От меня не желают слов, и я, верно, не знаю сам, что подходит для мертвецов. На губах моих пыль-латынь, каббала, языки из земли отцов, под стилетами венок синь...
Я не знал неблагую горечь, за падение наказав. Я не знал, что обоим вскоре не смогу посмотреть в глаза.

Брат мой первый,
силен наш враг, тем сложнее бороться с ним, что над нами нездешний флаг - будто зря он Отцом любим, и не примут нас там, где боец находил приют. На замок закрывай уста: нас не встретят, не позовут, нимбы убраны в сейфы Рейха, крылья - в бункере за рекой.
Твой приказ - и холодной змейкой вьется подпись моей рукой.

Брат второй мой,
следы укрывает белым, твой мессия ушел и ошибся наш. Я чужой тебе ныне умом и телом, даже пусть только ты отступить не дашь. В декабре я не встану на тонкий лед, мои рыцари смелы и черен крест. Я всегда посылаю призыв вперед - убирайся из этих мест. Я иду меж солдат в полутьме, твоего в них ни искры нет. Мы условились о цене. Отступление, я и свет.

Справедливость играет две партии пальцами двух фронтов. По холмам идет темная братия под полотнищами крестов, мой сапог попирает камень, и воздух уже горит. То, что было когда-то нами, стало - мертвенный злой иприт, и Отец головой качает, и здесь нам никто не рад.

И я лишь одного не знаю -
бессмертен ли третий брат?