Встреча у дороги

               
               

Когда-то в юности слыхал о странствующем старце
И слух о нём не затихал, когда уже был старше.
И вот теперь… Не может быть! Он предо мною явью               
               

Однажды встретил старика, он был как лунь и древний,
Не знал его наверняка – не из моей деревни.
Сидел старик  в тени ракит, растущих при дороге
И странным платьем был прикрыт, в пыли босые ноги.
Такое платье я встречал в полотнах у да Винчи –
Простой и грубый крой плаща, каких не знают нынче.               
Спадали волосы до плеч, забыли щёки бритву,
Готовился уже  прилечь, шепча под нос молитву.
Заметив, голос притенил, взглянул в глаза мне только,      
Крестом двуперстным осенил, сложил ладони долькой.
У нас креста так не кладут и рубища не носят,
Из верви обувь не плетут, к тому же скоро осень…

«Скажи, отец, куда идёшь и где ж твоя котомка?
Не приведи Бог, пропадёшь особенно в потёмках».
«Вперёд, сынок, всегда вперёд, поелику возможно…
Меня никто нигде не ждёт давно и безнадёжно,
А тьмы ночной я не боюсь, не страшен злой разбойник,
Своим бессмертием хранюсь», - ответил он спокойно.

...???
«А долго ль ты уже в пути и где твой пункт конечный?
Позволь тебя мне угостить», - я снял мешок заплечный…
«Спаси Бог, добрый человек!  Рука пусть не скудеет
Весь твой земной недолгий век, а слово душу греет.
Хожу я, грешный, по земле без родины и счастья,
Нигде не принят, не воспет, не облачён всевластьем.
Свидетель войн, эпох, побед и гибели империй,
Я много раз был млад и сед, во Времени затерян.
Но умирая, воскресал, чтоб путь начать сначала,
«Пошли прощенье!!!», - небесам душа моя кричала.
Глухи и немы небеса к молитвам и стенаньям,
Виню всегда себя я сам за вечное скитанье,
Уже не помню лиц родных – сплошные блики-пятна,
Но за чредою лет седых тот день я вижу  внятно…

…Наверх, под громкий шум толпы, отряд центурионов,
Кого-то вёл, взбивая пыль, с крестом большим, по склону.
Венок терновый тёр чело, а кровь спеклась на ранах,
Солдаты знали ремесло –  подручные тирана.
Тащил бедняга этот крест, гонимый принужденьем,
И был он тяжек, ноши вес, сравнимый с прегрешеньем. 
Моя лачуга на пути процессии стояла,
Спина, тяжёлый груз нести, несчастного устала.
Меня увидел он в дверях, вздохнув, остановился,
С трудом держался на ногах, по телу пот струился.
«Позволь присесть и отдохнуть»,- ко мне молил он словом,-
«Ещё не пройден мною путь, что Небом уготован».
Но я, глупец, прогнал его и он поплёлся мимо,
Как все вокруг считал врагом тогда неоспоримым.
«Иди-иди, там отдохнёшь»,- я указал на гору, -
«Покой сегодня обретёшь достойный только вору».
Он, обернувшись, произнёс  (я помню их дословно),
Слова в меня шипами роз летели с губ бескровных.
«Пойдёшь и ты, слепец, во мгле, не ведая покоя,
Скитальцем жалким по земле, всегда везде изгоем.
И будешь ты из века в век желать себе лишь смерти,
Для всех ты станешь имярек, топча земные тверди».               
Откуда он и почему подвергся наказанью,
Что вот теперь его ведут в конвое на закланье?
И, подстрекаемый толпой, побрёл за ним к вершине,
И всё, что видел, я с собой в себе ношу доныне…

…Распято тело палачом, пронзёны ноги, руки,
Я на лице Его прочел немыслимые муки.
Смиренно казнь ОН принимал, никто не слышал стона,
А человек так слаб и мал! Владелец даже трона.
Листвою ветер шелестел на самой грустной ноте…
Его подняли на Кресте, сочилась кровь из плоти,
На грудь ОН голову ронял, но не терял сознанья,
В глазах измученных зияла бездна  Мирозданья,
И то, что в этот миг постиг, не вымолвить устами…
В сиянье ярком Божий лик склонился вдруг над нами.
Он был увиден мной одним, (толпа же бушевала),
Над головой светился нимб, блестели покрывала…
Мессия!!! Мозг мой ослеплён внезапным откровеньем –
Сюда ОН Небом был явлён для нашего спасенья.
Голгофу ОН свою принял в конце страстной недели,
И возвращаться я не стал, с тех пор брожу без цели…».

 
                Декабрь 2012 г.