Роман Божественная любовь

          ЧАСТЬ  ЧЕТВЁРТАЯ

ЖИЗНЬ  МАКСИМА – МАГНАТА

Пока Кирилла мы на миг оставим.
А вот Максима-вора вам представим.
Экономический окончив институт,
Избрал он совершенно иной путь.
Обманным способом скупать стал земли,
Да строить богатейшие там фермы.
И захватил все лучшие поля,
Роскошные леса, да сочные луга.
Теперь ступить ногой никто не смеет.
О прошлой жизни каждый лишь жалеет.
Поразводилось много хабарей,
Эксплуатируя своих людей.
Богатым стал Максим за счёт обмана:
Обчистил множество чужих карманов,
Кого пришлось из жизни удалить,
Кого в тюрьму безвинно посадить,
Кого в «психушку» засадить навечно,
И с каждым поступил бесчеловечно.
Обидел даже друга своего:
«Прихватизировав» поля его.
Ещё покруче, он обогатился,
На нефтяной невесте как женился.
Теперь Максим магнатом большим стал,
Дружить с друзьями сразу перестал.
Отгрохал современные хоромы,
Поставил высоченные заборы,
Да стража очень важная стоит,
И зорко во все стороны глядит.
Проникнуть даже мышка не сумеет,
А человек тем более не смеет:
Видеокамеры висят кругом,
Входящего покажут ночью, днём.
К хозяину напрасно обращаться,
Призвать к гуманности его стараться.
Он глух и нем всегда к чужой беде,
Стоять от горя лучше в стороне.
Хотя и в церковь он порою ходит,
И крест на шее своей жирной носит,
Да Богу ставит свечку за пятак.
А жизнь проводит он свою не так,
Как требуют законы божьи точно:
Оказывать бедняге помощь срочно,
Своим кусочком хлеба поделись,
И добротой своею не скупись.
Максим плевал на божии законы,
Хотя висели в доме все иконы,
Порою крест рукою воздавал,
Но божьих правил он не соблюдал.
Со всеми очень грубо относился,
И крепким словом даже матерился.
Пройти дорогу перед ним нельзя –
В момент сотрёт с лица земли тебя.
Повсюду в доме роскошь красовалась,
Она лишь за границей добывалась.
С изяществом, со вкусом, с красотой
Обставлен интерьер был непростой.
Сверкал хрусталь и камни-самоцветы,
И кресла в бархат были все одеты.
Не стану я добро перечислять,
О нём не в силах просто описать.
Жена, как пава, в золоте ходила,
Да бриллианты крупные носила,
Меняла платья в день по десять раз,
Да перед зеркалом крутилась целый час.
Хоть вовсе горюшка она не знала,
Божественной любви не испытала.
И не смогла ему детей родить.
Он стал тогда её во всём винить;
На стороне погуливать с другими;
Да на Канары ездить только с ними.
Сорил деньгами, словно, как крупой.
И каждый день был, будто выходной.
Жизнь проживал довольно непристойно,
И ежедневно проводил застолье:
Кутил, гулял и с женщинами спал,
А о друзьях своих не вспоминал.
Забыл совсем о их существованье,
Считал их «быдлами» в своём сознанье.
Себя кумиром только восхвалял
Да посидеть на троне лишь мечтал.



 Продолжение следует.