Голоса

Опять! Во всепоглощающем ватном молчании
Ругаются и спорят голоса –
Отрывистей, бездушней лая пса.
И до костей пробирает отчаянье –
Обрыдли эти чудеса.

Понять не в силах такого я наваждения,
Откуда злобно-резкий разговор,
Грызня и визг беснующихся свор.
Законы разума в измождении,
От страха дыбом даже ворс

Ковра, от дуболомной их непримиримости,
От ярости, налитой в этот хай.
Ум издыхает, логика ветха,
Когда два беса с галдёжем ринутся
Найти наполненность греха.

Дыра миров, трепеща краями, расходится,
Я падаю, не зная, кто позвал,
В другое измерение, в провал.
А эти двое, глумясь, хорохорятся,
И нечестивы их слова.

Один кричит, всё беспросветно плохо и
Пора уж к потолку крепить петлю,
(Ведь всё равно раздавят, будто тлю.)
И темнота багровеет сполохами,
От крика, что кроваво-лют.

Седин дождаться хочешь? Не много радости –
Так в ухо правое он мне язвит,
А голос режет и плетями взвит.
Бороться с жизнью – в тебе нет храбрости,
И не помогут, не зови.

Второй с ним спорит – стократно безнадёжней всё,
А самый ужас в то, что смерти нет,
Не сможешь выключить ты жуткий свет,
Не в силах прекратить убожество –
Жив даже тот, кто уж отпет,

Заройся хоть, не станешь исключением,
Ведёт в тупик, я знаю, каждый путь,
Тебе нет выбора – страдай и будь.
Подушка жёстче с каждым мгновением,
Не получается уснуть

Пока в свинцово-плотном, тяжёлом молчании
Два голоса беснуются вокруг,
Смеясь над тщетностью моих потуг
Понять, где ж диспут нескончаемый.
Но как-то резко, злобно, вдруг

Нокаутировало меня озарение,
Откуда голоса кричат в надрыв,
То чуть затихнув, то сильнее взвыв –
Они ругаются с озверением
Внутри моей ведь головы.