Бывает и так

– Маш, ты хочешь мандаринку?
 – Хочу. А ты?
 – Я давно хочу. Сильно-сильно.
Яркая луна наполнила комнату светом, достаточным для того, чтобы увидеть силуэты говорящих  шёпотом маленьких брата и сестрёнки.
 – А конфету хочешь? Какую?
 – «Мишку» хочется, а ещё…
Сестрёнка задумалась, всматриваясь в темноту. Совсем рядом на большой новогодней ёлке висели кроме игрушек настоящие мандарины и конфеты. Родители уложили детей спать, обещая весёлый праздник, который придёт завтра.
Брат, более практичный и деловой, обдумывал план действий. Для него «завтра»  – это так далеко, что дождаться  этого «завтра» было не в его силах. Родители спали.
 – Маш, а Маш! Давай подползём к ёлке, сорвём что-нибудь.
 – Ты что, Серёж! Мама проснётся.
 – Мы потихоньку. На цыпочках.
 Серёжа почти неслышно опустил ноги на пол и пополз. Ёлка стояла в углу комнаты недалеко от  стола. Маша тоже отправилась в путь за конфетами. Хотелось приключений.
Быстро преодолев небольшое расстояние, дети оказались под волшебным деревом. Конечно, волшебным! На каком это нормальном дереве растут мандарины и конфеты одновременно?
Мальчик потянулся за южным плодом. Пахло Новым годом. Он взял в руку мандаринку, потянул её к себе. Девочка с нижней ветки стала снимать конфету. Они тянули ёлку в одном направлении. Родители всегда привязывали дерево, укрепляли его так, чтобы оно не упало. Мандарин снять не удавалось. Тут ёлка медленно начала наклоняться и вдруг резко рухнула. За мгновение до падения  испуганные дети успели спрятаться под столом. Это получилось как-то само собой. Грохот падающей красавицы разбудил родителей.
Не сразу сообразив, что произошло, мама вскочила с постели, включила свет, увидела упавшее дерево. Детей не было в кроватях. Представив себе, что её хорошенькая Машенька и серьёзный Серёжа лежат под колючими иголками на разбитом стекле, придавленные тяжёлым стволом, она закричала, подавляя в себе страх:
 – Маша! Серёжа!
Маша и Серёжа вылезли из-под стола молча.
Папа тоже не мог понять, что случилось.  Он готов был спасать, бежать, лететь, сделать что угодно для своих сына и дочки. Но то, что это он не укрепил ёлку, отложив последний штрих на завтра, болью отозвалось в сердце:
 –  Виноват я!
Он видел детей живых и невредимых, но не мог простить себе допущенной оплошности.
 – Всё в порядке. Никто не пострадал,  – хотел сказать мужчина, но в горле пересохло, язык не слушался.
 Детям жаль было разбитых игрушек. Жаль было смотреть на ставшую непраздничной ель.
Мама не то, чтобы сердилась. У неё не хватило сил на то, чтобы сердиться. Она не понимала, зачем надо было лезть ночью за тем, что и так отдадут завтра своим любимым, родным дочке и сыну? Дети не могли этого объяснить. Их снова уложили спать, радуясь тому, что всё обошлось без травм. Так хорошо, что стол смог укрыть детей, спасая их от неприятностей.
Наступило утро. Упавшую ночью ёлку снова установили.
Предновогодние хлопоты наполнили дом теплом и радостью. На стол, накрытый белой скатертью, поставили вазу с конфетами и мандаринами. Сладости  больше не стали вешать на ёлку. Их можно было есть, когда захочется. Заглянув к детям, папа увидел, что на детском столике сиротливо лежат один фантик от «мишки» и недоеденный мандарин.
 – Почему же вы конфет не едите? – спросил папа, улыбаясь.
 – Не хочется больше.
 – Когда захочется, возьмём и съедим.
Дети клеили флажки – гирлянду для украшения новогодней ёлки. Бумажная гирлянда не разобьётся.