Монолог Аиды после занавеса

Погасла лампа – кажется, давно;
Нас окружает толща стен гробницы.
Во мраке и в сознании равно
Бесплотных теней мчатся вереницы.

О жизни поразмыслить время есть,
Пока мы с ней прощанья ожидаем.
Сюда и скорпиону не пролезть…
Мы больше никуда не опоздаем.

Там, наверху, весь мир был против нас,
Любви двоих в расчёт не принимая.
Нам незачем таиться лишь сейчас,
Блаженства краткосрочность понимая -

Хотя и так не столь уж долог век
Того, кто жизнь влачит в труде и страхе.
Без исключенья каждый человек,
Из праха встав, окажется во прахе.

Ранг всякого и есть судьба его.
И умирают большинство изгоев,
Не испытав другого ничего
Помимо изнуренья и побоев.

Судьба порядку своему верна:
То ненадолго, то бесповоротно,
Скрипя, ползёт к хорошему она,
А к худшему сдвигается охотно.

Бывает, и она, когда взбредёт
Стать подобрее, щедрость проявляет,
И человек любовь иль клад найдёт,
Что вновь ему заботы добавляет.

Мы часто в кучу норовим сгрести
И то, чему никак объединиться
Нельзя; уже погибшее спасти
Хотим и мним, что волен измениться

В угоду нам миропорядок сам;
Нас ложные надежды обольщают…
Порой охота сбыться чудесам,
Но нам они о том не сообщают.

Покуда огонёк ещё горел,
Мы тщились друг на друга наглядеться,
Но наступила тьма – и дух прозрел,
И больше никуда не сможет деться

С сознанья фрески образ ни на миг
Того, кто там навеки поселился.
Собой он заслоняет смерти лик,
Что нас вблизи уже определился.

Во избежанье долгих смертных мук
Взяла с собой я два флакона яда.
Мы здесь уснём, не разнимая рук,
Но нам пока и этого не надо.

Не действуют законы в этой мгле,
Свобода абсолютная настала.
Так было бы, когда б на всей Земле,
Из края в край, нас только двое стало.

И наверху, где тысяча причин
Меня любовь отвергнуть заставляла,
Я лишь ему, кого из всех мужчин
С собой неразделимым представляла,

Свою неволю и отца тюрьму,
Порабощенье родины простила…
Но вот он здесь… Выходит, я ему,
О том не помышляя, отомстила?!

Теперь об этом знать уже не след:
Существованье – не прочнее воска;
Наш, в нём едва наметившийся след
Разгладится, как на песке бороздка…

Я спряталась; не увидал никто,
Как я стою, припав к камням спиною.
Любимого порадовало то,
Что он и в смерти не оставлен мною,

Хоть он, наверно, был бы больше рад,
Коль мне б сюда не удалось пробраться…
Великая Владычица Маат,
И ты бы не смогла здесь разобраться!..