Черный человек

Болезнь.
Хворь.
Недуг.
Иль таинство прежних свершений.
Навеки - твой друг.
Престало и мне иметь сожаления.

Толь ты тем же люто был болен.
Позволь, я такую же принял боль.
Пустынно мое безлюдное поле,
Покрепче глотаю яд,
Чем алкоголь.

И то, что не видовал бал у Булгакова,
Меня привозносят в дары
Эти недруги,
Касаясь меня в голове моей всяко,
Хотят мне сказать они,
Что не враги.

Толь душу наивную, в серости пойманную,
Им нравятся те мои очертания,
Которые свойственны, которые подлинны
Сердцу поэта для извояния.

А я им в порыве: "Бросайте в огонь!"
Не стану я символом доброго имени!
Нет, я - не поэт, и я - не король!
То просто схождения дивные!"

И снова момент светлого разума:
Я в доме один и нету гостей.
Такие глубокие странные странствия
В под дымом завернутой моей голове.

Окно. Там излюбленный вид Петербурга.
"Какие года еще, будешь ты наш"
И диву даюсь - это голос округи?
Иль добрый и любящий с неба Пегас?

Так хитро мелькнули у изголовья:
"Привет, наш поэт, пришли говорить:
Ты будешь писать злую книгу покорно?
Иль скудно жизнь свою будешь гасить?"

Болезнь.
Хворь.
Недуг.
Я очень и очень болен.
Такая немыслимая в голове боль.
Поможет мне кто-либо
Убежать с безлюдного поля?
Поможет ли средство забвения - алкоголь?

Чиста моя книга! Доказано свыше!
Убейте меня, если имя ей - зло.
Убога политика вымыслов нынешних,
Так я в ней хочу рассказать про добро.

"Какая попытка! Отчаянный дух!
Позволю ее называть, как захочешь."
Я понял! Вы-то и есть мне, как друг!
Мне враг тот, кто шепчет: "Не сможешь."

И снова пьянящая живопись мне
Рисует картину, где я, как король,
Ликуя, скачу на резвом коне,
То просто во мне уже алкоголь.

Момент. Разум вовсе не любит сей акт,
Когда в небе ясно,
Когда авангард
Моих чернооких волнений угаснет,
И я, как лампада,
Потухну
Во снах,
Ах, как хочется,
Чтоб не напрасно.