Tales Of Dark Luciferian Elegy

Элегия Люцифера

На самое дно проникни, где боль моя затаилась,
Безмолвна и скрыта от всех, вечно жива
Проклятье мое – безобразен  или безликий
Видишь небес сиянье, что презренье мое вызывают?

Но тысячу глаз иметь я все еще жажду,
В час, когда краски заката
В их совершенстве дивном
Столь торопливы,
Искры последние света спешу удержать я
В благости мрака свой взор устремляя
… в исканьях утраченного, что вовек не найти мне.

Ответь, зачем лишил меня ты крыльев?
Ужель во мне угрозу ты увидел?
Винить меня в деяньях вероломных
То было величайшею ошибкой,
Ведь для меня, кто был честолюбив лишь
Ты был один Великим Сувереном
Меня посмел предателем наречь
Одушевленный лишь сверженья страхом:
«Прочь! Гордости порочное творенье!
Навеки проклят, будь, в геене огненной забвенья!»
С насмешкою тебе я отвечал:
«Судить тебе меня кто право дал?
Сколь б много бед мне не сулил гнев твой,
Я не склонюсь, как прежде пред тобой»

В тот миг проклятье мною овладело
Я в страхе  пал,
И облачилось воинство  в рога
Витали в паутине тьмы из мрака тени
На дно, где вечно пламя адской бездны
Нас низвергли
Где мы как-будто призрачные тени,
Что Вечности Огню дают рожденье,
Пылает пропасть, свой секрет хранит,
То место в новый дом мой превратилось…
Бесплотный дух, еще не пробудившись, спит

Несущий хаос я отвержен
Древний Змий мне имя
Но в глубине трепещет и поныне
Трагедия рожденья моего
Что в грудь мою втравилась «по божьей милости»
Так пусть и миллион бичей господних грозит мне в наказанье,
Из уст моих вовек не вырвется ни слова покаянья.

Luciferian Elegy

Penetrate deep into my pain
Clandestine and silent, yet never to subside
A curse that wears no face or disguise
Behold the heavens lustrous that my contempt arouse

Still I covet one thousand eyes to possess
When the dusk paints the perfection most complete
So hasten I to beset what's left of the light
In the grace of obscurity to empower my sight
... to seek what's seemingly never to be found

Why hast thou broken my wings?
Didst thou see peril in me?
Accusing me for perfidious acts
Was thine utmost stupidity
For those were only ambitions
A greater sovereign than thou to be
So, betrayal thou didst promulgate
For the fear of dethronement made thee elate:
"Begone, wretched creature of pride!
In the burning arms of oblivion be forever lulled!"
Yet thy sentence I accepted with mockery:
"Who art thou to sit in judgement upon me?
How spiteful soever thy words would be
I bow to none, so shall I not before thee!"

Then the curse was cast
And I'd fallen aghast
With my hordes wearing new grown horns
Like black lace clad eerie shadows
Into the everburning pits we descended
Like a phantom spirit
That breeds the eternal fire
The flaming abyss and the secret it keeps
Were there for me, a new home to be...
Fleshless yet awake

Shapeless and forsaken
The Serpent of old I am
Still pulsating in the depth
Of this tragedy's birth
With the "mercy of God" etched in my heart
But even tortured by the lashes of million godly whips
No word of penitence will ever pass my lips